Атлантида, унесенная временем - Анатолий Максимов

– Ведь пока и ребята, и Стоян, и я девственники в вопросе Атлантиды… Да и моим морякам будет интересно знать, на что они идут? Так как?

Я обрадовался случаю снова оказаться в «шкуре лектора»:

– Отлично, в первый же выход в море я достану «кота из мешка» и расскажу об истоках сведений об Атлантиде.

…Перед уходом в море мы посидели накоротке в знакомой нам горнице, что у бани, и с грустью расстались с гостеприимными Христо – главой городка, Дино – руководителем рыбной артели, Колей-капитаном, а утром – со всеми, кто пришел на причал нас проводить.

Но стоило нам поднять кливер-парус, как с берега послышался бас благовеста с веселым колокольным перезвоном. Таким звоном нас встречали и таким провожали. В знак уважения многие жители вышли в бухту на своих лодках – под парусом или мотором. Они проводили нас до выхода в открытое море, поглотившее нас золотом вод наступающего утра.

Подняв полные паруса, мы последний раз увидели свою крохотную яхточку-спасительницу, одиноко стоявшую посредине бухты. Вот и она скрылась за поворотом толстого мыса с высоким маяком на нем. На «Кафу» вроде бы нашелся покупатель, и этим вопросом занимался Коля-капитан.

Последними, кого мы увидели из калиакрийцев, были хранитель маяка и его внуки, которые весело махали нам вслед.

Начался наш первый день плавания. Чтобы еще больше возбудить интерес к теме Атлантиды, мы с Брисом подготовили список мест, в отношении которых были гипотетические предположения о том, что там могли находиться останки сгинувшей древнейшей цивилизации или следы ее влияния.

Таких групп мест было восемь – собственно, поиск Атлантиды стал лишь предлогом увлечь всех нас пройтись по интересным историческим местам. И потому добрую игру в Атлантиду все поддержали с удовольствием. Так мы думали, но жизнь внесла в эту «игру» свои коррективы…

Большая часть интересных мест оказалась в Европе – двенадцать, в Азии – пять, в Африке – четыре, в Южной Америке – два, а в Северной – лишь одно. Особо речь шла о Тихом океане, и даже упоминались Арктика и Антарктика. Карту с местами и списком поместили в кают-компании шлюпа. И часто замечалось, что каждый из членов экипажа нет-нет, да останавливался возле списка, иногда в недоумении почесывая голову и озадаченно вертя ею. Еще больший интерес активизировался, когда на «Доске истории» появилось краткое сообщение:

«Наш ближайший маршрут: проливы Босфор и Дарданеллы – порт Измир в Турции».

Теперь каждый норовил заглянуть в кают-кампанию и посмотреть, как этот маршрут выглядит на карте. Все эти атрибуты – гипотезы, карта с местами гибели или следов Атлантиды, курса на Измир – будоражили головы моих спутников, интриговали их… Но первый день движения строго на юг к Босфору прошел только в хлопотах бытового характера.

Разместились мы таким образом: в первом от носа спальном помещении – четыре спальных места для Стояна и Влада и отдельное – для Ольги.

Для удобства семье капитанов было выделено помещение владельца с двухспальной постелью. Проктогор и Ириада обычно по очереди стояли у штурвала, а в ночное время (и это обязательно!) – только кто-либо из них.

Я не оговорился – теперь мы все становились моряками. И, как положено на любом судне такого класса и назначения, пассажиров не могло быть. За каютой владельца размещалась кают-компания с пятью диванными местами. Из нее – выход в кокпит и верхнюю палубу. И потому в кают-компании даже днем мог кто-либо прикорнуть.

В главной кормовой каюте поместились мы с Брисом. Вот так расположилась в этом «ноевом ковчеге» наша вполне великолепная семерка (трое русских, двое греков, болгарин и русско-«грек»).

…Так что же за судно изобрел и представил нам для плавания Брис – наш руководитель-командор экспедиции? Тогда, в день прихода в Калиакрию, я назвал его судно яхтой, и Брис чуть ли не обиделся.

– Слушай, морской волк с дипломом артиллериста, это – шлюп, ш-л-ю-пппп! И не просто шлюп, а бермудский… Мною изобретен и построен. Ты что же, забыл, что я из семьи судостроителей, греческих, с опытом тысячелетий? – рассмеялся Брис.

– Ну, ты такой же «судостроитель», как я родственник Платона… И в чем разница? – подначил я Бриса.

– Напрасно шутишь… Я действительно сам шлюп построил… Он имеет две мачты! Ты до двух считать умеешь? Его корпус – на три метра длиннее типовой яхты и на метр шире, а значит, остойчивее. И еще – корма: она шире обычной, что позволяет судну полого взбираться на волну и не проваливаться в нее острым килем… Усек?

В этом разговоре «на тонах» я с радостью узнавал моего товарища и коллегу по спецслужбе – спорщика и энтузиаста в любом деле. Своей радостью я сразу же поделился с Брисом.

Тогда же я выяснил вопрос с его новым именем – «Брис».

– Это сокращенное от «Борис»? – спросил я. И снова попал пальцем в небо.

– Это очень древнее греческое имя: тысячу лет назад был гончар по имени Бриг, у Петра Первого – генерал Брюс, в Риме – убийца Цезаря Брут… А Брис – это имя, дошедшее до нас, – актерское…

– Ну, – захлебнулся я от смеха, – это имя – твое, больше всего тебе подходит…

Смеясь вместе со мной, Брис сказал:

– Ты еще назови меня Двуликим Янусом, чей мраморный бюст стоит в Летнем саду Питера!

– А что? Разве не так? Только и я такой! Мы оба из спецслужб и значит… Янусы!

Справка о шлюпе. Это широкий крейсерский шлюп с помещениями на восемь человек. Он имеет размеры: длина – 17 метров, ширина – 5, осадка – 2,5. Шлюпом его можно считать по двум признакам: две мачты – грот и бизань, и вооружение – косые паруса. Корпус приспособлен для повышенной остойчивости дополнительными плавниковыми (скуловыми) килями. Особенностью шлюпа стало парусное вооружение на двух мачтах – грот и бизань. Они разные по высоте и меньше обычных для такого класса судна. Общая парусность – 120 кв.м. В остальном – как у всех парсных судов. Например, в форпике, отделении для хранения парусов, имеется набор из трех кливеров: трисель – маленький парус в четыре кв. м, штормовой (10 кв. м) и обычный – маршевый. Каждый из них имеет свое предназначение. Трисель удерживает шлюп в очень бурную погоду в разрез волны.

Такой шлюп легок в управлении, поэтому его экипаж может состоять из сравнительно неопытных моряков. На шлюпе Бриса набрана команда из двух человек, обученных и с опытом управления именно парусными судами. В целом этот бермудский шлюп отвечал мореходным качествам и удобствам для длительного крейсерского плавания. Удлинив корпус и сделав его шире, Брис тем самым смог пристроить еще одну каюту и увеличить вместимость на три спальных места.

Жилые помещения разделены на четыре основные части: в носовой части (за парусным форпиком) – четыре двухэтажных койки, гальюн, каюта с двуспальной койкой, кают-компания – с диванами на пятерых. Имеется камбуз и штурманский уголок. Главная каюта – на корме, с двумя койками. Во все это встроены многочисленные шкафчики и рундучки.