Академия Высшего света - Анна Валерьевна Минаева

вообще могла себе такое позволить?!

Губы еще горели от недавнего поцелуя. Внутри все еще царило то безграничное счастье, которое медленно начинал уничтожать пробуждающийся как от волшебного сна разум.

– Элли, не устраивай сцен при зрителях, – холодно процедил Алан.

Он тоже выглядел сбитым с толку. Будто все произошедшее шокировало не только меня.

– Ты только что применила боевые чары на студентку, – осадил он ее. – Лиа, ты в порядке?

Если он о руках и ногах, то да – они на месте. Но вот я не в порядке! Эта проклятая магия буквально толкает меня в объятия чужого жениха. Заставляет растекаться в его руках сладкой патокой! И даже целовать!

– В порядке ли она?! – перешла на крик Элиза.

Сейчас она не была похожа на холодную аристократку, которую корчила перед всеми. Скорее на базарную бабку, которая обвесила на несколько медяков, а ее поймали за руку.

– Да, Элли. – В глазах Алана сверкнула злость. – Ты только что нарушила устав академии.

Правда? Это действительно были боевые чары? Я себе представляла несколько иной исход столкновения с подобного рода магией.

Боги, да что такое?! Как прогнать эту вату из своей головы?! Я даже думаю слишком медленно!

– Ты…

Элиза рывком повернулась ко мне и сделала шаг навстречу. Публика затихла, ожидая продолжения представления. Как же, сейчас особенная второкурсница будет раскатывать по стенам зарвавшуюся новенькую.

– Элиза! – рявкнул Алан, делая шаг ей наперерез. – Хватит!

– Нет, не хватит. – Она оттолкнула своего жениха и наконец встретилась со мной взглядом. – Эта соплячка так и мечтает примазаться к моему имени! Вот только я никогда не приближу к себе какую-то приютскую! Вначале огрызается мне… Мне! Дочери графа Олье! Потом распускает слухи о том, что она так же, как и я, получила разрешение накопителя на выбор кафедры! А теперь… теперь я застаю ее, целующую моего жениха?! Ты зарвалась, приютская. Этого я с рук не спущу. И пусть об этом слышат все!

Не знаю, как там было принято у аристократов. Но, судя по всему, Элиза сейчас что-то делала не так. На лицах собравшихся было столько удивления, что на всех детей мира не хватит.

– Она не распускала слухи, Элли. И артефакт позволил ей выбрать не кафедру, а факультет.

Если до этого тишина была просто звенящей, то сейчас стала гробовой. А потом…

– Что здесь происходит?!

О нет. Нет-нет-нет. Только не это.

Но удача опять повернулась дряблым задом ко мне. Никакие танцы и необычный алкоголь не помог привлечь хотя бы ее взгляд, я уже молчу об улыбке.

Студенты медленно, как во сне, расступились, пропуская к нашей троице самого ректора академии. Выглядел он так, будто его не просто разбудили посреди ночи, но еще и объявили, что он теперь не главный в этом заведении.

– Нарушение устава академии. – Уничтожающий на месте взгляд достался каждому. – В мой кабинет! Праздник окончен.

Один щелчок пальцев, и пространство резко сжимается. Удар под дых и я оказываюсь в коридоре третьего этажа общежития. Прижатая к стене толпой таких же выброшенных из особого пространства студентов.

Что самое интересное, ничего из причудливых артефактов сюда не переносится. Интересно, они прилагаются к комнате или отправляются в другое место?

Это все, что я успеваю отметить, пока не встречаюсь взглядом с Аланом. Опять. И вновь эта каша в голове.

Тьфу ты!

С трудом удается вернуть себе разум. И к этому моменту, мы втроем уже оказываемся в кабинете ректора. Где собрались и все деканы.

– Элиза ви Олье, вы нарушили главное правило академии. Надеюсь, у вас есть объяснение! – Я впервые вижу ректора таким злым.

– Объяснение есть у меня. – Старшекурсник делает шаг вперед. – Во всем произошедшем только моя вина. Ни Элиза, ни Лианиия не виноваты в произошедшем. Но говорить об этом я буду только с деканом Оффином.

– Не забывайтесь, студент Виорский. – Ректор явно не в настроении играть в игры. – Я требую объяснений немедленно.

– Раз мой студент берет всю вину на себя, девушек мы можем отпустить.

Ого, Хешар Оффин прямо сейчас решил поспорить со своим начальником? Боги!

Я в который раз тряхнула головой, стараясь отогнать наваждение. Но оно никак не желало спадать, продолжало разжижать мозги. Гребаная магия! И это она-то должна мне блок сломать? Или они что-то напутали?!

– За устроенное обе студентки наказаны…, – решает ректор, а я вижу, как бледнеет Элиза.

Ну вот и все. Пока, академия Высшего света. Доплясалась ты, Лианиия.

– Отработка в библиотеке, с завтрашнего дня. Стены уже восстановили.

Я даже ушам своим не поверила. Мало ли, что там может послышаться в таком-то состоянии. Но нет, декан Ротон открывает нам с Элизой два портала. Нас просят покинуть кабинет ректора. А вот Алан остается.

В комнату я вваливаюсь, как какой-то зомби. Пошатываюсь, с трудом понимаю, где нахожусь. Если бы не подхватившая меня Марен, я бы так и растянулась на пороге.

Последнее, что я помню, это как подруга накрывает меня одеялом.

А потом дикая головная боль, жажда и слабость. Будто бы я заболела.

С трудом разлепив веки, повернулась и тут же зашипела от яркого солнечного света, больно резанувшего по глазам.

– Проснулась? – Марен хлопнул дверью в купальню.

И этот хлопок еще три раза повторился в голове, отдавая пульсирующей болью.

– …

– Ого. – Присвистнула подруга. – Водички?

– Много, – прохрипела я, пытаясь вспомнить весь вчерашний вечер в деталях.

Но он почему-то всплывал яркими пятнами, вспышками и шоком.

– Я что, вчера, правда, целовалась с Аланом? – упавшим голосом уточнила у Марен, когда та наполнила из своего волшебного чайника стакан чистой водой.

– Правда.

– Фейские крылья! – выдохнула я, залпом осушая стакан и протягивая его соседке.

Она поняла меня без слов и наполнила его еще раз.

– Боги, у меня все тело так болит, будто по мне табун лошадей проехался, – простонала я. – После алкоголя всегда так плохо?

– Дело не в алкоголе, Иия, – улыбнулась Марен. – А в боевых чарах, которыми в тебя Элиза бросила.

– И ты все еще ею восхищаешься? – хмыкнула я.

– Ну знаешь, целовать ее жениха на виду у всей академии…

– Поняла, меняем тему. – Закатила я глаза.

Оправдываться еще и перед соседкой не было никакого желания. Особенно с той дикой слабостью, которая накатывала волнами.

– Нам еще на занятия, если не забыла. Вот, выпей.

Марен положила рядом со мной небольшой пузырек из толстого зеленого стекла. Восковая пробка, небольшая пожелтевшая этикетка на тонкой веревочке с позолотой.

– Только не говори, что ты вчера что-то с того стола унесла, – попросила я, чувствуя, как в голове начинает противно чавкать.

Подруга покачала головой и