Любовь черного лорда - Энн Стюарт

— Оно сломалось, — девушка сунула колье ему в руку и откинулась назад, на мягкие подушки.

— Не может быть. Я покупаю своим женщинам только лучшие драгоценности.

— Я не ваша женщина…

— Ну, сломалось так сломалось, — он тоже откинулся назад. — Куплю другое. Нужно, чтобы Дарнли понял, как много ты значишь для меня.

— Я не намерена играть в ваши игры.

— У тебя нет выбора, — в голосе Киллорана послышались стальные нотки. — Ты живешь в тепле, довольстве и комфорте, причем за это от тебя не требуется ничего, кроме того, чтобы ты делала то, что скажу. Впрочем, можешь отправляться на улицу, но там ты долго не протянешь. Несколько недель, а может быть, даже дней, и окажешься в лучшем из миров.

— А если я все-таки выберу улицу?

— Пожалуй, все равно не отпущу…

— Вы сказали, что у меня есть выбор.

— Я солгал.

Эмма онемела от ярости. Карета в это время остановилась, и девушка поняла, что они приехали. Нужно было все-таки услышать ответ на главный вопрос, который ее сейчас занимал.

— Почему вы хотите убить лорда Дарнли?

— Я не собираюсь тебе больше ничего объяснять. И так уже много сказал…

— Почему вы хотите его убить? — упрямо повторила свой вопрос Эмма.

Киллоран преувеличенно устало вздохнул.

— Мод Дарнли была беременна не от меня…

— А от кого?

— От брата, — Киллоран вышел из кареты и подал Эмме руку.

Девушка ее даже не заметила. Она продолжала сидеть не двигаясь. Эмма Ланголет была в шоке.

Киллоран зашел в библиотеку, но тут же пожалел об этом. Его ждал Натаниэль. На лице молодого человека застыла гримаса осуждения.

— Вы не должны так поступать, Киллоран, — заявил юноша, как только понял, что граф собирается развернуться прямо с порога.

— Ты ведь говоришь не о том, что я хочу уйти в другую комнату, Натаниэль? А вообще-то я могу делать все, что мне заблагорассудится. Чем ты недоволен на этот раз?

— Вы не должны были выводить Эмму в свет как свою кузину и уж тем более не должны были привозить ее в дом к Дарнли. Вести себя так, словно между вами есть… есть отношения… связь…

— Вот как? — Киллоран улыбнулся. — Слухи в этом городе распространяются быстро. Тебя ведь не было у Дарнли… Ну ладно. Раз уж ты решил дождаться меня и высказать все, что у тебя накипело, можешь продолжать.

— Вы должны прекратить эту отвратительную игру.

— С чего бы?

Этот простой вопрос на мгновение поставил Натаниэля Хепберна в тупик. Пока молодой человек собирался с мыслями, Киллоран решил налить себе бренди. Конечно, он пьет много. В свое время мать предостерегала его от пьянства, но теперь заботиться о его здоровье некому. И радостей у него мало. Бренди, безусловно, одна из них, так что же от него отказываться?

Киллоран сделал несколько глотков и вопросительно посмотрел на своего юного родственника. Натаниэль замялся:

— Потому что… Так не принято.

— Ты решил читать мне мораль? — притворно удивился Киллоран. — И когда же ты успел усвоить ее нормы? Уж не за те ли несколько недель, что провел в Лондоне?

— Но вы не можете представлять всем постороннюю девушку как свою сестру! Вы даже не знаете, кто она, откуда родом!

— Натаниэль, — граф устало вздохнул. — Я могу делать все, что хочу. И потом, мне казалось, что тебе наша гостья нравится.

— Не буду лукавить, это действительно так. И я не хочу, чтобы Эмма стала пешкой в вашей игре.

— Вы все пешки в моей игре, — Киллоран пожал плечами.

— Отпустите ее, Джеймс.

Киллоран обманчиво любезно улыбнулся. Это был беспроигрышный трюк — сия улыбка всегда наводила ужас даже на людей, куда более искушенных в жизни, чем Натаниэль Хепберн. Так случилось и на этот раз: молодой человек побледнел.

— Я не собираюсь ее отпускать и тебе, друг мой, хочу напомнить, что сам ты мой гость. Не имею ничего против того, чтобы ты время от времени составлял Эмме компанию, но не более. Сосредоточь свое внимание на леди Барбаре. Там благородные порывы будут не совсем уместны, но это уж как хочешь, советов давать не стану. Надеюсь, все понятно?

— Мне не ясно…

— Объясняю. Ты пылаешь чувствами к леди Барбаре, а она по какой-то совершенно неинтересной мне причине с тобой необычайно терпелива. Воспользуйся этим. Поверь, она тебя не разочарует.

— Пожалуй, вас стоило бы проучить.

— У тебя это вряд ли получится, — Киллоран пожал плечами. — Впрочем, можешь попробовать. Натаниэль, сосредоточься на чем-нибудь одном. Кто является предметом твоего интереса? Загадочная мисс Браун, о которой никто ничего не знает? Леди Барбара Фицхью, о которой всем все известно?

Натаниэль смотрел на графа с отчаянием и гневом. Киллоран спокойно допил бренди и налил еще — себе и молодому человеку.

— Не кипятись попусту, мой мальчик, — он протянул стакан юноше. — Через полгода ни та, ни другая не будет значить для тебя ровным счетом ничего.

Натаниэль взял бренди.

— Даже не знаю, кого мне жаль больше, — словно в раздумье, сказал он.

— Зачем их жалеть? Барбара делает все возможное, чтобы уж точно попасть в ад, и рано или поздно преуспеет в этом. Ну а мисс Браун покинет этот дом с солидной суммой, которой ей вполне хватит на то, чтобы так или иначе устроить свою жизнь. Поверь, ни ту, ни другую жалеть не стоит.

— Я не о женщинах, — Натаниэль сделал глоток и посмотрел графу прямо в глаза. — Мне жалко вас.

Эти слова Киллорана и удивили, и позабавили.

— Боже милостивый! — он испуганно махнул рукой и пролил немного бренди. — Пожалуй, мое воспитание пока не дает плодов…

Солнце над Лондоном еще только собиралось вставать. Снег на улицах начал таять, предвещая приближение весны, но в воздухе ее радостного предчувствия еще не ощущалось. Впрочем, граф Киллоран все равно бы этого не заметил. Сейчас он сидел у камина, вытянув ноги. В руке у него был стакан бренди. Простое ирландское стекло. Он предпочитал именно такую посуду. Нелепо, сентиментально, но факт.

Рассвет был каким-то тусклым и как нельзя лучше соответствовал мрачному настроению Киллорана.

Наверху мирно спала Эмма, разметав по подушке рыжие локоны. Граф снова и снова пытался убедить себя в том, что ему это безразлично, однако что толку обманывать себя самого?..

Он мог спать всего несколько часов в сутки, и те не всегда были спокойными. Ночью к Киллорану возвращалось прошлое. Ему снилось все то, что он давно изгнал из своей жизни. Граф ненавидел эти образы былого, которые обступали его со всех сторон во время сна.