Дети грозы. Книга 6. Бумажные крылья - Ирина Успенская

– Входи, – разрешил Дайм.

– Приятного аппетита, светлый шер. – Эдуардо поклонился и сразу показал папку. – Все бумаги в целости, запись в Магистратском архиве сделана и заверена.

– Благодарю, дорогой друг, – улыбнулся Дайм.

Взгляд его прикипел к папке: хоть бы Темный Брат не счел это дело покушением на неприкосновенность собственной гильдии! Досадно было бы обнаружить вместо документов из Гнилого Мешка купчую на отару овец или десятилетней давности приговор какому-нибудь карманнику.

– Все, как вы сказали, мой светлый шер. – Эдуардо передал папку в руки Дайму и усмехнулся. – Кастелян просил передать, что счастлив услужить.

– Угу… – рассеяно кивнул Дайм, открывая папку, и облегченно вздохнул: на месте! – Твоя помощь просто неоценима! А ваша кухарка выше всяческих похвал.

Эдуардо просиял, как незадолго до него лакей. Похоже, визит Великого Волшебника-с-кошачьим-хвостом войдет в семейные предания – в отличие от того некрасивого дела с разорванной помолвкой младшей Седейра с виконтом Торрелавьеха, после которого Эдуардо Седейра оставил армию, стал тайным агентом МБ и почти на год уехал в Сашмир. И правильно: для преданий лучше красивая сказка, чем сомнительная правда. Седейра-старший тоже наверняка врет сыновьям, что работает на МБ исключительно из любви к отчизне, а назначение его главой Торговой Палаты – совсем другая история.

– Могу я что-то еще сделать для вас, мой светлый шер? Может быть…

Дайм покачал головой, не позволяя Эдуардо довести свое предложение до конца.

– Отправь мой багаж на «Семерочку», вели готовиться к отплытию завтра вечером. И расскажи о Пророке и мятеже. Правду, слухи, домыслы, все.

Эдуардо позволил себе лишь мгновение разочарования и грусти, и то скорее из вежливости. Любви в их отношениях не было, лишь честное взаимное желание и симпатия. Вот пусть симпатия и остается. МБ нужны исполнительные и адекватные сотрудники, а Эдуардо нужна карьера и покровительство. Все просто, честно и прозрачно.

От подобной честности и простоты Дайм не отказался бы и в отношениях с Роне. Мечты, мечты.

Эдуардо тем временем начал рассказывать. Все больше о слухах и домыслах, но и полезной информации он выдал немало. Пожалуй, намного больше, чем догадывался сам.

Под его доклад Дайм прикончил обед, пару раз глянул в зеркало на капитана Герашана и Стрижа – просто на всякий случай. Сделал себе заметку позаботиться о том, чтобы советнику Гильермо было некогда домогаться капитана и Тихой гвардии. Пусть это и не пойдет на пользу репутации Тихой гвардии, но когда Альгредо вернется на свою должность – все восстановит.

– …невеста генерала Альбарра исчезла через неделю после радостной вести, – продолжал Эдуардо. – По делам Магистрата я нередко имею дело с бургомистром Мадариса, и могу сказать, что он не озабочен пропажей дочери так, как должен был быть. Ничего узнать толком мне не удалось, но если надо…

– Будешь в Мадарисе, узнай. Но нарочно не стоит. Меня больше интересуют шеры, которые во время мятежа покидали столицу. Имена, даты, куда и зачем ездили.

Эдуардо отвел глаза, словно не мог решить, то ли говорить что-то, то ли умолчать.

– Слушаюсь, – после мгновенной заминки ответил он.

– Узнай, кто поставлял мятежникам оружие и припасы, – продолжил Дайм, словно ничего не заметил. – Все докладывай капитану Герашану. Еще он даст имена: нужны все подробности, даже самые незначительные. Расходы, само собой, за счет МБ, но в пределах разумного.

Эдуардо снова кивнул.

– И найди мне того, кто был в лагере и видел… – Дайм запнулся, увидев радостную улыбку, вопросительно поднял бровь.

– Сивуш, грузчик в доках. Был помощником деревенского кузнеца, у Пророка служил во втором кругу охраны, потому как туп и силен. Набожен без меры, пьет тоже без меры, но лишь по вечерам. Если желаете, доставлю сюда.

– Пожалуй, не стоит. Я и так злоупотребил гостеприимством вашего отца.

– Что вы, светлый шер!..

Эдуардо рассыпался в заверениях в вечной преданности, благодарности и любви к отчизне. Дайм же благосклонно все это выслушал, пообещал непременно заходить в гости, как будет в Суарде, и распрощался. А для себя пометил: поручить Герашану в ближайшие же дни вынуть из Эдуардо то, что он прикрывает непомерной сладостью. Хорошо, если он всего лишь до сих пор чувствует себя виноватым за то, что дневники Андераса достались Бастерхази. Но может быть и что-то куда серьезнее. Мелкие недомолвки, если дать им накопиться, имеют свойство вырастать в крупное предательство, ширхаб бы подрал полгода отсутствия! Агенты требуют постоянного внимания, что твои орхидеи…

Размышления о запущенной агентурной сети, новых планах братца Люкреса, истоках диких слухов о сошествии Хисса, самолично забравшего лжепророка в Ургаш, и прочих очень важных делах помогали Дайму не задумываться о том, что же он застанет в башне Заката. Всю дорогу его тянуло то снова заглянуть через зеркало к Шу, то проверить папку с бумагами, то развернуться и отправиться прямиком в Ирсиду. Дайм обзывал себя безмозглым троллем в сезон случки, отдергивал руку от седельной сумки и успокаивал недоумевающего Шутника: тот не привык, что Дайм в один миг хочет мчаться во дворец, а в следующий – прочь из Суарда.

«Все, пострадал – и хватит! – одернул себя Дайм в воротах. – Дело делать пора».

Во дворец он, против обыкновения, явился через парадный подъезд, с торжественным объявлением мажордома, сияющего так, словно новое звание Дюбрайна было его личной заслугой.

– Генерал Магбезопасности, его светлость маркиз Рузиньен к советнику Гильермо!

«Полный дворцовый протокол – невероятно забавная вещь», – думал Дайм, вышагивая за мажордомом и наслаждаясь оттенками эха: боевой клич «к советнику Гильермо!» катился впереди, пробуждая в сердцах придворных и челяди жгучее любопытство. Эмоций самого советника он прочитать не мог, тот обвесился кроме штатных амулетов защиты еще и полудюжиной собственных, среди которых, увы, затесался один, изготовленный в Марке и совершенно не поддающийся никаким хитростям. Зато Дайм легко считал из памяти одного из лакеев устроенный Каетано балаган с советником Гильермо в роли коверного шута. Шут из советника вышел преотличный, и слух о его унижении сегодня же пойдет гулять по столице.

Тихое ведомство, в отличие от Казначейства, Торговой и Геральдической палат, Мерного приказа и прочих, располагалось прямо во дворце, занимая часть восточного флигеля, рядом с казармами лейб-гвардии. Крытая галерея соединяла флигель с основным зданием, а тайный ход – кабинет советника с королевским. Именно из этого хода и вышел советник Гильермо за несколько мгновений до того, как разряженный павлином адъютант отворил дверь перед Даймом: едва заметный запах рыжего мха, неизменного обитателя всех тайных и темных коридоров, витал вокруг советника. Сам же советник старательно лучился любезностью и довольством, хотя Дайм мог бы поклясться, что ничего приятного ему регентша не сказала.