Мой новый отчим (вне закона) - Даша Литовская

будет хорошо. Обязательно. Улыбаюсь и сглатываю ком в горле. Одинокая слезинка стекает по щеке и падает на подушку.

Глава 48. Соня

Соня.

Яркое утреннее солнце слепит глаза и заставляет щуриться. Погода будто расцвела за одну ночь. Свежий воздух бьёт в ноздри, как только я выхожу на улицу.

Водитель тут же подхватывает мой чемодан и укладывает в багажник огромного внедорожника.

Садится в машину, ожидая меня.

Оглядываюсь на дом. Сердце продолжает биться ровно. Может быть, я с самого начала знала, что так будет? Что все это временно?

Нет. Никаких сожалений. Я была счастлива тут. Оно того стоило.

Медленно иду к машине, припаркованной у ворот.

С утра, я даже не попила кофе, чтобы не сталкиваться с Артемом. Прямиком из своей комнаты отправилась на выход. Усмехаюсь. Будто воровка сбегаю из этого дома. Но в каком-то смысле так и есть. Я украла чужое. Пусть и временно, но разве это правильно? А правильно ли любить столько лет и не воспользоваться единственным шансом? В этой жизни всегда две правды…

Горько усмехаюсь.

— Соня. — тяжелый мужской голос окликает меня, как только я подхожу к машине.

Снова хлопает входная дверь. Застываю на месте. Не оборачиваюсь. Я же не железная в конце то концов. Мне тяжело. Да и в общем, никогда не любила прощания.

Слышу, как мужчина приближается ко мне быстрыми уверенными шагами. С каждым его шагом сердце грохочет все сильнее.

Не выдерживаю. Оборачиваюсь.

На его лице решительность.

Что он собирается сделать?

В сверкающем взгляде пылает огонь.

Смотрю ему в глаза. Все будто в замедленной съемке.

Я понимаю, что он сейчас поцелует меня. Нутром чую. Ощущаю это каким-то шестым чувством.

Внутренности словно стягивает в тугой узел от волнения.

Набираю в легкие воздуха.

— Остановись. — мой голос спокоен, как никогда. Скорее приказала, чем попросила.

Я знаю, что он не хочет отпускать меня.

Просто знаю.

Мужчина, застыл, как вкопанный. Будто мой голос имеет какую-то магическую силу над ним, и он больше не в силах сделать и шага.

Стоит в полуметре от меня.

Между нами летают молнии. Воздух плавится от напряжения. Кожу обдает жаром от его близости.

Вскидываю голову.

На языке вертятся тысячи слов.

Хочу броситься ему на шею, закрыть глаза, и просто вдохнуть его запах. Хоть на секунду вновь почувствовать себя в его объятиях. Вновь поверить в то, что мы сможем быть вместе. Вновь прикоснуться к его губам.

Но я не шевелюсь.

Я больше не имею на это право. Я отпускаю его. Потому что на кону уже не только чувства взрослых самостоятельных людей. На кону судьба ребенка.

Я, как никто другой, знаю, какого это, жить без папы и мамы.

И ни одному ребенку я бы в жизни этого не пожелала.

Никогда.

Я не имею права лишать малютку шанса на счастливую семью.

Делаю глубокий вдох.

— Мне пора, Артем. — на секунду прикрываю глаза.

Мужчина еле заметно кивает.

— Прости. — его голос тихий, немного хриплый.

Бросаю напоследок улыбку. Одну из тех, которые я дарила ему, когда он меня смешил. Его лицо озаряется светом.

Сажусь в машину. Захлопываю дверь.

Автомобиль трогается с места, увозя меня далеко от этого дома и от мужчины, которого я люблю всем сердцем.

Глава 49. Соня

Соня.

Мысли уносят меня в пошлое.

Я закрываю глаза и погружаюсь в воспоминания.

Вот его сильные чувственные руки впервые прижали меня к себе, там в темном саду. Его губы коснулись моих. Я до сих пор помню вкус — капля алкоголя вперемешку с чем-то терпким.

Мотаю головой изо всех сил в попытках прогнать навязчивые образы. Все тщетно. Подлые мысли прочно обосновались в подкорке мозга и не дают покоя ни днем ни ночью.

Вспоминаю, как подглядывала за ним в душе и на губах появляется улыбка.

А затем тот вечер в гостиной, наша первая близость. Щеки заливает румянцем, и я задумчиво трогаю губы пальцем, будто пытаюсь воссоздать его прикосновения.

Смотрю в темноту. Легкий свет от ночника откидывает рыжие причудливые тени на обои в цветочек. Огромная кровать укрывает меня от всего мира. Но я в ней одна.

Закрываю глаза. Его лицо. Всегда напряженное, будто он каждую секунду что-то вычисляет и анализирует. Его тонкие, слегка обветренные, губы. Щетину, по которой я так любила проходиться пальцами. Улыбаюсь. Пальцы всегда покалывало, и я морщилась. А он смеялся.

Сердце болезненно сжалось внутри. Его смех. Такой искренний. Настоящий. Он смеялся только тогда, когда ему действительно было смешно. Никаких поддельных улыбок ради вежливости. В этом мы с ним похожи.

Тру руками лицо. Прочь, прочь воспоминания! Но его образ намертво засел перед глазами.

Его объятия самое уютное место в мире. Как многое бы я отдала чтобы еще хоть на миг очутиться в них.

Кладу подушку под бок и обнимаю ее. Слезы градом хлынули из глаз. Втягиваю носом запах.

С каждым днем его образ будто исчезает, испаряется все больше и больше.

С каждым днем мне все сильнее кажется, что, то что было между нами, я просто выдумала. Рыдания вновь рвутся из груди, заполняя тишину пустой квартиры.

Две недели уже прошло. Такой маленький срок, а я до трясучки в руках боюсь забыть даже секунду, проведенную с ним. Эти воспоминания теперь самое ценное, что есть в моей жизни. Пусть и приносят столько боли.

Вновь прокручиваю в голове последний вечер. Он затащил меня в душ и поставил под воду прямо в одежде. Так жадно смотрел на меня, когда эта одежда падала с тела мокрой тканью. Так сильно сжимал меня в своих объятиях. Так…

Звонок в дверь.

Звук резко выдернул меня из закоулков памяти, заставляя вздрогнуть и сесть на кровати.

Бросаю взгляд на мобильник. Два непринятых. Оба от Артема.

Он звонит каждый день, а я каждый день не отвечаю. Я знаю, он беспокоится. Знаю, что хочет поговорить и услышать, что у меня все хорошо.

У меня и правда все хорошо. День сменяет другой, все они похожи друг на друга словно близнецы. Каждый день одно и то же. Я просыпаюсь, завтракаю, гуляю в парке и возвращаюсь домой. Включаю сериал, или беру в руки книгу. Хоть что-нибудь, чтобы не чувствовать себя одинокой и разбитой.

Но ему я об этом не скажу. Пусть, это похоже на ребячество, но слишком тяжело мне с ним разговаривать, будто бы и не было ничего. Уж лучше молчать. Пластырь сдирают резко,