Фемистокл - Виктор Поротников

- Бери! - решительно произнёс Фемистокл. И повернулся к Геликаону: - А ты, славный эвпатрид, смотри! Дай то, что я требую, и я избавлю тебя от этого зрелища.

Геликаон разразился ещё более громкими ругательствами, увидев, что Фемистокл не шутит.

Скорый на расправу Динарх сорвал с Хионы остатки химатиона, швырнул её на ложе, торопливо обнажился сам и взобрался на женщину сверху.

Хиона, лежавшая поперёк широкого ложа с разметавшимися длинными пепельно-золотистыми волосами, яростно говорила:

- Гляди! Гляди на меня, Фемистокл! Когда-нибудь и твою жену обесчестят таким же образом. Ты думаешь, боги оставят тебя безнаказанным? Не надейся!

С шумными вздохами и блаженными стонами Динарх насиловал Хиону, которая стойко переносила свой позор, поворачивая голову так, чтобы видеть того, кому предназначались её гневные тирады. Она грозила Фемистоклу, но ни слова не сказала Динарху, который грубо обладал ею на глазах у мужа: гордая аристократка считала ниже своего достоинства угрожать такому ничтожеству!

Чтобы не видеть позора жены, Геликаон закрыл глаза.

Фемистокл, который привык видеть Хиону в роскошных длинных одеждах, с тщательно убранными волосами, теперь, глядя на её наготу и растрёпанные волосы, невольно любовался.

Хиона была прекрасно сложена. Её плечи, грудь, бедра были округлы, необычайно соблазнительны. Фемистокл невольно мужским глазом сравнивал Хиону со своей женой. И это сравнение было явно не в пользу Архиппы, хотя она была на шесть лет моложе.

Когда-то в пору молодости Фемистокл частенько заглядывался на Хиону и даже собирался к ней посвататься. Но отец девушки не дал Фемистоклу никаких надежд, обручив её с Геликаоном.

«Была бы ты моей женой, избежала бы этого позора, - мстительно думал Фемистокл, пропуская угрозы Хионы мимо ушей. - Это тебе плата за излишнюю гордыню, красавица! За презрение к таким, как я!»

Утолив свою похоть. Динарх оставил Хиону в покое и хотел было надеть на себя хитон.

Но Фемистокл остановил его:

- Не спеши, Динарх. Я хочу предложить тебе более утончённое наслаждение.

Фемистокл приказал Сикинну сходить за старшей дочерью Геликаона.

Динарх понимающе ухмыльнулся и швырнул хитон обратно на скамью.

Эвмел приблизился вплотную к Фемистоклу:

- Ты спятил! По афинским законам за изнасилование девственницы грозит смертная казнь. Одумайся!

- За измену государству тоже грозит смертная казнь, - непреклонным голосом произнёс Фемистокл. - Однако ж кое-кто не брезгует персидским золотом!

- Но золота-то нет! - сердито прошептал Эвмел.

- Мы найдём его, - упрямо сказал Фемистокл. - А нет - я всю вину возьму на себя!

Сикинн привёл Ифиною, уже раздетую догола. Он толкнул девушку к ложу, с которого Эвмел довольно бесцеремонно стащил её униженную, связанную мать.

- Не плачь, дочь! Не позволяй себе этого, - молвила Хиона Ифиное. - Ты должна вынести это испытание без слез. Тогда мы с твоим отцом будем гордиться тобою. Крепись, дочь моя!

Геликаон с рыданиями стал умолять не подвергать позору его дочь. Он предлагал деньги, лошадей, дорогие ткани.

- Мне нужно персидское золото и письмо Писистратидов, - стоял на своём Фемистокл. - А твоего добра мне не нужно, я ведь не грабитель.

Динарх между тем уложил Ифиною на ложе и взобрался на него, уже готовый к соитию. Ифиноя выглядела испуганной, но, слыша твёрдый голос матери, не плакала. Такая стойкость юной девушки поразила даже грубоватого Динарха. Он ласково погладил нагое покорное тело девушки своими непривычными к нежности руками.

Наконец нервы Геликаона не выдержали. Он стал кричать, что готов отдать Фемистоклу персидское золото, лишь бы не трогали его дочерей.

На Геликаона набросилась его бесстрашная жена:

- Ну что ты рыдаешь, как младенец! Ты хочешь дать возможность Фемистоклу смешать нас с грязью! Не найдя улик твоей измены и после всего случившегося здесь, он и его подручные неминуемо окажутся под судом Ареопага, приговор которого милостивым не бывает. Молчи! И терпи, как терпела я!

Но несчастный Геликаон слишком сильно любил свою дочь.

Он рассказал Фемистоклу, где находится золото. Тайник был расположен под потолком спальни в узком пространстве мелотажного перекрытия. Эвмел и Динарх принесли лестницу и достали из тайника туго набитый монетами кожаный мешочек, а также два пергаментных свитка.

Фемистокл прежде всего схватил свитки и развернул сначала один, потом другой. Это было послание Писистратидов к Геликаону и его ответное письмо.

В порыве бурной радости Фемистокл не удержался и крепко прижал к себе Хиону, которая едва сдерживала слезы от переполняющей её злости на слабоволие мужа. Потом велел Сикинну увести Ифиною обратно к её сестре.

Эвмел и Динарх развязали мешок и высыпали его содержимое на смятую постель.

Динарх изумлённо присвистнул, увидев россыпь персидских золотых монет. Такой груды золота он ещё не держал в руках!

Братья принялись считать найденные деньги.

- Не утруждайтесь, - сказал Геликаон. - Там пять талантов в переводе на аттические драхмы.

Но Фемистокл настоял, чтобы деньги были сосчитаны.

- Надо же знать судьям Ареопага, за какую сумму ты готов продать отечество, - насмешливо пояснил он Геликаону, сидевшему на полу со связанными руками и поникшей головой.

Пока братья считали деньги, Фемистокл ещё раз, уже вслух перечитал письмо Геликаона к Писистратидам. При этом он остроумно комментировал каждую фразу, подтрунивая над стилем и слогом Геликаона, словно тот был его ученик, который довольно посредственно справился с домашним сочинением на тему «Кому и за сколько я готов продать родину».

Эвмел и Динарх громко смеялись.

Напряжённая мрачная атмосфера, царившая в опочивальне всего полчаса назад, неожиданно завершилась неподдельным весельем незваных гостей.

Когда Фемистокл приблизился к Хионе, чтобы стереть кровь с её лица, то гордая аристократка отшатнулась с возгласом:

- Не прикасайся ко мне, чудовище! Боги ещё покарают тебя, злодей!

Но Фемистокл силой усадил Хиону на стул и, запрокинув голову назад, осторожно принялся вытирать её губы краем смоченного в воде покрывала.

При этом он добродушно ворчал:

- Ты странная женщина, Хиона. Твой муж только что уличён в измене, а чудовищем ты называешь меня. Геликаон тайно сговаривается с врагами Афин, но злодей, оказывается, я. Ты очень красива, Хиона, но вместе с тем невероятно глупа. Извини, конечно.

Хиона сердито высвободилась из рук Фемистокла и, поднявшись со стула, потребовала:

- Развяжи мне руки! Мне нужно успокоить дочерей. Считайте поскорее деньги и убирайтесь отсюда!