Гормон счастья и прочие глупости - Екатерина Вильмонт

— Нет.

— Жаль. Я на вас рассчитывал. Послушайте, Полина… — Онвзял мою руку и стал, пристально глядя в глаза, целовать каждый пальчик. —Я часто бываю в Москве… — Взгляд у него сделался совершенно коровьим, как нидико это звучит. А меня передернуло от отвращения. — Вы сказали, у вассейчас нет любовника… Я понимаю, что я не Леонардо ди Каприо и не Том Круз, ноу меня много других достоинств. Если вы полюбите меня… Я вас озолочу!

Боже, как в дурном кино!

— Простите, Джонни, — как можно мягче сказала я иосторожно высвободила руку. — Но вы же сами сказали, что я совок… — И туту меня мелькнула шальная мысль. — У меня есть приятельница, она оченькрасивая, куда мне до нее. Она хорошо поет, профессионально, в отличие от меня,и она как раз ищет спонсора…

— О, в наше время многие ищут спонсора, а вы меняшугаете!

— Нет, я просто.., ну это не для меня.

— А эта ваша подруга.., она что, актриса?

— Да, вы наверняка ее видели, такая красавица… ЛарисаДружинина.

— Эта жердь? — даже с некоторым ужасом воскликнулон.

— Ну почему — жердь? У нее великолепная фигура!

Он посмотрел на меня очень внимательно. И рассмеялся:

— Хотите сбыть соперницу Джонни Ципельзону?

У меня сердце ушло в пятки. Если уже все, вплоть до ДжонниЦипельзона, в курсе нашего с Андреем несуществующего романа, то…

— К сожалению, эта девушка не в моем вкусе, и тут я вамничем не могу помочь, — довольно ядовито усмехнулся он. — Короче, всеясно. Свободна.

— Что? — не поняла я.

— Свободна, говорю! Гуляй!

Я вспыхнула. Куда девалась его обходительность?

— Хамить я тоже умею! Сейчас узнаешь. И запомни: это ятебя гулять пустила, старый козел! Счастливо, Ципельзон! — Я резкоповернулась на каблуках, но он поймал меня за юбку:

— Стоп!

Вот тут я, честно говоря, испугалась.

— Ты клевая баба! С виду и не скажешь, что в тебестолько изюму. Джонни Ципельзон знает толк не только в бабках, но и в бабах! Иу тебя сейчас.., самый твой возраст! Жалко, не мне этот изюм достанется. Но напрощание я тебя все-таки ущипну!

И он ущипнул меня за попу.

— Ай, больно!

— Мы квиты! — засмеялся он.

Мне тоже стало смешно.

— Оскар, откуда взялся этот тип?

— Ну изначально из Пензы. А сейчас он крутой воротила вАмерике. — Не спелись?

— Нет!

— Я вообще-то так и думал. Но мало ли что бывает… Онхоть вел себя как человек?

— Как кентавр.

— То есть?

— Ну фасад как у человека, а зад как у козла!

— Кентавр, насколько я помню, был помесь с лошадью.

— Да знаю! Но на лошадь не тянет!

— Вы обиделись?

— Да нет, с чего бы? Было даже интересно.

— Он вам нормальные условия предложил?

— Я не знаю, но на мой взгляд, царские.

— Ну что ж вы? У вас есть все шансы сделать неплохуюкарьеру.

— В качестве любовницы Джонни Ципельзона?

— Извините, конечно, но многие не брезгуют… Понимаю, неваш случай.

На терраске перед гостиницей курил Андрей:

— Привет. Куда ты запропастилась? Посиди со мной.

Я села.

— Ты не знаешь, где Венька? — спросила я.

— Умотал куда-то. Но вид у него был, — краше вгроб кладут.

Неужто пошел на свидание с Соней?

— А что ты тут сидишь один?

— У меня в номере убирают. Только не спрашивай, гдеЛарка.

— Я и не спрашиваю.

— Слушай, ты можешь мне помочь?

— В чем?

— У моей мамы в июне день рождения. В Москве временипокупать подарок у меня не будет. Может, ты что-то посоветуешь?

— Ну как я посоветую? Я же твою маму не знаю.

— А я опишу, — улыбнулся он. — Ей исполнитсяшестьдесят пять.

— О, это дата!

— В том-то и дело. Она еще красивая женщина.Концертмейстер в Большом театре.

— Так вот в кого ты такой музыкальный.

— Вероятно. Она высокая, глаза зеленоватые, волосыседые, краситься не хочет. Ну вот, пожалуй, и все… Да, она, в отличие от меня,веселая. Это я мрачный тип, а мама… Мама у меня прелесть.

— Я с удовольствием тебе помогу, но… — Я хотеласпросить, не лучше было бы поручить это Ларисе, но осеклась. У него в глазахбыла мольба, но не о помощи, а о молчании. — А у тебя есть какие-нибудьидеи?

— Тут столько ювелирных магазинов…

— Значит, какое-нибудь украшение?

— Ну да. Я подумал, что на юбилей надо что-то такое… Яеще никогда не дарил маме украшений.

— Ну что ж, ты хочешь прямо сейчас пойти?

— Если ты можешь…

— Я готова.

Он потушил окурок в полной пепельнице.

— Андрей, зачем ты столько куришь?

— Привычка.

Мы пошли рядом. Мне нравилось с ним ходить. Удобно. Он шелименно в том темпе, который был мне привычен. Вот Женя всегда шел быстрее, чемнужно. Впрочем, может, это мне все кажется… Просто, оттого что Андрей былрядом, у меня немножко мутилось в голове. И чтобы не дать ему это заметить, я болталабез умолку о предстоящей покупке. А поскольку в Тель-Авиве великое множествоювелирных, то вскоре мы уже стояли у витрины.

— Тебе тут что-нибудь нравится? — спросила я.

— Я плохо в этом разбираюсь.

— Но что бы ты все-таки хотел? Серьги, колечко, браслет,кулон?

— Наверное, кольцо. У мамы красивые руки.

— Это сложнее всего.

— Почему? — удивился он.

— Ты размер знаешь?

— Нет.

— А как же тогда покупать?

— Дай твою руку. Нет, у мамы руки крупнее. Тогда давайсережки купим.

— А может, ты позвонишь маме и спросишь?

— Но тогда не получится сюрприза.

— Ну и что? Маме будет приятно заранее, что сын хочеткупить ей хороший подарок. А сюрпризом будет, например, корзина цветов, вкоторую ты вложишь футляр с кольцом.

— А это не слишком пошло?