Моритур - Алиса Медовникова

бассейн и небольшая прачечная. Второй этаж западного крыла был отдан под развлечения: кинотеатр, боулинг с бильярдом, батутный центр и библиотека — все они радовали бонумов круглосуточно. Третий этаж занимал небольшой торговый центр, потому что «выходящим в люди» кустодиамам нужен был подходящий наряд. Не могли же они являться в двадцать первый век в нарядах девятнадцатого или не знать, что такое мобильный телефон.

Начиная с четвертого этажа, западное крыло превращалось в типичный многоэтажный дом, где размещались квартиры сотрудников. Тут прослеживалась строгая закономерность: чем выше этаж и просторней квартира, тем выше чин ее обитателя. Ингвар признался Селене, что его жилище, как сотрудника самого низшего, но самого многочисленного звена обсерваторов, располагалось на одиннадцатом этаже. Он с теплотой в голосе рассказал девушке о своей уютной студии с потрясающим витражным остеклением и балконом, оформленной в скандинавском стиле (идеально подходящем, по мнению отдела расселения, молодым кустодиамам) и пообещал пригласить Селену в гости при первой же возможности.

Указав на окошки на двадцать девятом этаже Вар показал Селене, где располагалась квартира его лучшего друга. Гадриэль относился к высшему руководству, был не просто лучшим беллатором, а верум беллатор и заодно любимчиком главы бонумов Михаила, которому и самому через пару лет предстояло стать главой, поэтому квартира его была двухуровневой и обставленной в стиле лофт. И в ней имелся не только тренажерный зал и оружейный склад на первом этаже, но и отдельный выход к бассейну на крыше Заставы, а еще собственная закрытая зона отдыха с прудиком в парке на тридцатом, куда можно было выйти прямиком из гостиной второго этажа.

На самом верхнем, тридцатом этаже западного крыла, под стеклянным куполом был спрятан великолепнейший парк, созданный по примеру немецких «Тропических островов». А на крыше Заставы разместился бассейн под открытым небом — главное место отдыха жителей комплекса.

Любимым же местом Ингвара во всем Западном крыле Заставы и в парке, в частности, была беседка у небольшого водоёма в парке на тридцатом. Но отдохнуть в ней он мог только в первой половине дня, потому что вечером она превращалась в место свиданий. Вар же на свидания не ходил. Может он и был симпатичным парней, у бонумских девушек популярность особой не пользовался, из-за истории его возрождения.

Кустодиамская Застава напомнила зачарованной Селене Агора Гарден Тауэр в Тайбэе, который она недавно видела на лекции по архитектуре в институте. Девушку так впечатлило то здание, что она даже запомнила его название и вот, спустя каких-то пару дней увидела воочию его копию и поняла, почему на той лекции ее новый одногруппник Вар охнул, когда увидел фотографии здания. Оно так походило на его родную Заставу. Центральная башня Заставы также была покрыта зеленью и от неё расходились два спиралевидных крыла, увитых растениями. И надо было отдать должное кустодиамским архитекторам, идеально вписавшим удивительное футуристическое здание в ландшафт алтайских лесов.

Селена была поражена мастерством архитекторов и дизайнеров, хотя и удивилась тому, что они взяли за основу чужой проект. Но Вар объяснил девушке, что кустодиамы стараются идти в ногу со временем и потому модернизируют свое пристанище раз в столетие, беря за пример образцы современной архитектуры. Застава претерпела очередные изменения пару лет назад и за основу был взят тогда еще не реализованный проект Винсента Каллебаута, который бонумы воплотили в жизнь куда раньше самого автора.

Вдоволь налюбовавшись необычным зданием, Селена призналась, что проголодалась и хочет позавтракать, потому предложила отправиться домой. Ингвар признался, что перед тем, как пойти домой, он хочет показать ей еще одно удивительное место. Селена согласилась и Вар привёл ее на живописную полянку, в центре которой стоял белый шатер. Под ним прятался небольшой столик и два плетенных кресла. На одном из белых кресел лежали покрывала, на другом стояла объёмная корзинка для пикника.

Селена была приятно удивлена. До этого момента она была лишь на паре свиданий с тем самым подлецом, чье имя старалась стереть из памяти, а он никогда для нее так не старался, потому поступок Вара ее тронул.

Девушка не сдержала эмоций:

— Как же все красиво! Но не стоило из-за меня переживать и так трудиться.

— Ради тебя стоит звёзды с неба доставать и Луну тебе в косы вплетать, а не просто пикник в лесу организовывать. — не согласился с девушкой Ингвар.

Селена покраснела, и чтобы не выдать свое смущение, отвернулась от Вара, чтобы устроиться в уютном кресле. Она укуталась в плед и приняла чай, заботливо налитый из термоса. Сделав парочку согревающих глотков, она поняла, что забыла поблагодарить парня, потому исправилась:

— Спасибо тебе за такой приятный сюрприз. Когда ты только успел?

— У меня были помощники. — пояснил Вар, передавая Селене блинчик. — Сегодня у Гадриэля с Лизой был бег на короткие дистанции с утяжелением.

Девушка чуть не подавилась.

— Лиза бегает с Гадриэлем? Прости, но кажется, что ты что-то путаешь. Лиза и бег по утрам — вещи несопоставимые, поверь мне. Она бегать будет только хорошо выспавшись и только при условии, что после этого ее ждёт душ и порция вафель с кофе в любимом кафе. А то, что она будет бегать по утрам, еще и с обидевшим ее Гадриэлем — больше похоже на розыгрыш. Она скорее с Мэшем на пробежку выйдет, чем с Гадри.

— Еще как бегает, а потом ещё и тренируется! Это у Гадриэля такой способ извиниться, он Лизу на свои утренние тренировки пригласил. Она правда отказаться хотела, но я ей объяснил, что такой чести Гадриэль никого и никогда не удостаивал, потому она, хоть и нехотя, согласилась. И, конечно же, высказала мне потом за то, что ей теперь каждое утро приходится вставать в 5:55.

— В пять утра?

— Скорее в шесть, чем пять. А ты видимо крепко спишь, если не слышишь, как утром Лиза ругается сначала на будильник и Гадриэля с его тренировками, а потом и на меня до кучи. — Ингвар забыл, что Селена еще не прошла посвящение и у нее нет всех навыков кустодиамов. Например, таких как четкий слух и устойчивость к холоду.

Селена не могла поверить, что ее подруга вдруг воспылала любовью к утренним пробежкам. В то, что они с Мэшем ближе к десяти часам ездят в деревню за свежим кофе с булочками, она уверовала бы куда охотнее. В подъем в шесть утра вместо восьми и совместный спорт с Гадриэлем верилось с трудом.

— А почему мы их утром не видим, когда завтракаем и собираемся на занятия?

— Они бегают до семи и к тому