Концерт Патриции Каас. 9. В космосе и ниже - Марк Михайлович Вевиоровский

на нашей фирме намного шире, а у некоторых намного превосходят известные всем …

– Не просветите меня хоть немного?

– Только если немного, ведь многое просто секретно …

Свиридов рассказал далеко не все, но о том, что Владимир Владимирович уже знал, он рассказывал очень подробно …

– А вас в наши подразделения не привлекали? Я имею в виду ФСБ и ФСО. А еще наркоконтроль …

– В принципе я контактирую со спецслужбами. Но они меня … они меня побаиваются.

– И почему?

– Боятся, что я могу узнать что-либо лишнее, то, что они не хотели бы афишировать.

– Сердюков жалуется на вас очень осторожно и аккуратно. Чем вы его запугали?

– Правдой. Я слишком много знаю, и он это понимает.

– Как вы считаете, он на своем месте?

– Не по Сеньке шапка.

– Афористично. А если эту шапку я поручу вам?

– Нельзя. Крови будет много.

– Надеюсь, в переносном смысле?

– И в прямом – тоже.

ВЕРОЧКА и КОЛЕНЬКА

То, что Коленька умеет говорить, вскрылось совершенно случайно.

Однажды Коленька взял и сказал – правильно и отчетливо:

– Отдай мою машину!

Верочка удивилась, но машинку отдала, и сказала в свою очередь:

– А ты стал очень хорошо говорить!

– Но редко! – добавила Уля, которая оказалась рядом. – Ты уж поговори с нами, не стесняйся!

Коленька никак не отреагировал, но вскоре выдал более содержательную фразу:

– Мама, а почему мне не налили вкусного компотика?

– Сейчас налью. На, Коленька, пей на здоровье!

– Спасибо, мама. Он такой вкусный …

А потом вечером он сказал деду:

– Деда, расскажи другую сказку. Про хитрого портняжку.

Свиридов удивился не очень, но поправил одеяло на Коленьке и начал рассказывать другую сказку …

НА ЗЕМЛЕ И В НЕБЕ

ГОРОД

Женю все время удивляло состояние улиц и вообще придомовых территорий.

В Москве Женя бывала редко, но все же сумела заметить плачевное состояние московского асфальта. Но привычная к практическому отсутствию настоящих дорожных покрытий в тех местах, где служил ее муж, Женя не скоро обратила внимание на состояние дорожного покрытия у себя в городе.

Но однажды …

Женя обратила внимание на то, что у нее в городе и в городе около фирмы эти покрытия располагались различно. У Жени в городе улицы и проезды были обычными, привычными – улицам с тротуарами, в проездах и дорожках – без тротуаров, но с твердым покрытием.

Около фирмы проезжих улиц не было – движение вблизи домов было закрыто и основные дороги были пешеходными. Конечно, машины скорой помощи подъезжали к подъездам, рано утром к магазинам подъезжали фургоны, ездили спецмашины, но в основном днем все эти улицы были отданы пешеходам.

Около машзавода улицы и проезды были традиционно выполнены так же, как и в городе у Жени.

Но было нечто главное, на что Женя наконец обратила внимание – это состояние покрытия, его содержание и его ремонт.

Журналистское внимание придирчиво обращалось на все, и что же?

Оказалось, что покрытие ровное, прочное и содержится в полном порядке, уход производился регулярно, что всего заметнее происходило зимой. Снег со всех без исключения дорог и дорожек убирали специальными снегоуборочными машинами, большими и маленькими, а около подъездов снег убирали вручную.

При этом вручную работали не только рабочие в оранжевой форме, но и жители подъезда – по крайней мере Жене удалось увидеть там и самого Свиридова …

Это то, что касалось покрытий дорог и дорожек.

Но город требовал – и получал в полном объеме – иные виды ухода и ремонта.

Жене не удалось отыскать потухший фонарь наружного освещения, поломанную изгородь на газоне, требующую ремонта беседку или лавочку.

За зеленью тоже ухаживали. Весной происходили массовые мероприятия по уборке газонов, и это происходило весело. Затем высаживали клумбы, постригали деревья, убирали сухостой.

И все это без объявлений, без плакатов и лозунгов – и при этом с массовым участием населения.

А уж о состоянии поверхности асфальтового покрытия Жене оставалось только удивляться – она ни разу не смогла заметить локального ремонта покрытия.

А на прямой вопрос ей ответили, что покрытия не ремонтировали ни разу, хотя тогда, давно, в начале создания города не обошлось без эксцессов. Старожилы вспоминали, что кое-кто из руководства укладыванием покрытий серьезно поплатился за то, что попробовал делать это так, как делал всегда и той смесью, которую предложил ближайший асфальтобетонный завод.

Тогда серьезно пострадали руководители и завода, и службы дорожного строительства, и все эти работы затем велись так, как это делали в северных областях Европы.

И эти покрытия уже много лет не требовали ремонта, экономя выделяемые на это средства.

За все эти годы лишь поменяли бордюрные камни, отделяющие проезжую – и пешеходную – часть от зелени газонов …

ПАРК

За Домом культуры простирался лес, исчерченный дорожками, но постепенно эта область леса стала преобразовываться в парк.

Город был еще очень молод по меркам истории.

Совсем недавно тут был всего один жилой дом непомерной длины – в восьмиэтажном здании было двенадцать лестниц и лифтовых шахт, хотя подъездов было только четыре.

Нижний этаж был необычен – он был много шире самого здания.

С этой, лицевой стороны здания, была выполнена галерея со сплошным остеклением и входами, объединяющими по три подъезда. Над этой галереей был организован прогулочный балкон длиной во всю длину здания.

С другой стороны здания такое сплошное остекление скрывало многочисленные вспомогательные службы, сверху располагался так же прогулочный балкон с выходами из квартир общежития.

Потом появился «двойник» первого здания параллельно первому на расстоянии около восьмисот метров, и третье здание города – это «трилистник», который устроился между длинными зданиями.

На этом жилищное строительство в городе завершили, а на свободных площадях появились лишь небольшие функциональные здания, обширный Дом культуры на краю леса и разнообразные спортивные сооружения – открытые и закрытие.

Отсюда, за Домом культуры и стал оформляться парк – сперва это были дорожки и скамейки в лесу, затем лес расчищали и облагораживали.

Ко времени ввода в строй «трилистника» лес был превращен в парк на протяжении нескольких километров, а там, левее плавательных бассейнов и теннисных кортов, около избы Трофима Кузьмича Анфимова и конюшни, появилась настоящая конная база с полем для выездки, раздевалками, помещениями для тренеров.

А еще там кроме Кузьмича жили супруги Шалашниковы с приемными детьми и молодожены – лесоустроитель Геннадий Назаров с женой Мариной.

По задней стене Дома культуры установили прожектора и вечером парк около города подсвечивался, и эта зона была любимым местом прогулок жителей – и молодых, и немолодых.

С