Семья. Измена. Развод - Мария Николаевна Высоцкая

И смотришь на меня. Не жуй и не смотри, — взмахиваю руками и ставлю бутылку минералки обратно на стол. — И не улыбайся. Бесишь.

Обхватываю плечи руками и поднимаюсь к себе.

Все бесят. Каждый просто. Вика — в первую очередь. Вертихвостка малолетняя. В следующий раз я ей ее длинные ноги выдерну просто!

Уснуть не могу, потому что сначала думаю о назойливой сестрице, а потом вообще о бутербродах. Еще немного — и начнет слюна капать.

Когда посреди ночи открывается дверь, первая мысль, что посещает — Князев. Понятия не имею, что ему может быть надо, но это в его стиле — довести, а потом припереться среди ночи.

— Мам, — Марк шмыгает носом. — Мне приснился плохой сон.

— Иди ко мне, скорей.

Марк бегом залезает ко мне под бок и обнимает.

— Испугался?

Сын крутит головой, мол, нет. Глажу его по волосам. Обнимаю в ответ и закрываю глаза.

Просыпаемся мы в привычной позе, в которой спим, если Марк остается у меня. Ребенок валяется звездой посередине кровати, а я сплю где-то на самом краю.

Вылезаю из-под одеяла, умываюсь и спускаюсь на кухню готовить завтрак. Сегодня Марк возвращается в сад, а я на работу. Честно говоря, за эти дни я так привыкла, что мы всегда вместе, что ехать никуда не хочется.

Быстро варю кашу, а когда снимаю ее с плиты, забываю, что взяла кастрюлю с металлическими ручками. Пальцы пронзает острой болью. Отдергиваю руку, громко взвизгнув.

— Обожглась?

Не реагирую на Мишин голос. Рассматриваю краснеющие подушечки пальцев и морщусь.

Князев в это время открывает кран с холодной водой и, ухватив меня за запястье, засовывает мою руку под поток холодной воды.

— Я бы справилась сама, — бормочу, пока он продолжает сжимать мою руку.

Откуда он здесь только взялся? Еще и так вовремя...

— Нормально? — Миша закрывает кран, а потом вообще дует на мои обожженные пальцы, чем вводит меня в какой-то космический ступор.

Сглатываю, сталкиваюсь с мужем глазами. Он все еще держит меня за руку.

— Да. Да. Все хорошо. Можешь отпустить.

Но он не отпускает. Оба не двигаемся. Это так странно. Мы разводимся. К чему все эти слова и жесты?

— Спасибо. Я дальше сама.

Миша разжимает пальцы, но не отступает. Мы так и стоим вплотную. Я чувствую его тепло, слышу дыхание. Зажмуриваюсь на секунду.

Это гормоны все. Ничем иным свои странные ощущения я объяснить не могу. А их много. Слишком ярких и… Положительных.

Будто он меня из горящего дома на груди вынес…

— Хорошо. Аккуратней будь, — Мишин голос звучит тихо, с легкой хрипотцой.

— Вы чего тут? — верещит Вика.

Вздрагиваю и тут же оглядываюсь. Сестра стоит, сложив руки на груди. Пялится на нас как на что-то паранормальное.

— Я тут подумал, у меня час примерно есть, — Князев смотрит на свои часы. — Давай позавтракаем в городе. Втроем. Потом закинем Марка в сад, и я отвезу тебя на работу.

— Ой, а можно с вами? — тут же вклинивается Вика.

— Я закажу тебе такси, — Миша бросает на нее абсолютно незаинтересованный взгляд и сжимает мои плечи. — Марка собери, пожалуйста.

Моргаю и отмираю.

— Да, сейчас соберу.

Прохожу мимо сестры, все еще находясь в каком-то трансе.

* * *

Мы выбираем для завтрака отличный ресторан в центре с видом на Волгу. Здесь уже работает открытая терраса, на которую так рвется Марк, но приходится немного остудить его пыл. Он же только после болезни. Именно поэтому занимаем стол у панорамного окна. Вид здесь не хуже. Река, мост. В солнечную погоду наш город прекрасен.

Пока Миша с сидящим у него на коленях Марком выбирают, что будут есть, бездумно листаю меню. Чувствую себя все еще странно, словно меня неплохо так приложили чем-нибудь тяжелым по голове.

Трогаю свое запястье, которого Миша касался, и покрываюсь мурашками. Бросаю быстрый взгляд на мужа, который этого не замечает, и на выдохе отворачиваюсь к окну.

Наблюдаю за проплывающей по реке парусной яхтой. В том году мы целую неделю жили на яхте у берегов Мадейры. Марк был в восторге.

— Мам, ты будешь? — Марк сует мне под нос страницу меню с картинкой какого-то десерта, украшенного клубникой.

Морщусь.

— Я салатик, — прокашливаюсь и делаю глоток воды.

Подташнивает от одного вида сладкого в последнее время. Хорошо, что Миша сменил свою туалетную воду, иначе я собрала бы сейчас комбо запахов и блюд, которых не переношу в своем положении.

— Папа, а когда мы переедем в другой дом?

— Скоро, сынок.

Пугливо поглядываю на сына, а потом на Мишу.

Переезд в новый дом — это символ нашего развода. Как только мы с сыном туда съедем, это будет означать, что с Мишей мы больше не муж и жена. Пусть наш брак и был изначально фиктивным.

Сейчас Марк выглядит счастливым и абсолютно не догадывается, что с появлением нового дома его встречи с отцом сократятся, а жизнь изменится...

— Лучше расскажи, что там за девочка? — Миша меняет тему.

— Какая девочка, сынок? Впервые слышу о девочке.

— В саду, мам. Это был секрет, — Марк с укором смотрит на Мишу.

У него с отцом секреты. Нет, правильно, и понятно даже. Как бы сильно ребенок ни был привязан к матери, но он мальчик, а значит, со временем все больше и больше будет тянуться к отцу.

Улыбаюсь, но все время завтрака остаюсь лишь слушателем. Марк болтает без умолку, Миша активно ведет с ним эту беседу, а вот я ковыряюсь вилкой в тарелке, чувствуя легкую ревность.

Как мы вообще сможем пережить развод? Сумеем ли выйти из ситуации достойно?

Что будет с Марком? Этот вопрос беспокоит меня больше всего. Дети все тонко чувствуют. Остро реагируют. Он может закрыться в себе или стать агрессивным...

Когда я об этом думаю, сердце сжимается. Я, наверное, махровая эгоистка, раз хочу разрушить привычный для моего сына мир. Но не могу иначе. Просто не могу…

В детский сад мы в итоге опаздываем практически на час.

Распрощавшись с Марком, Миша, как и обещал, везет меня на работу, только зачем-то выбирает самый длинный путь.

— Если бы ты свернул, было бы ближе.

— Знаю, — Князев кивает, но выбор свой не объясняет.

Нервно постукиваю пальцами по лежащей на коленях сумке. Миша это замечает.

— Я с