Честь бойца - Иван Стрельцов

– Трудно сказать почему. Возможно, все произошло из-за нашей косности. Годами эта система себя оправдывала, мощный броневик, подготовленные охранники, за семь лет ни одного прокола, ни одной заминки. Вот он, русский авось…

– А что говорит ваш начальник службы безопасности? Было обсуждение последней транспортировки? Все-таки сумма в три раза больше обычной. Неужели никто из руководства банка не предложил хотя бы удвоить охрану?

– Ну, понимаете… – Еремушин изобразил на лице задумчивость. – Мы небольшой банк, обслуживаем несколько сибирских заводов, все доходы инвестируем опять же в эти предприятия. Нам ни к чему лишняя реклама, сами знаете криминогенную обстановку. Что могло из подобной рекламы получиться?

– И что же получилось? – Савин с трудом сдержал улыбку.

– Как говорится, хотели как лучше, а получилось, как всегда. – Президент банка недоуменно развел руками. Он хотел что-то добавить, но тут из кармана его пиджака раздалась трель мобильного телефона.

– Да, слушаю, – приложив к уху небольшой черный прямоугольник, вяло произнес Еремушин. Через несколько секунд его лицо вытянулось: – Что-что?.. Так, понял. Скоро буду.

Отключив телефон, президент банка невидящими глазами уставился на следователя, потом медленно произнес:

– Только что в нашем банке налоговая полиция учинила обыск. Как это понимать?

Савин сохранил на своем лице полное спокойствие и ответил:

– Я не имею к этой акции никакого отношения. А вообще, сейчас по стране проводится рейд по проверке работы некоторых банков: у кого-то проверяют обменные пункты, у кого-то арестовывают документацию, а у кого-то даже вскрывают депозитные сейфы. Вы, надеюсь, об этом уже слышали, пресса ярко это освещает.

– Но при чем здесь мы? – возмутился Еремушин. – Наш банк не работает с физическими лицами.

– Я же сказал, это не ко мне. – Савин снова заглянул в свой рабочий блокнот. – А мы давайте вернемся к нашим баранам.

Через полтора часа Еремушин покинул здание Генеральной прокуратуры и сел в поджидавший его «Мерседес-600». Несмотря на длительный допрос, настроение его было неплохим. Всем роющим под банк спецслужбам ничего не было известно. Иначе вопросы задавались бы совсем другие. А ревизия в банке – не более, чем стрельба из пушки по воробьям. В офисе банка не было ни одного документа, открывающего правду о финансовых операциях, вся документация была стерильна до такой степени, что определить подделку можно было только при наличии настоящих документов.

И все-таки Вениамин Альбертович испытывал некий дискомфорт.

Нажав кнопку подъема звуконепроницаемой перегородки, отделяющей пассажирский салон от водителя, и достав мобильный телефон, он быстро набрал номер Валета. Тот сейчас усиленно занимался поисками налетчиков.

– Слушаю, – донесся из динамика раздраженный голос Суслова.

– Это я, – произнес Еремушин, его голос знали все, кто хоть раз с ним общался.

– Да-да, я слушаю, – поспешно отреагировал Валет.

– Как дела?

– Энтузиастов нигде нет, они не воспользовались туристической путевкой. Я отправил парня в поезде до границы с Польшей. Но, думаю, это пустышка. Дома они тоже не появлялись. Можно, конечно, попробовать поискать их через знакомых, но, чтобы незаметно это сделать, потребуется время.

– Постарайся этот процесс ускорить.

– Хорошо, что-то еще?

– Да. Как обстоят дела со стариком?

– Все в порядке. В случае, если что-то пошло не так, парни позвонили бы мне. А так тишина, парни расслабляются до конца месяца.

– Хорошо, Олег, ты еще поищи немного энтузиастов, может, в Новино отыщется какой-то след.

– О’кей.

Валет отключился, а Еремушин на мгновение задумался. Варфаломей все рассчитал правильно, просто его расчету не подлежат этот следователь, настырный, как охотничья собака, и сыщики, пытающиеся распутать дело с ограблением броневика. Но тут как карта ляжет.

– И все-таки ты, Пистон, сучонок, – высказался Прапор, когда его младший товарищ закончил монтаж аппаратуры слежения. – Мне говорил, что нельзя тратить на машины все наши деньги, а сам барахла электронного накупил больше, чем на двадцать тысяч.

– Да не надо крыситься, Володя, – ответил Пистон, садясь за компьютерную клавиатуру. – Без этого электронного, как ты выразился, барахла нам здесь делать нечего. Квартира окнами выходит во двор, и соответственно для того, чтобы наблюдать за банком, надо либо прохаживаться возле подъезда, либо сидеть на крыше с биноклем. И в том и в другом случае это чревато, а так мы сидим здесь, а три камеры пасут все входы-выходы. При этом, заметь, камеры с увеличением кратности, если надо, любую физиономию можем увеличить и под микроскопом рассмотреть. И никто нас не заметит.

Закончив манипуляцию с кнопками, Пистон по-клоунски произнес:

– Ву-а-ля.

Сразу же зажглись экраны трех мониторов, высветив центральный вход банка, ворота служебного входа, а третья камера следила за автостоянкой перед центральным входом.

Прапор еще раз оглядел комнату, заставленную оборудованием видеоконтроля, вспомнил, как весь прошлый день они на крыше устанавливали камеры слежения, изображая из себя антенщиков и объясняя жильцам, что ремонтом крыш они не занимаются. Теперь, конечно, видны преимущества электронной слежки, но каких это денег стоило.

– Если бы не мои связи на радиорынке, было бы еще дороже, – будто прочитав мысли Прапора, произнес Пистон, манипулируя клавиатурой, разворачивая объективы камер.

– Да уж, – усмехнулся Гаранин, – если бы не ты, на кого б у нас мухи садились?

Пропустив колкость мимо ушей, Виктор Савченко снова зафиксировал камеры в прежнем положении и, повернувшись к стоящему за спиной Владимиру, сказал:

– Ничего сложного, любой из нас запросто управится с этой техникой. Вот Гном еще пару дней отлежится, и можно будет его здесь посадить.

– Ну да, – согласился Гаранин, – Гному все равно, где спать. Будет целыми днями харю давить и жрать, только успевай ему приносить.

– Чего ты такой злой, Прапор? – удивленно спросил Савченко, его юношеский энтузиазм быстро приноравливался ко всем жизненным перипетиям. Умудренный опытом Гаранин уже порядком растерял свой энтузиазм и теперь мыслил другими критериями.

– Пацан ты еще, Витька. Все в игрушки играешь, думаешь, это еще одна «бродилка», где есть возможность повторить все по новой. Нет, пацан, нас загнали в глухой тупик, откуда выход только на кладбище.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Пистон. – Бодун же сказал: найдем этого Анселя, а потом все расставим по своим местам. Мы еще попьем пивка на набережной Сены.

– Бодун придумал долгоиграющую конфету, а вы и рады. Сидеть в засаде и ждать у моря погоды.