Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса - Александр Полюхов

– Прежде не встречал такой девушки, как ты, – признался Руслан, провожая украинку от машины до подъезда, мимолетно прикоснулся губами к щеке и на секунду задержал свое лицо возле шеи.

Она уловила, как орлиный нос втянул запах её волос и тепло её тела. Собственно, уже час назад была готова ехать к нему, ласкать его, принять в себя его несомненное желание. Только мужчина не пригласил, а женщина постеснялась. Счастье встретилось на улице совсем рядом с храмом. Неужели исчезнет, едва мелькнув?

– Можно позвоню завтра? Вечер вышел прекрасный, я хотел бы продолжения.

– Ну, конечно! Буду ждать! – Вика даже не пыталась скрыть радости и обняла мужчину. – Ты такой милый, Русланчик.

Дагестанец ненавидел, когда его так называли бабы. Но улыбался, будто обожал уменьшительно-ласкательный вариант имени – второго в жизни, но не последнего, как он надеялся. Ему хотелось бы что-то европейское, типа Шарль или Бернард. Впрочем, это позже, а сейчас надо телку взять на веревку и в стойло.

– Во сколько просыпаешься? Хочу начать день с разговора с тобой, пусть и по телефону.

– Позвони в девять.

– Отлично, – радостно закончил вечер бандит, обычно не продиравший глаза раньше одиннадцати-двенадцати.

Когда дверь подъезда захлопнулась, сел в машину, нюхнул порошка и подвел итог: «Красько кранты»!

Овцы блеяли. Белые и черные. Сбивались в кучу, словно боялись. Крайние пытались пробраться внутрь, чтобы не оказаться с краю. Центровые, в силу того же защитного рефлекса, не пропускали претендентов. И только одна овцы не проявляла беспокойства, хотя также жадно ловила запахи. Точнее поднимались вверх ноздри овечьей шкуры, скрывавшей под собой волка. Хитрый хищник не спешил, тщательно выбирал первую жертву, но позже собирался полностью перерезать стадо. Вот опустил на секунду глаза: в лапе длинный кинжал. И вовсе уже не в лапе, а в руке.

Его руке, понял спящий и проснулся. Лежал тихо, прислушиваясь к собственному дыханию, улавливая другие сигналы организма. Сразу же резко усилился кожный зуд, пальцы начали мягко гладить, затем царапать бедра и голени. Кровоток активизировался, неся токсины, не отфильтрованные больными почками, по телу. Не включая свет, встал, накинул халат, сделал глоток воды. Поход в туалет дал новый раздражитель – ацетоновый «аромат» мочи. Уснуть уже не получится. Во-первых, отоспался за прошедшие недели. Во-вторых, желание чесаться не пройдет до утреннего сеанса гемодиализа.

«Сегодня, – решил Муса, – поставлю им ультиматум: либо отпускают меня к родственникам в Турцию, либо дают возможность запустить новую волну джихада в России. Пора резать русских баранов».

Президент знал возможности разведки, понимал трудности её работы в мире, где у России не осталось союзников. Да, на планете полно людей, страстно или тихо (что лучше) недовольных США. Только раньше такие находили путь к сотрудничеству с советскими оперативниками, а теперь боятся, не доверяя способности Москвы сохранить втайне имена своих помощников. И вот один смельчак нашелся. Его требовалось оберегать.

– Ты кому показывал директиву?

– Видели оперработник и резидент там, я и вы здесь.

– Хорошо. Какие мысли?

– Источник явно находится в сердцевине госаппарата США. Видите цифры 20/08, резидент полагает, что объект входит в двадцатку руководящих лиц ЦРУ – этому ведомству мы присвоили код «восемь». Нет сомнений в его опытности и смекалке. Достаточно вспомнить, что он безошибочно вышел на самого нового сотрудника «точки» и избежал любого контакта переданного документа с компьютерами и электронными сетями.

– Я тоже считаю, что имеем дело с инициативником, почему-то решившим сделать нам подарок на «рождество». Человек не робкого десятка и ловкач. Надо бы и нам соответствовать. Как предполагаешь организовать работу?

– Обычные каналы и протоколы действий не используем. Нужен опытный, надежный и очень-очень хитрый человек. Предлагаю товарища Чудова.

– Игоря Дмитриевича? Ты ж его невзлюбил, пришлось твоего зама забрать во Фронт, на политическую стезю, так сказать.

– Оно и хорошо, никто ничего не заподозрит. И вы ему доверяете.

Директор бросил столь честный взгляд на Лидера, что тот сразу почуял неладное. Собственно идея читалась на раз: «Служба, то есть Директор, получили документ и имеют источника. А повседневную работу предлагается возложить на лицо не чуждое, хотя и стоящее в стороне. Будет успех – честь и хвала разведке. Если деза или провал, то виноват президентский назначенец. Про резидента и опера на высоком уровне речь не шла – рабочий человеческий материал.

– Думаешь, на него можно положиться? – хозяин Ново-Огарево дал понять гостю, что возлагает на того ответственность за выбор.

– Так у него жена погибла по вине америкосов! Помните операцию «Шиа»? Он их голыми руками готов рвать.

– Что да, то да. А как там его бывший коллега, товарищ Григ, кажется? Они вроде рассорились? Так может, их свести, чтобы друг за другом присматривали? Прошлый раз у них неплохо получилось. И до того по Афгану удачно сработали. Забыл название той операции.

– «Квитанция». Я слышал, у Алехина рак легких. Не думаю, что его разумно привлекать.

– Жаль мужика. Выясни, что у него. Помочь надо бы.

– Сделаю – Директор прекрасно помнил, за несговорчивость ветерана уже дважды прокатили с награждением за оперативные заслуги.

– Вернемся к проклятой директиве. По сути, в ней ничего нового – очередная попытка раскачать наш корабль, точнее потопить. Обнаглели вконец – буром прут! Цели и методы понятны, контрмеры мы давно разрабатываем. Ценно, что получено прямое и документальное подтверждение того, о чем мы и так догадывались. Подчеркиваю, это не уменьшает важность добытой информации.

– Я понимаю.

– Тогда пойми еще одну вещь. АРХИВАЖНУЮ! Нужно выяснить, что за спецоперацию затевают американские разведслужбы. Отвечаешь ты и Чудов. Действовать аккуратно, без имитации кипучей деятельности. Если перехватим инициативу, то крепко «партнерам» дадим в рыло, – Президент сжал зубы, задвигались желваки, лицо стало суровым.

Игорь привык поздно ложиться и рано вставать. С возрастом легко, особенно, когда в постели одиноко и грустно. Почти каждый день вспоминалась Варя, как она делала то или говорила это. По ночам видения приходили менее ясные и более чувственные. После смерти жены Чудов так и не нашел новую подругу, ибо каждую женщину сравнивал с любимой, что в молодости явилась в мокром плаще и цветном платке. Женщины у него бывали, только не задерживались. Завидовал Алехину, чья семья осталась целой, несмотря на невзгоды. И не мог забыть, что во время операции «Шиа» подосланный убийца планировал застрелить Анну, но перепутал, и пули сразили Варвару.

Приехав из штаб-квартиры Фронта, где целый день провел в политической трескотне и заседаниях-совещаниях, налил полный стакан водки. Добавил несколько капель лимона, заглянул в холодильник, закуску доставать не стал – есть на сон грядущий не положено. Сел в кресло и мелкими глотками поглощал спиртное – те же калории. Тупо глядел в зеркало – огромное, в полстены – и не видел квадратное, жесткое лицо с блеклыми желтоватыми глазами, обрамленное сверху темно-русым ежиком. Сухой и рельефный торс мог бы красоваться в глянцевых журналах. Вот только взгляд слишком усталый, притухший от пятидесяти лет жизненного бега с препятствиями. Мускулистая рука ослабила хватку, стакан облегченно сбежал на стол: «Уф! Меня чуть не раздавили». Медленно наступала релаксация, хотя и не оставляло ощущение, что жизнь идет неправильно. Во время службы в разведке подобные сомнения не посещали. Но после «Шиа» пришлось выйти в отставку. Замигал экран телефона.