Гостья из тьмы - Тамара Маккинли

– Я извинюсь, Ма! Объясню ей насчет стригальни и щенка. Думаю, она поймет. Кстати, в последний раз мы с ней довольно мирно расстались…

– Да? А почему тогда ее не видно весь вечер? – язвительно спросила Симон. – Почему она весь день сидит дома одна?

– Наверное, читает проклятые дневники, которые подсунула ей ты! – сказал он холодно.

– Ну и что? – взвилась Симон. – Что из этого? Она имеет право знать, что происходило когда-то в ее доме!

– Ты же их не читала! – Брету становилось плохо, стоило ему вспомнить о содержании дневников Матильды. – Если она и уедет, то только из-за этих дурацких дневников, понимаешь?

– Думаю, ты будешь удивлен, парень. Дженни не произвела на меня впечатления сентиментальной дурочки. Вспомни: она бросила Сидней и прискакала сюда, а ведь прошло так мало времени после смерти мужа и сына. – Симон решительно покачала головой. – Я уверена, что у нее сильный характер. Она умеет держать себя в руках, парень!

Брет промолчал. Симон отправилась в кухню, Брет поплелся следом. Он был согласен, что Дженни сильная женщина. Ему нравились ее сдержанность и чувство юмора. Конечно, прочитав дневники, ей будет тяжело. Она будет нуждаться в его поддержке, и он сможет помочь ей. Доказать, что Чуринга изменилась со времен Матильды, что здесь нет больше призраков, мешающих жить. Но только не сегодня…

Дженни оторвалась от чтения. Мужество Матильды потрясло ее. Как это было не похоже на современную жизнь. Она закрыла глаза, пытаясь представить худенькую фигурку несчастной девочки. Девочки, у которой потом хватило духа купить зеленое бальное платье и танцевать в нем вальс. У нее было чувство, что Матильда вернулась в Чурингу и наблюдает, как она перелистывает дневники, не в силах оторваться.

Дженни опять погрузилась в чтение, уносясь в прошлое. Для нее сейчас не существовало ничего важнее этой девочки, которая так мужественно боролась за то, чтобы выжить.

Лошадь Мервина вернулась через две недели, когда дождь немного утих. Леди была взмыленной и грязной, но чувствовалось, как она рада возвращению домой. Матильда насухо вытерла ее и щедро насыпала овса и налила свежей воды.

– Умница! Хорошая девочка! – шептала она, гладя ее шею и с удовольствием вдыхая знакомый запах. – Добро пожаловать домой!

Непогода ушла, небо опять стало голубым. Пастбища оживали, колосясь сочной зеленой травой. Птицы с разноцветным опереньем вернулись, в зарослях карликовых деревьев поселилось стадо кенгуру.

Пришло время сгонять уцелевших овец, осмотреть скот и понять, удастся ли спасти ферму от разорения.

Матильда одевалась, чтобы выехать верхом, когда услышала стук копыт во дворе. Быстро схватив ружье, она выскочила на веранду.

Этан Сквайрз возвышался на гнедом скакуне, который приплясывал на месте, взметая копытами грязь во дворе. Этан был в дождевике и в коричневой шляпе с длинными полями, скрывавшими лицо. Но Матильда заметила упрямо задранный подбородок, стальной взгляд прищуренных глаз и поняла, что это не визит вежливости. Она подняла ружье и наставила дуло прямо в грудь Сквайрза.

– Что вам нужно?

– Я приехал выразить тебе свои соболезнования, Матильда, – сказал он, снимая шляпу. – Приехал бы раньше, да погода не позволяла.

Матильда подозрительно всмотрелась в хорошо одетого мужчину на дорогом скакуне. Он что, издевается над ней? Она не могла понять. Этан никогда бы не стал скакать в такую даль, чтобы проявить сочувствие по поводу смерти человека, которого презирал.

– Вам лучше прямо сказать, что у вас на уме, Сквайрз. У меня куча дел.

Этан растянул губы в улыбке, но Матильда видела, что глаза его остались холодными.

– Ты напоминаешь мне свою мать – так же быстро вспыхиваешь и ощетиниваешься. Тебе ни к чему ружье, милая.

– Это уж мне решать, – буркнула она в ответ, но немного ослабила хватку.

– Ну ладно, Матильда. Как хочешь. – Этан пожал плечами и помолчал немного, переводя глаза с дула ружья на лицо девочки. – Я приехал уговорить тебя продать мне Чурингу. – Он поднял руку в перчатке, не дав ей перебить себя. – Я дам тебе хорошую цену, можешь на меня положиться.

– Чуринга не продается! – Дуло ружья опять было наставлено на грудь Сквайрза.

Этан так громко захохотал, что его конь беспокойно дернулся.

– Моя дорогая девочка! И как ты надеешься удержать ее? – Он обвел хлыстом грязный двор со сбитым бурей загоном и покосившейся конюшней. – Здесь же все разрушается! А теперь, когда погода наладилась, сюда тучей слетятся кредиторы Мервина, чтобы взыскать с тебя его долги. Тебе придется отдать весь инвентарь, лошадей, а скорее всего, и всех овец, чтобы расплатиться с ними.

Матильда слушала его и холодно молчала. Он был могущественным хозяином огромного хозяйства, а ей было только четырнадцать лет. Если она позволит сейчас ему запугать себя, то потеряет все. Матильда знала, конечно, что он прав. Сколько бессонных ночей провела она, пытаясь придумать, как отсрочить долги и сохранить Чурингу!

– А чего это вас так беспокоит, а? – бросила она наконец, и пульс внезапно участился от нехорошего подозрения. – Мервин же вам лично ничего не должен, правда?

Сквайрз покачал головой.

– Я обещал твоей матери присмотреть за тобой после ее смерти и никогда не давать ему денег в долг. – Он приподнялся в стременах. – Несмотря на твою непонятную враждебность, Молли, я человек чести. Я уважал твою мать и только поэтому приехал к тебе сегодня. Если Чуринга будет моей, я смогу ее спасти, вложив в нее хорошие деньги.

Матильда упрямо посмотрела ему прямо в глаза.

– Даже если для этого вам придется женить на мне своего пасынка?

Он изумленно посмотрел на нее.

– Я не идиотка, Сквайрз, как бы вам этого ни хотелось. И знаю, что Эндрю пляшет под вашу дудку, – и именно поэтому не хочу иметь с ним никаких дел. Можете передать ему, чтобы не присылал мне больше приглашений на свои вечеринки. Меня это не интересует! И Чуринга не продается и не обменивается!

Видно было, что Этан Сквайрз с трудом сдерживается. Глаза его засверкали от злобы.

– Ты, маленькая, глупая девчонка! – зашипел он. – Кто тебе еще сделает здесь предложение? Мой пасынок мог бы обеспечить тебе такую жизнь, о которой ты даже мечтать не смеешь своими куриными мозгами! И Чурингу бы ты сохранила!

– Как придаток Курайонга? – упрямо крикнула девочка. – Не выйдет, Сквайрз!

– И как же, черт возьми, ты собираешься жить здесь одна? Без овец и скота?

– Что-нибудь придумаю!

Ее мысли лихорадочно метались. Должен же найтись какой-то способ договориться с кредиторами Мервина! От этого зависит, выживет Чуринга или нет.

Этан Сквайрз покачал головой.