Золотые розы - Патриция Хэган

Эмбер удалось подавить гнев, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов.

– Хотелось бы мне знать, могу ли я доверять тебе, – произнесла она задумчиво и пытливо вгляделась в пылающее лицо девушки.

– Я сделаю для вас все, что в моих силах, сеньорита! Боюсь только, что этого будет слишком мало. Но в том, что я ваш преданный друг и союзник, вы можете быть уверены.

Эмбер решилась на откровенность и рассказала девушке про дружеские отношения, завязавшиеся у нее с Кордом Хейденом и Армандом Мендосой. Она не утаила и того, что новые друзья собираются организовать ее бегство.

– Для меня не тайна повышенный интерес, который проявляет к вам сеньор Мендоса. Слуги только и судачат, что о ярости сеньориты Маретты. – Долита заговорщицки усмехнулась, но сразу же нахмурилась. – Вот только не знаю, что вам сказать про сеньора Хейдена…

– О чем ты, Долита? – насторожилась Эмбер. – Неужели и тут есть нечто, что мне следует знать?

– Нет, что вы! Я ничего не знаю об этом человеке, за исключением того, что его считают таинственной личностью. Э-э… мне случалось видеть, как мистер Хейден по ночам пробирался в комнаты сеньориты Маретты.

– Что?! – вырвалось у Эмбер, которую сначала окатило холодом, а потом бросило в жар. – Ты уверена, что это был он?

– Сначала он приходил к ней чуть не каждую ночь, но однажды что-то случилось, и сеньорита Маретта раскричалась так, что подняла на ноги весь дом. Сеньор Валдис был в бешенстве, когда узнал, что к сестре по ночам ходит мужчина. Правда, он так и не выяснил, кто это был, потому что Маретта наотрез отказалась назвать имя. Только я одна видела в ту ночь сеньора Хейдена, но не сказала никому. В ту ночь я и узнала, кто именно бывает у сеньориты Маретты.

Эмбер была возмущена Кордом, но еще больше – собой, за то, что принимает новость так близко к сердцу. Зато теперь ей стала понятна ненависть Маретты к Корду Хейдену. Это был человек беспринципный, аморальный, и потому Эмбер поблагодарила судьбу за то, что не один он называет себя ее другом.

– Сеньорита Эмбер, вы ведь никому не передадите того, что я рассказала? – встревоженно спросила Долита.

– Разумеется, нет, – сказав это, Эмбер обняла девушку, и та застенчиво улыбнулась в ответ на это изъявление симпатии. – Разве мы с тобой отныне не друзья? Ты можешь смело говорить мне все, что узнаешь. – Она поспешила за ширму, продолжая разговор оттуда. – Я постараюсь побыстрее выяснить, что хочет от меня Валдис, и без промедления отправлюсь к сеньоре Аллегре. Мне не терпится повидаться с ней. Возможно, она согласится бежать со мной.

Эмбер выбрала простое хлопчатобумажное платье – самое незатейливое из сшитых бабушкой. Оно было несколько блеклого голубого цвета, очень закрытое, с длинными рукавами и юбкой такой ширины, что она совершенно скрывала фигуру, не будучи при этом приятно пышной. Волосы она зачесала очень гладко и закрутила на шее в узел, достаточно благопристойный даже для монахини. В это утро ей хотелось быть какой угодно, только не привлекательной.

Долита проводила ее до небольшого помещения в задней части дома, которое Валдис приспособил под кабинет, и оставила одну.

Эмбер постучала в тяжелую дубовую дверь. Изнутри послышался голос, брюзгливо предлагающий войти, и она повернула ручку.

Массивный стол красного дерева все с той же затейливой резьбой, к которой Валдис, по-видимому, питал пристрастие, был завален бумагами и папками. Позади стола виднелось красно-бурое кресло с высокой спинкой, два кресла поменьше и попроще стояли напротив. На полу, к некоторому удивлению Эмбер, лежал не новый, а довольно вытертый ковер с красно-золотым рисунком. Вдоль стен до самого потолка стояли книжные шкафы, за единственным окном открывалась великолепная панорама долины. Однако даже этот чудесный вид не оживлял помещение – оно поражало атмосферой мрачной и угрюмой.

Валдис ходил по комнате с явно недовольным видом. Правда, при появлении Эмбер он изобразил улыбку, но та была на редкость неискренней, а глаза остались холодными как лед.

– Доброе утро, – сказал он и сделал жест в сторону одного из кресел поменьше. – Присядь. Я намерен переговорить с тобой.

– Я предпочитаю стоять, – не удержалась Эмбер.

Как она и ожидала, приветливый фасад тотчас рухнул. Валдис в несколько шагов пересек пространство, разделяющее их, и толкнул ее в кресло.

– Если я говорю, что ты сядешь, значит, ты сядешь! – рявкнул он. – Я не для того отдаю приказы, чтобы их пропускали мимо ушей!

Из чистого упрямства Эмбер начала вставать, но была, по обыкновению, болезненно пригвождена к креслу. В следующую секунду Валдис опомнился, но не убрал руки, которой удерживал ее руку на жестком подлокотнике.

– Выслушай меня. Я вовсе не хотел причинять тебе боль или кричать на тебя. На самом деле я хочу только одного – чтобы мы стали друзьями, добрыми друзьями, – сообразив, должно быть, что его словам недостает убедительности, он испустил преувеличенно тяжкий вздох. – Ах, Эмбер, если бы ты знала, что делаешь со мной! Ты порождаешь во мне такую страсть, что я не в силах ни есть, ни спать, не в силах дышать!

– Какая незадача! – отрезала она, сверкнув глазами. – Я никак не смогу утешить тебя в этих страданиях, потому что мечтаю только об одном: как бы поскорее покинуть ранчо. Если бы ты не украл у меня деньги, ноги бы моей тут давно уже не было!

На какую бы реакцию она ни рассчитывала, но только не на искреннее веселье Валдиса. Он отошел к столу и присел на него, скрестив руки на груди.

– Не стану отпираться, дорогая моя сеньориточка, что взял твои деньги. Зачем? Чтобы оградить тебя от самой себя. Ты могла совершить какой-нибудь необдуманный поступок, например, бежать. Вот только бежать тебе некуда. Твое место здесь, на ранчо Алезпарито. Здесь твой дом, и он останется твоим домом, хочешь ты того или нет.

– Ну уж, нет, Валдис, этому не бывать, – возразила Эмбер холодно и очень спокойно. – Ты не можешь держать меня здесь против моей воли. Если придется, я уйду пешком, а если ноги откажутся меня нести, я буду ползти на четвереньках. Ни голод, ни холод не пугают меня.

– Какой пыл! – усмехнулся он так мрачно, что Эмбер вздрогнула. – Тебе не придется так мучить себя, моя голубка, потому что ты останешься под моим кровом и будешь впредь пользоваться моим гостеприимством. Все дело в том, что ты не представляешь, каким великодушным и щедрым я могу быть. В сущности, я – повелитель здешних мест, я – король всей долины, и недостает мне только королевы, которая была бы мне под стать. Ты станешь моей королевой!

– Ты, видно, не в своем уме! – не выдержала Эмбер и снова попыталась вскочить.

Валдис удержал ее, на этот раз со смехом, в котором действительно было что-то безумное.

– Не смей вести себя со мной таким образом! Никто не вправе удерживать человека против его воли. Здесь не тюрьма, а я – не твоя пленница.