Первый подвиг Елены Прекрасной, или Библиотечный обком действует - Светлана Багдерина

Так тщательно спланированный и подготовленный с таким риском план провалился так тупо и бездарно!.. Второй раз у них наверняка этот номер не пройдет – на кухне после вчерашнего погрома, скорее всего, теперь смотрят в оба…

Что делать? Что теперь делать?

Бедный, бедный царь… Бедная, бедная царица… Несчастная боярышня Серафима…

Что делать?!..

– А что, наша книга далеко ли от окошка упала? – близоруко прищуриваясь, спросил зачем-то Граненыч.

– А что? – перестал на мгновение причитать хозяин библиотеки и оглянулся на него.

– А как бы кто ее под окном-то не нашел, да чего не того не подумал, – мрачно пояснил свою озабоченность истопник.

Елена высунулась подальше из окошка, стараясь разглядеть место, куда приземлилась книга, и вдруг в ужасе отпрянула, словно столкнулась нос к носу с ядовитой змеей.

– Бежим!.. Прячемся!.. – метнулась она к спасительному шкафу.

– Что?

– Что случилось?

– Букаха!.. – задыхаясь, как от быстрого бега, едва шевеля губами, произнесла она. – Он меня видел!.. Он вышел из-за угла, и мы встретились с ним глазами!.. Он меня узнал!.. Мы пропали!..

Не говоря больше ни слова, все трое поспешили вернуться в безопасность жилища Дионисия, увеличившегося теперь еще на одну комнатку – каморку для Митрохи – и затаились.

Ждать пришлось не долго – через пять минут дверь библиотеки заскрипела, тихонько приотворилась, и в образовавшуюся щель просунулась голова экс-воеводы. Повращав глазами и покрутив носом, голова пришла к выводу, что и всему остальному дорога открыта, и в зал библиотеки осторожно протиснулась грузная туша боярина. В одной руке она держала моток крепкой веревки, в другой – полено.

Похоже, какая-то еще мысль пришла ему в голову и он, не выпуская из рук своих орудий захвата и нападения, придавил дверь, с довольным кряхтением передвинув рядом стоящую конторку.

Теперь он мог быть уверенным, что никто потихоньку не выскользнет, пока он производит осмотр помещения, и не спеша двинулся вдоль первого прохода.

– Ах ты… ничтожество… – рассерженно прошипел себе под нос Дионисий. – Тащит со двора – в библиотеку! – В МОЮ БИБЛИОТЕКУ!!! – всякий хлам, да еще командовать тут у меня будет!..

– Тс-с-с! – приложила палец к губам Елена. – Он нас может услышать!

– Нет, – походя отмахнулся от ее страхов библиотечный. – Мы его – можем, а он нас – нет.

– А отчего ты тогда шепчешь?

– От нервов.

– А-а…

– Ничего, голубчик, не кипятись. Сейчас он походит, убедится, что никого тут нет, и ретируется, – успокаивающе проговорил Граненыч.

– Что он сделает?… – опасливо покосилась на него царица.

– Уберется туда, откуда пришел, говорю.

– А может, нам его напугать? – засветился вдруг от удачной идеи Дионисий. – Чтоб неповадно было? Что вы об этом думаете?

– А ты действительно можешь? – моментально заинтересовалась Елена.

– Я тут у себя полный хозяин. Хочу – казню, хочу – милую, – самодовольно усмехнулся библиотечный.

– Хорошо бы, конечно, было… – задумчиво произнес Митроха. – Но лучше пока не надо.

– Это почему? – разочарованно нахмурилась Елена, готовая яростно спорить и защищать идею Дионисия, если доводы Митрохи покажутся ей не слишком убедительными.

– Возможна полная демаскировка с последующей зачисткой, – важно поднял к потолку палец Граненыч и, не дожидаясь на этот раз наводящих вопросов, тут же перевел всё на лукоморский: – То есть шуму наделаем, всех супостатов сюда соберем, и колдуна тоже. Вверх дном все перевернут…

– Нас не найдут! – горделиво усмехнулся Дионисий.

– И даже колдун?

– Ну ладно… – с неохотой признал поражение библиотечный. – Уговорил… Пока… Пусть ходит.

– Вот и славно, – кивнул Митроха. – А между тем, пока мы на него смотрели, мне в голову новый план кампании пришел, как плеников из башни вызволить.

– Так что же ты молчишь!!! – вскричали они в один голос, позабыв даже поинтересоваться, какой конкретно компании план пришел истопнику в голову.

– Я не молчу, я говорю, – пожал плечами Граненыч и откашлялся в рукав, смущенно обдав всех свежими парами анисовки. – План мой самый простой, не магический. Для этого нам потребуется лук, кошка и по тридцать, или чуть больше, метров бечевки, шнура и веревки.

– Лук есть на кухне…

– …а кошку можно приманить на что-нибудь!

– Да нет, я не про тот лук говорю и не про ту кошку, – нетерпеливо отмахнулся истопник.

– А про какие?

– Из лука мы пустим стрелу им в окошко…

– Ты так кого-нибудь убьешь!..

– Нет, – твердо отмел Митроха опасение, в душе немало донимавшее и его самого. – Это в мой план не входит. К этой стреле будет привязана наша записка с инструкциями для них и бечевка. Они будут должны тянуть за бечевку, пока не покажется шнур, а потом вытянуть за шнур веревку с кошкой. Кошкой они зацепятся за подоконник, а мы закрепим веревку здесь, за вон ту колонну, что как раз напротив окна. Их окошко намного выше нашего, а это значит, что они легко смогут съехать по веревке прямо к нам. И, как любил говаривать генерал Манювринг, паранджа!

– ?

– Хиджаб…

– ???

– Вуаль?…

– ???!!!

– А, вуаля!..

– А-а… – с облегчением и радостью за свое и Граненыча умственное здоровье протянул хозяин библиотеки.

– Но царь Симеон – уже давно пожилой человек, а царица Ефросинья… – протестующе начала было Елена, но Митроха уже понял, куда она клонит.

– Хорошо, – заранее согласился он. – Тогда нам еще понадобится кой-какая упряжь. Для люльки. Её-то как раз не проблема соорудить, был бы материал подходящий.

– Хм… – с сомнением почесал бородку библиотечный. – И это всё?

– Всё, – кивнул Граненыч. – И если ты сможешь сотворить еще пару комнаток для новых беженцев…

– Это не составит ни малейшей проблемы, – кивнул Дионисий.

– То остается самое простое, – закончила за них Елена. – Собрать по дворцу все перечисленные тобой предметы. Включая три веревки по тридцать метров. Или больше.

– Как говорил великий вамаяссьский полководец Кунг-фу-цзы, дорога в тысячу километров начинается с первого шага, – глубокомысленно изрек Граненыч и, вспомнив кое о чем, осторожно выглянул наружу.

Конторка уже стояла почти на своем прежнем месте. Подле нее валялись полено и моток веревки. Похоже было, что обескураженный и раздосадованный Букаха опять ушел не солоно хлебавши.

И, похихикав и позлорадствовав по этому поводу, можно было начать планировать первый шаг.