Тропы Подземья - Артемис Мантикор

Я почти перестал спать, а вместе с тем стало сложно и принимать пищу. В городе, среди таких же лишенных шанса на жизнь из-за чертового признания мира, я узнал о том, что существует лишь два способа на время заглушить эту боль. Убивать разумных и поглощать их эмоции вместе с душами, или использовать черный дым, который гонят местные как наркотическое вещество. Благо по второму пути как раз пошел один мой знакомый.

Если бы выбор оказался хоть немного шире, я ни за что бы не выбрал дым. Но даже за такой я должен быть благодарен другу, с которым познакомился уже после распределения. Он тоже был пустотником, но скрывался. И он же открыл мне путь черного дыма. Он же, к слову, был ярчайшим примером антирекламы выбранного им пути — несчастный уже тогда был почти сожран алхимической хреновиной изнутри.

Подлый алхимический порошок сводил с ума не хуже проклятой стихии. Одно хорошо — если не злоупотреблять, он делал это гораздо медленнее, и позволял подавлять вспышки пустотной жажды крови. По сути, это отсрочка неизбежного. Но это лишь пол беды. Любой, зависимый от черного дыма зависим так же и от некоей гильдии в Доминионе, промышлявшей много чем еще не очень хорошим.

По моему пути идет большая часть пустотников, а потому это вещество вне закона. Никто не хочет, заказав себе девочку, внезапно столкнуться со смертоносной банши, у которой от унижений снесло крышу, и она решила закусить своим клиентом.

Моя темная сторона почему-то проснулась очень поздно, но зато сразу в полную силу. К счастью, никто пока хотя бы не знал о моей второй стихией и считали опустившимся светлым наркоманом. Это позволяло продолжать вести дела с гильдией на лучших условиях. К зависимым отношение куда лучше, чем к адептам проклятой стихии, способных в любой момент выйти из себя и напасть на тебя даже в толпе свидетелей. Просто потому, что в голове что-то замкнет. А так и волки сыты, и овцы целы.

Но я не мог позволить себе на самом деле сдаться. Мельхиор имеет одно отличие от мира, в котором я жил до этого — он всегда оставляет лазейку для самых упорных даже в самой безвыходной ситуации. Даже, если он сам тебя еще не признал, как свое дитя.

Кровь древних, принесенная в жертву добровольным последователем. Если такой, как я, выпьет её, то получит второй шанс на обретение имени. А если внутри окажется еще и кровь кого-то из великой пятерки древних рас, что некогда правили Мельхиором, то этот шанс и вовсе будет равным сотне.

Поэтому я копил злость, деньги, надежду на чудо и вымещал все это в Запределье. Так в Доминионе называют все земли за городом. Последнее сильно отличало меня от прочих пустотников и безымянных. Большинство даже обладающих той же проклятой стихией, ищут способы заработать на жизнь в самом городе — всегда хватает нищенских услуг и квестов вроде истребления полчищ искаженных чем-нибудь крыс, или банальной доставки. А для совсем опустившихся есть и вещи покруче, вроде проституции, разнообразных извращений и особых пожеланий именных клиентов из других младших доменов. Официально в Доминионе рабства нет, но есть вещи во много, много раз хуже, при чем порой добровольно.

Но выходить за крепкие и надежные стены города рискует мало кто. Даже именные, получившие дар бессмертия, не спешат выходить в одиночку. Каждая такая вылазка могла легко стать последней и для них. Мельхиор дает одинаковые шансы на выживания и тебе, и монстру Подземья.

Сегодня ты нашел логово съедобных зверьков, и сдал их куда положено неплохую плату. С некоторыми в гильдии вполне можно иметь дело, если они видят в тебе еще остатки человека с волей. А вот мир может вывести на тебя тварь трехсотого уровня, против которой у тебя нет шансов. От некоторых, вроде саага, даже не сбежишь. Эту хрень никто не видел из выживших. Кто видел — те уже никогда не расскажут, что это за порождение пустоты. И для бессмертных тоже есть вроде как парочка сюрпризов из числа неприятных.

Не важно, как ты укомплектован, насколько опытен, как хорошо знаешь местность. Даже владение магией не поможет, если к тебе на огонек заглянет пара колонн плоти из искаженного хаоса. Это просто удача, что сегодня они решили поискать пополнение своих запчастей в соседнем тоннеле, а не в твоем. Будто бросок костей на случайный эффект в популярной карточной игре и не более.

Или если к тебе подкрадется пещерный урод, способный пробить насквозь тебя вместе с добротной сталью? Им плевать на большую часть магии и часть стихийного урона. А ранить такую тварь в бою один на один — чудо. С таким гадом только группа способна справиться.

И это те твари, о которых ходят самые живописные байки в городе.

Но… я был даже рад. Каждый день наблюдая несправедливость в Доминионе, наблюдая опустившихся и утративших надежду уже не совсем разумных, я был рад возможности выместить на ком-то свою злость. И то, что это может быть для меня смертельно делало мои походы за пределы города только еще интересней. Так, что однажды я понял — охота в Подземье стала основой моей жизни.

Благодаря силе проклятой стихии я побеждал даже в безнадежных схватках, беря верх над монстрами в десяток раз выше меня по уровню. Таких из-за разницы просто не берет ни оружие, ни магия. Но критически уязвимые точки есть у всех. Мир всегда оставляет хотя бы минимальнейший шанс для самых упорных.

Однажды на моем пути встряло существо, что даже со стихией проклятого бога было мне не по силам. Сказать по правде, мой разум был тогда под властью черного дыма, и я думал о вероятной смерти, как об избавлении от муки. По крайней мере так я точно никому не смогу причинить вреда своим безумием в городе и не опущусь перед Цианой.

Четыре цикла мы вели бой. Локация, где я тогда был, это практически болото, однако оно изобиловало возможностями для засад и укрытий. Я нападал на существо, наносил уколы, ставил ловушки. Перекусывал на ходу, пил вместо сна эликсиры, а от страха перед тем, с чем я связался руки сами тянулись к отраве.

И на конец четвертого цикла существо решило со мной заговорить.

— Челове-ек, — проскрипело оно нечеловеческим голосом. — Чего ты добиваешься? Тебе не убить меня, но и мне, видимо, не передохнуть, пока ты не отстанешь.

— А что, — ответил я, — Если я ищу гибели в честном бою с достойным противником?

Существо замолчало надолго. Я уже было подумал, что мне показалось и весь наш диалог — результат воздействия химикатов на больной разум. Но это оказалось не так. Существо меня удивило, спустя долгие четверть цикла, задав мне новый вопрос:

— Что же заставило тебя искать смерти, человек?

И я ответил.

Уже тогда почти не общался ни с кем, кроме того своего знакомого, а потому я рассказал ему. Правда, не так, как тебе сейчас. Скорее, я просто жаловался на жизнь, как на приеме у психиатра. И существо вновь удивило меня, при чем дважды. Сначала в том, что вообще решило выслушать до конца. Внимательно и не перебивая, хоть я его и не видел, конечно. Но едва я закончил, существо произнесло:

— Никогда прежде за свою долгую жизнь в этом болоте, я не слышала столько жалоб на жизнь, человек. Никак проклятый бог пробуждается вновь, насылая скверну на наши души. Возможно, пришло время пленникам мира-темницы пасть, как до того пали пять великих древних владык. Но если выбирать между смертельным боем и шансом, готов ли ты выбрать последнее?