Умереть - это не страшно - Марина Скрябина

Опять хмурой осенью навалился непроходимый депресняк. В один распрекрасный день я решила, что не могу больше находиться в своей квартире одна, ведь по ночам ко мне стал приходить покойный Игнат, теребя и без того беспокойную душу. Я подумала, что это — настоящее сумасшествие. Или появление Игната произошло, потому что Элька Григ таскалась ко мне постоянно покурить травку и легкий кайф в голове к ночи не выветривался?

Она, Элька Григорьева, по-простому — Григ, и стала моей ближайшей подругой, за неимением никого лучшего. Ирка Бахметьева куда-то запропала последнее время вместе со своими фабричными девками-неудачницами. К тому же, они напоминали мне об Игнате. О живом Игнате. О моем ненаглядном Лео… И о нашем с ним знакомстве на Новый год в компании фабричных. А с Элькой Григорьевой, сестрой Грига по отцу, не связано никаких тяжелых воспоминаний. Она была моложе меня на пять лет. Малолетка.

Вот Элька-то была полной дурой, по сравнению с другими, но мнила себя умнейшей и порядочной девочкой. Мать у нее — учительница, папашка бросил давно. Жили они с матерью в однухе, больше напоминавшей бомжатник. Хуже, чем у меня в квартире, ей-богу! Если вообще может быть что-то хуже.

Элька — страшно завистливая, и гордилась собой, если удавалось избить или оттаскала за волосы какую-нибудь нормальную девушку, слабее ее. Она, рассказывая об этом по нескольку раз, так гордилась содеянным, а мне было все равно, ведь меня окружали всегда только твари. Чем наглее твари, тем веселее.

…Когда я спала в полном одиночестве на своем большом диване, покойный Игнат сидел с краю в ногах, как бы охраняя меня. Я его не боялась. Он никогда ничего не говорил, но я чувствовала его присутствие. Общение с миром мертвых стало для меня обыденностью, а сны настолько яркими, что я путалась, когда сплю, а когда — бодрствую. Но полусны не были пугающими или отталкивающими, а однажды привидевшийся Игнат взял меня за руку и провел экскурсию по городу будущего, где не было отопительных батарей, а квартиры обогревались стенами, и машины на дорогах не ездили, а летали…

Когда я рассказала одному знакомому о том, что видела во сне, он настоятельно посоветовал обратиться к психиатру, решив, что у меня отъехала крыша. Через какое-то время я и сама поверила в это. А кто бы ни сошел с ума, находясь постоянно один на один со своим горем, потеряв любимого человека?

Со смертью Игната мне первое время стало безразлично, кто я, где я, и что со мной происходит, потому что знала: сколько ни старайся — все равно ничего не выйдет.

Но неистребимая во мне жажда жизни пересилила и на этот раз. Я не могла долго находиться одна, поэтому срывалась в любую компанию, куда ни позовут, только бы не оставаться в одиночестве. В моей двухкомнатной квартире жили все время какие-то несчастные женщины, которым негде было притулиться. Такие же несчастные девки, как и я. Оптимизма в мою безрадостную жизнь они не добавляли.

Сначала жила Света с четырехлетним сыном. Самое хорошее, что получалось у Светы — это драка. Она была мастером спорта по греко-римской борьбе и могла сломать с одного маху здоровому мужику челюсть. Гулять по темным улицам города в перестройку в компании со Светой было не страшно.