Феникс. Служение - Светлана Залата

Я спрятала Знак под доспех.

— Я исполнила волю Владыки Огня. Фитай готов подарить свою милость, но он никого ни к чему не принуждает.

Стоило подняться на ноги и сделать шаг в сторону, как раненный резко поменял свое мнение.

— Эй, эй! Ладно. Я расскажу. Расскажу.

Пришлось сесть обратно.

— Я немного знаю. Правда. Нас Дамвит вел с магиками Посвященных. Я служу своему господину и его семье, и семья отдала приказ. Я подчинился. Мы должны были найти в болотах чешуйчатых тв… жителей, и забрать у них какую-то палку, на которую укажут маги. Но Дамвит сказал, что достаточно просто забрать ее у тех, кто заберет у савров. Сказал что те, кто первыми заберут палку, могут помешать делу наших семей. И мы пошли на болота, ждали. Магики нас скрыли.

Теперь он говорил быстро, словно боялся, что не успеет рассказать все. Может и правда не успеет, с его ранами долго не живут, судя п лицу и дыханию, а у меня нет сил на исцеление. Как и у фронде, занятого с чародейкой. И, как бы то ни было, пока воин говорил вовсе не то, что мне нужно было знать.

— Не интересно. Чем ты похвалялся? Почему ваше поражение вдруг перестало иметь смысл?

Раненый облизал губы.

— Дамвит сказал что если мы не найдем посох, магики Великого справятся и без него. И что сегодня падет последняя преграда на пути Великого в мир, и нам никто не сможет помешать.

— И что за преграда? Что-то не вижу я раскаянья и желания продолжить Путь, одни ничего не значащие фразы.

Мужчина сглотнул.

— Я… Есть вторая группа. Немного их. Они должны сегодня убить шерифа, который будет встречаться с кем-то из слуг Великого в Верхних Термах через три часа после полудня. И после нам никто не будет мешать.

— Где пробудится Великий?

— Я не знаю. Я просто выполнял приказы. Охранял господина. Иногда вместе с Дамвитом мы наказывали мешающих контрабандистов. И все. Я просто выполнял приказы. Я ничего не знаю.

Арджан клацнул зубами.

— Сейчас узнаешь.

Ящер подался вперед, потянувшись к другой руке мужчины, где пальцы еще оставались целыми. Потянулся, задевая неловким движением торчавшее в его животе копье. Глаза раненного расширились, рот открылся — но он не успел издать ни звука до мига, когда душа ступила на Путь.

К прекрасным ароматам поля боя вокруг добавился еще один.

Арджан с неудовольствием хлопнул по щеке мужчины. Тот, как и положено мертвецу, не пошевелился.

— Слабак, — оскалился ящер. — Я почти его не тронул. Только легонько задел.

— Иногда и соломинка переламывает спину верблюду, — усмехнулась я одной старой пословице с юга, пришедшейся как нельзя кстати.

Голова работала не то чтобы споро, но все же работала.

— Нам нужно идти дальше, и быстро. Но все же нужно выяснить откуда эти люди. Арджан, можешь с местными осмотреть их и поискать гербы или клейма? Я займусь магами.

— Мы займемся, — к нам подошел Витор, Милатиэль и Дианель, с трудом, но стоящая на ногах.

На меня чародейка почему-то старалась не смотреть.

— Мы — так мы.

Вместе точно будет быстрее.

Судя по всему, эти «налетчики» на свое поражение не слишком рассчитывали, так что очень скоро удалось найти с десяток вещей с самыми разными гербами и знаками, часть из которых явно не являлись геральдическими. Круговая порука? Возможно. Слуги Сурта и его Эмиссаров, и просто всяческие заговорщики иногда такое использовали. Если в каком-то тайном незаконном деле участвовали несколько семей, то одному-двум представителям от каждого рода везде должно было быть. С семейными или иными знаками с собой — чтобы при малейшем подозрении в неверности идеалам дела можно было виновного властям сдать или прирезать и в канаву на месте событий. Разумеется, если такой вот отряд ловили — то проблемы возникали у всех. Но и усердия у каждого, в дело втянутого, такой подход прибавлял немало.

На обоих колдунах из всех знаков были лишь Суртовы клейма в виде черного треугольника, да заковыристый знак из многих линий, смутно напоминающий огромную жабью морду. Прекрасное доказательство того, что все колдунское племя повязано трижды проклятым Черным Огнем. Пусть в Узаре культ этого Фиома-что-то там собирался призвать какого-то жуткого демона из легенд ящеров, все равно для того они обращались именно к силе того, кто, если дать ему волю, исказит наш мир, как уже исказил их души.

Вот из-за таких и пали Врата.

Я осмотрела колдунов. Ничего интересного. Один из них нес с собой уже выработанный магический жезл, с помощью которого, видимо, и открыл прореху, из которой вышел наш жабовидный враг, нынче разлагающийся в болоте неподалеку. Жезл же второго превратился в щепки от удара кого-то из савров.

— Оберите их и продайте все, — обратилась я к Ат-та, — сейчас сожжем тела и пойдем дальше.

Я собиралась было оттащить ближайшего колдуна, у которого не было ничего ценного, к краю каменной площадки, откуда потом будет проще сбросить кости в болото, но долгоживущий остановил меня.

— Савры справятся сами. Позволь мне осмотреть твои раны.

— У нас немного времени.

— Много времени и не нужно.

Осталось только отойти туда, где крови на земле не было, найти хоть немного сухое место, сесть и не мешать Милатиэлю.

Не могу сказать что магия форде мне была по душе. Все же я привыкла ощущать след творимого волшебства, а тут его попросту не было. К тому же эльф честно заметил, что ожоги нужно будет смазывать средством, которое еще нужно готовить, а глаз и вовсе возвращать ни одни сутки займет. Но хотя бы боль уменьшил — и то хлеб. Времени приходить в себя под неспешные разговоры у огня попросту не было.

Мы отправились в путь едва усилиями форде и мага куча тел зашлась огнем. Не с чего им тут погребальный костер складывать, сколько продержится магический огонь — столько продержится. По-хорошему надо было сразу кинуть их болото, да и все. Но все же немало людей остаются верны своим сюзеренам несмотря ни на что. И эти были из их числа. Предпочли не думать, а просто верить.

После стычки до города мы шли в хорошем темпе. Три часа пополудни приближались, благо хоть до Узара осталось не так уж и долго идти. Я бы, честно говоря, предпочла бы сейчас лошадь своим двоим. Пусть Ингрид в болото и не затащишь. Доспех давил, но хоть щит на спине не болтался, упокоившись в болоте. Почти терпимо, особенно если не слишком уж наступать на уже меньше, но всееще