Небеса с молотка. В погоне за ближним космосом - Эшли Вэнс

За всеми этими экономическими соображениями, конечно же, стояло еще и сокровенное желание Маршалла и Бошхаузена использовать задуманное ими спутниковое созвездие для расширения границ возможного в части понимания того, что вообще творится на Земле, – пусть и не сразу. Редкие фото случайным образом выхваченных из хода жизни моментов будут сменяться постоянно обновляемой фотохроникой… ну да, всего и вся! Использовать это можно в любых целях, хотя на ум им приходили прежде всего благие – наподобие экологического мониторинга. Понятно было, что отслеживать по спутниковым снимкам можно и хозяйственно-экономическую деятельность – от грузоперевозок до дорожного и жилищного строительства, – и даже сравнительную активность народонаселения различных регионов. Самым же крутым казалось то, что доступ ко всему этому можно было предоставлять в качестве услуги в обход любого госконтроля: фото просто подгружались в потоковом режиме по мере поступления в общедоступную для поиска базу данных. Тут-то Маршалл и Бошхаузен и осознали, что им под силу сравняться с Google по части возможностей своей системы анализа изображений в масштабах планеты.

Работа в Эймсе ставила Маршалла и Бошхаузена в уникально выигрышное положение. Опыт проектирования лунных посадочных модулей и орбитальных станций включал в себя сложнейшие расчеты и методы обработки и анализа телеметрических данных, которые они в полной мере освоили и теперь могли использовать при постройке собственных космических аппаратов. В то же время заданный Уорде-ном общий вектор развития в направлении нестандартных замыслов и удешевления всего и вся приучил их чуть ли не на автомате изыскивать возможности для оптимизации и экономии даже там, где другим это и в голову бы не пришло. «Мы сознавали, что нам под силу повысить функциональную отдачу с килограмма груза, доставляемого в космос, в сотни и даже тысячи раз по сравнению с другими за счет более эффективных решений абсолютно во всем, – хвастался Маршалл. – Крайне необычная ситуация: отрасль так долго била баклуши и просиживала зады, радикальному улучшению там поддавалось чуть ли не всё. Что-то было глубоко не так с этой отраслью».

К концу 2010 года Маршалл и Бошхаузен дозрели до создания собственной компании. В Эймсе они готовы были задержаться ровно до завершения проекта PhoneSat, но уже параллельно с ним вплотную занялись подготовкой почвы под свое новое предприятие. Самым трудным было сообщить об их планируемом уходе из Эймса Питу Уордену. Поначалу он воспринял идею в штыки, но затем вошел в их положение и смирился с ситуацией. Он лишь попросил Маршалла с Бошхаузеном до самого увольнения скрупулезно фиксировать в учетном журнале все часы, проведенные ими за работой над проектами в Эймсе, чтобы в случае чего всегда можно было доказать проверяющим, что подготовкой своего нового предприятия они занимались исключительно по вечерам и выходным. Так, надеялся он, может, и удастся избежать недовольства высокого начальства в НАСА (или чего-нибудь и того хуже), когда об их стартапе станет известно широкой публике.

«Мы всё тянули и тянули с тем, чтобы сказать об этом Питу, – вспоминал Бошхаузен. – Он же стал нам дорогим и близким другом, а сами мы были для него одним из лучших примеров того, чего он стремился достигнуть в Эймсе. Мы знали, что он расстроится, и он действительно очень огорчился и пару дней ходил мрачнее тучи. Не нравилась ему идея нашего ухода. Но затем он пришел к умозаключению, что наша компания, напротив, станет символом всего того, что он затеял. И стал расценивать наш уход из Эймса как знак своего собственного успеха».

Затем Маршалл и Бошхаузен целый вечер придумывали на Радужном имя для своей новой компании. Маршалл предложил было назвать ее «Гея» в честь Земли, но оба согласились, что нужно бы всё-таки придать названию еще и небесного флера. Они вбивали всякие вариации на эту тему в строку поиска браузера, проверяя, не заняты ли имена кем-то до них, пока не сошлись на Cosmogia, пьянящем воображение плоде слияния «космоса» и «Геи». «Помню, как мы кричали друг другу „дай пять!“ от восторга, что нашли-таки идеальное имя, – сказал Бошхаузен. – Потом выяснилось, однако, что его смысл ни до кого, кроме нас самих, не доходит. Ужасное имя. Но в нашей горячечной мечте оно выглядело фантастически прекрасным».

Cosmogia мутировала в Planet Labs еще до того, как в начале лета 2011 года начала собирать команду. Третьим соучредителем компании, наряду с Маршаллом и Бошхаузеном, стал Робби Шинглер. За плечами у Шинглера имелся четырехлетний опыт работы специальным помощником Пита Уордена во главе ряда программ, призванных сделать данные и технологии НАСА более открытыми для широкой публики. Он также помогал руководить и кое-какими проектами спутников и малых зондов. Ко времени создания Planet Шинглер успел перебраться в штаб-квартиру НАСА и некоторое время проработать там первым помощником главного технолога. Втроем они провели на Радужном множество вечеров за обсуждением технологических идей и бизнес-планов предприятия. Для пары приятелей по особняку открывшаяся возможность привлечь к участию в создании компании старого доброго друга стала настоящим подарком. Каждый из троицы привнес в их совместное начинание присущие ему уникальные навыки. Бошхаузену предстояло отвечать за технологические аспекты работы. Маршалл брал на себя директорские функции, включая формирование и продвижение общей концепции Planet и обеспечение максимальной оперативности реализации их проекта по всем направлениям. У Шинглера же был дар разбираться с сугубо практическими аспектами бизнеса, такими как определение и исполнение стратегии развития и кадровой политики, а также выстраивание отношений с инвесторами и клиентами Planet. Горстка смельчаков из Эймса также рискнула отказаться от стабильной работы в НАСА и примкнуть к рисковому стартапу. Среди них были Винсент Бекеларс, Мэтью Ферраро, Бен Ховард, Джеймс Мейсон и Майк Сафьян.

Как и положено всякому уважающему себя стартапу в Кремниевой долине, Planet Labs поначалу обосновалась в гараже. То есть общие концепции и планы работ, конечно же, обсуждались в уютной атмосфере Радужного особняка, но затем команда спускалась в подвальный гараж, чтобы воплотить их в железо.

Базовой концепцией было строительство самого компактного и дешевого спутника из всех мыслимых, который обеспечивал бы съемку и последующую трансляцию на Землю фотографий поверхности планеты приемлемого качества. По сути, нужен был корпус с телескопическим объективом и компьютерными и телекоммуникационными системами для хранения и передачи цифровых фото внутри. Плюс к тому требовались системы управления пространственной ориентацией и жизнеобеспечения оборудования на несколько лет. В гараже команда инженеров принялась так и этак раскладывать все нужные компоненты на верстаке, прикидывая, как их упаковать покомпактнее, чтобы определиться с физическими габаритами спутника. За несколько месяцев им удалось свести число