Криминальный кураж - Марина Серова

В мозг толкнулась мысль — почему поезд? На самолете ведь быстрее. Но потом я одернула себя — ведь в аэропорту паспортный контроль довольно строгий, а на железной дороге с этим значительно проще. Хоть и медленнее, зато гораздо меньше риска попасться.

Только вот интересно, куда сам-то он сейчас подался на ночь глядя? Может, решил развеяться перед дальним путешествием?

Ладно, разберемся. А пока…

Я выудила несколько «жучков» и поставила прослушку в ванной комнате и в зале. Причем в ванной — записывающий «жучок», точнее — миниатюрный магнитофон, включающийся при звуке, с кассетой, больше походящей на сплющенную нитку. Кто знает, будет ли завтра возможность вести прослушку по всем правилам. Конечно, мало вероятности, что Андрей решит пообщаться сам с собой, но я по крайней мере смогу узнать о его присутствии.

Еще раз взглянув на билет и узнав, что поезд отправляется завтра в полдень, я осторожно стерла все свои следы и вышла из квартиры, с трудом поборов озорное желание оставить Перцевому записку типа: «Привет, покойничек». И наконец отправилась домой спать, машинально обдумав свои завтрашние действия.

Во-первых, я намеревалась выследить Перцевого, когда он отправится в путешествие. Во-вторых, позвонить своему приятелю-компьютерщику по прозвищу Дык, пусть узнает что-нибудь о банковском счете Перцевого. Ведь не в наличке же он свой гонорар увезти намерен?

Ну а дальше посмотрим. В любом случае завтра я увижу живого и невредимого Андрея Перцевого.

Вот по поводу сна я просчиталась. Совсем забыла, что договаривалась с Мародерским о встрече, и вспомнила про красавца мужчину, только увидев перед своим подъездом его золотистый «мерс». Взглянула на часы и обомлела — Герман ждал меня уже почти два часа, сидя в машине, бедняжка. Ну что ж поделать, за столь верное ожидание надо человека вознаградить.

И я, выскочив из машины, подбежала к нему, напряженно дымящему сигаретой, сразу же защебетав виновато:

— Герман, солнышко, прости меня, пожалуйста! Я так закрутилась, что забыла о нашей договоренности. Извини и спасибо огромное, что подождал. Если хочешь, я быстренько переоденусь и составлю тебе компанию.

— Только очень быстренько, — не сдержал улыбки Герман и с сожалением протянул мне букет лилий: — Кажется, они завяли, пока ждали тебя.

Я поблагодарила его и понеслась переодеваться. Потом мы отправились в казино, где и развлекались часов до двух. После чего поехали домой. Пардон, по домам… Я, конечно, не целомудренная девица, но что-то удерживало меня от решительного шага. Внутренняя борьба не мешала мне тем не менее получать удовольствие от общества Германа Мародерского, от терпкого коньяка в пузатом бокале, от пронзительно-кислых ломтиков лимона и шоколадных конфет с коньячной же начинкой. Я наслаждалась вечером…

Утро встретило меня неласковыми сизыми тучами и мрачноватым настроением из-за приснившегося кошмара — результата усталости. Будильник звенел чересчур пронзительно, не прибавляя счастья жизни. И только белоснежные королевские лилии чувствовали себя великолепно в тонкой вазе из голубоватого стекла — им-то недосып и похмелье не страшны.

Я вдохнула их терпко-сладкий аромат и начала просыпаться, после чего поплелась в ванную. Надо привести себя в порядок, выпить кофе, позвонить Дыку и отправиться к дому Перцевого, понаблюдать за ним. А может, плюнуть на все, забраться обратно в кровать и не вылезать наружу, в эту промозглую сырость? Посмотри, Танечка, даже ветви тополей понурились и листья вялым тряпьем с них свисают.

Но я мужественно заглушила голос своей лени и, включив ледяную воду, чуть ли не за уши втянула себя под душ. Огласив ванную визгом, выскочила наружу, зато сон как рукой сняло. И помчалась пить кофе.

Это тоже своеобразный ежеутренний ритуал. Если я не выпью с утра чашечку свежезаваренного кофе, мне кажется, что день еще не начался.

Кофе я выпила, сопроводив сей великолепный напиток сигаретой, после чего водрузила на колени телефон, чихнув, когда пыль с его корпуса взметнулась в прохладную атмосферу моей квартирки. М-да, хозяйка я аховая. Опять квартиру запустила до невозможности. Пора заканчивать это дело и взяться-таки за уборку. Набрала номер телефона Дыка, в миру — Дениса Копошилко, непревзойденного компьютерного мага, надеясь на одно: что уважаемый хакер не завис в Интернете и не спит. Пусть делает что угодно, только не это! Потому что добудиться его сложно, а вытащить из Сети невозможно вовсе.

Долгие, томительные гудки, пустота на том конце провода… Я машинально воскресила в памяти наше с Дыком знакомство. В свое время я спасла его от нехороших людей, мы даже крепко подружились. Ну и до сих пор, если мне необходимо, я прошу его помощи. Но сегодня, вероятно, не тот день.

Ан нет! Трубку сняли, гудки прекратились, и их место занял сонный голос:

— Ну-у!

— Денис? — уточнила я на всякий случай и услышала в ответ все то же многозначительное мычание. А я посочувствовала бедняге — наверное, всю ночь лазал по Сети, выискивая приключения на очередную часть своего тела, лег спать максимум с полчаса назад, выпив энное количество пива, а я, бесцеремонная особа, вырываю парня из законного отдыха!

— Дык, это Татьяна Иванова.

— Привет, — хмыкнул Дык. — Ты просто так звонишь, пожелать мне доброго утра?

— Утро добрым не бывает, — парировала я. — А просто так я тебе еще не звонила, как ни досадно. Нужна помощь.

— Ну разумеется, — на том конце провода послышался ехидный смех. Но Дык не обиделся — он, вообще-то, личность совсем не обидчивая. — И чем же я могу тебе помочь?

— Узнай, пожалуйста, не переводилась ли на счет Андрея Перцевого крупная сумма денег? В последнюю неделю, пожалуй. Это возможно осуществить?

— Возможно все, Танечка. Я узнаю и тебе перезвоню, номер имеется.

На этой оптимистической ноте наша конструктивная беседа и закончилась, я отставила телефон подальше от своего носа, с трудом удерживаясь от очередного приступа чиха, и приступила к сборам. Так, сегодня мне предстоит, возможно, достаточно длительное время носиться по городу. А значит, одеваемся в джинсы, темные, естественно, добавляем снова топик — вдруг, хоть это и маловероятно, солнце порадует нас своим визитом, а поверх куртку — не хотелось бы замерзнуть и вымокнуть под дождем.

Впрочем, дождя пока не было, небо ограничивалось тем, что гоняло мрачно-серые тучи, сквозь которые изредка просвечивали лоскутки тусклого, серебристого неба.

Едва я успела сунуть ноги в кроссовки и набросить на плечи куртку, мой сотовый, с которым я практически не разлучаюсь, зашелся в истеричном визге. Щелкнув кнопочкой, я подключила связь, и из мембраны прямо в мое ухо полетел сбивчивый голос Сидоренко:

— Танечка, у тебя случайно отмычек нет?

— Чего-о? — подумав, что только этот идиот о таких вещах спрашивает по телефону, переспросила я. И, разумеется, Ванька не преминул поведать мне, что произошло.