Говорящий сверток - Джеральд Даррелл

– А я вот уверена. Стоит только поискать, и запросто откопаешь какого-нибудь лорда. Возьмите, к примеру, меня – сразу видно, что я из благородной семьи, верно? Просто этим не хочется тыкать всем в нос, а то еще подумают, что задаешься. Главное – уметь себя держать. Люди по аристократическим манерам всегда поймут, что ты… В общем, на голову выше остальных.

– Вот именно. – Пенелопа еле сдержала улыбку.

– У меня вся семья с благородными связями, с обеих сторон. Одной из моих теток, жене моего дяди, помахал рукой – кто бы вы думали? – Христофор Колумб. А одна кузина сестры дяди моего отца, говорят, много лет получала письма от самого лорда Нельсона, да такие, говорят, нежные!

– Послушай, Деззи, – нетерпеливо прервал ее Попугай. – Может быть, оставим твои семейные предания до другого раза?

– Мой милый Попугай, – с достоинством отозвалась Дездемона, – извини, что я тебе докучаю. Мне крайне редко выпадает случай побеседовать с людьми культурными и утонченными. Им, я уверена, интересно послушать, а если и неинтересно, то они так хорошо воспитаны, что виду не покажут. Не то что ты – ведешь себя, как простой мужлан.

– Да нет, я совсем не прочь послушать про твою родню, – весело сказал Попугай. – Но просто сейчас мы страшно спешим, а водоросли нас и так задержали. Что, если бы ты кликнула своих подружек и вы бы прорубили нам дорогу, а заодно и подтолкнули лодку? Дело идет о жизни и смерти, сестренка, а то мы не стали бы тебя беспокоить.

– Хорошо, – согласилась Дездемона, – раз у вас такая крайность, я, конечно, спрошу молодых леди, не поспособствуют ли они вам в вашем бедственном положении. Но все-таки мне было бы приятнее, если бы ты звал меня честь по чести моим настоящим именем, а не с такой противной фамильярностью. Нам, русалкам, наше доброе имя дорого. А люди могут подумать, будто мы с тобой на более дружеской ноге, чем на самом деле.

– Хорошо, мисс Уильямсон Смит-Смит-Браун, – с заметным раздражением сказал Попугай. – Все, что вам будет угодно, только выручай нас.

– До чего тут некоторые дурно воспитаны, – понизив голос, сказала Дездемона Пенелопе. – Не то что мы с вами.

Она одарила Питера и Саймона обольстительной улыбкой, помахала толстой рукой и погрузилась в заросли водорослей без малейшего всплеска.

– Проклятие, как мы задержались! – Попугай нервно выхватил из-под крыла часы и посмотрел на них. – Мы опаздываем на несколько часов. Нам придется здорово поработать веслами, когда мы наконец отсюда выберемся.

Вскоре появилась Дездемона, а с ней восемь русалок приблизительно одного с ней возраста и комплекции. У одних волосы были желтые, как у Дездемоны, у других алые, а у некоторых выкрашены в ярко-синий цвет.

– Молодые леди, – произнесла Дездемона своим низким хриплым голосом, – я знаю, вы согласитесь со мной, что для нас большая честь принимать у себя особ, чье происхождение не уступает нашему. Я уверена, что смело могу от нашего общего имени сказать «добро пожаловать» образованной и благородной леди Пенелопе и ее кузенам – лордам и все такое.

– Эй, – подал вдруг голос Этельред, – а про меня-то когда скажете?

– Про тебя? А что про тебя сказать?

– Я – польский граф, вот кто я такой, – заявил Этельред, – и происхожу из старинной и знатной породы графов, вот как.

– Ты? – удивилась Дездемона. – Что-то ты не слишком похож на графа.

– В том-то и штука, что нет, – сказал Этельред. – Меня подменили в колыбельке, понятно?

– Восхитительно, просто восхитительно, – с сомнением в голосе проговорила Дездемона. – Ты потом должен мне все рассказать по порядку. А сейчас, мои юные барышни, давайте спасать наш благородный груз. Так, все вместе: раз-два, взяли!

Обнаружив большое проворство, какого трудно было ожидать от дам с такими пышными фигурами, русалки принялись серпами расчищать проход среди водорослей. Сама же Дездемона подплыла к корме, уперлась в нее своими могучими руками, и, направляя лодку вперед движениями хвоста, приготовилась всласть поболтать.

– Когда я была молоденькой, – сообщила она Пенелопе, – до того, как мы переселились в Мифландию, я, бывало, часами плавала вокруг Брайтона.

– Брайтона? – вставил Питер. – Мы с Саймоном провели там в прошлом году летние каникулы.

– Да что вы говорите? – воскликнула Дездемона. – Местечко – прелесть. И всегда там такая приличная публика, если вы понимаете, о чем я. Моя тетка по отцу, так она, знаете, рассказывала: купается она один раз, и вдруг… никогда не угадаете, кто выходит из купальной кабины.

– Кто? – не выдержал Саймон.

– Король Георг Четвертый! – ответила Дездемона. – Да, да, его королевское величество собственной персоной. Весь в элегантном полосатом костюме, рассказывала тетка. На королевской голове, благослови ее Господь, шляпа, чтобы волос не замочить, а на королевских ногах пляжные туфли, чтобы не поранить ноги о камни. Ну и вот, только успел он, значит, зайти в воду по пояс, как – на тебе! Потерял туфлю. Такой тарарам поднялся, прямо и представить себе не можете. Король Георг кричит, из себя выходит, придворные и конюшие, прямо как были в сухопутных костюмах, стали нырять как сумасшедшие, чтобы, значит, выловить туфлю.

– И что было дальше? – Пенелопа слушала как зачарованная.

– Они ее не нашли. Но когда вся компания уехала, стала искать моя тетка, и уж она ее нашла. Да, и до сих пор хранит ее в стеклянном ящике – ту самую пляжную туфлю, которая свалилась с ноги его величества. Что вы на это скажете?

– Не у всякого тетя – обладательница королевской туфли, – заметила Пенелопа.

– Именно! – торжествующе воскликнула Дездемона. – Вот и я то же говорю моим девочкам. А вы очень часто посещаете садовые приемы в Букингемском дворце, милочка?

– Нет, не очень, – ответила Пенелопа.

– Моя бабушка как-то раз плыла вверх по Темзе, и ее переехала барка. Сперва бабушка очень рассердилась, потому что барка ей подбила глаз, но потом она обнаружила, что это барка королевы Елизаветы. Вы только представьте! Немногие могут похвастаться тем, что им подбила глаз королева, верно?

– Путь впереди свободен! – закричал Попугай. – Приготовиться поднять парус!

– Ну что ж, приятно было поболтать о том о сем, – милостиво произнесла Дездемона. – Ничего нет лучше, чем перекинуться словечком с особой, понимающей толк в аристократии.

– Мне тоже было очень приятно, – отозвалась Пенелопа.

– Надеюсь, мы еще встретимся, – сказал Саймон.

– Я тоже, – добавил Питер.

– Вы все очень любезны. – Дездемона что есть мочи захлопала ресницами.

Потом она созвала своих барышень, и они все, качаясь на волнах, посылали воздушные поцелуи и махали вслед, пока лодка набирала скорость и удалялась в открытое море.