Содержанка для Президента - Ульяна Соболева

Зато меня заметил его друг, помахал рукой, и все дружно ко мне обернулись. В этот момент мне хотелось провалиться сквозь землю.

А еще я почувствовала, как безумно мне не хватало его все эти дни.

У меня было ощущение, что я не жила, а спала. Тягучим, мертвым сном, серым и унылым, и лишь, когда видела его, то просыпалась и оживала.

Руслан, до боли живой, он как наркотик, от которого жизнь играет иными красками. Он ворвался в меня, как ураган, и потек по венам, отравляя кровь зависимостью. Это как героин – от одной дозы становишься наркоманом без шансов на выздоровление. Руслан обернулся неожиданно, обжег равнодушным взглядом и подозвал официанта. Мне стало неприятно. Это знакомое до боли ощущение, что превосходство явно не на твоей стороне. То есть ты вовсе не победитель. Мой отказ не зацепил его, не обидел, не оскорбил – я просто исчезла из его жизни как любая, очередная женщина. То есть, возможно, он сам был готов к тому, что эти отношения скоротечны и ничего для него не значат.

"А чего ты хотела? А? Чтобы он ползал на коленях? Стоял под твоими окнами с цветами? Ты гордилась тем, что порвала первая?"

Да, я этого хотела, но просчиталась, точнее, спутала Руслана с мужчинами моего круга. Где мне тягаться с его девками? Мне никогда не дотянуть до их уровня. И я уже не гордилась тем, что порвала первая. Я чувствовала себя жалкой, потому что плохо мне, а не ему.

– Оксана, вы меня слышите? Я сказал, что работу мы закончим в пятницу.

Я рассеяно посмотрела на собеседника. Где там? Я ничего не слышала. Кровь гулко билась в висках, и я ловила себя на мысли, что прислушиваюсь к гоготу молодежи за соседним столиком, что невольно бросаю взгляды на Царева-младшего, который обнял свою девушку за талию и о чем-то громко спорил со своим другом. Я посмотрела на Максима.

– Я вас слышала. Очень хорошо, что в пятницу закончите. Я позвоню Александру Николаевичу, чтобы приехал к окончанию работ. Простите, я отойду на минутку.

Краем глаза я увидела, как Руслан смачно поцеловал свою спутницу в губы. В этот момент мне стало не по себе, и я пошла в туалет. Остановилась у раковины и долго смотрела на собственное отражение, захотелось разбить зеркало, чтобы не видеть себя. Я криво усмехнулась, поправила волосы за ухо. Из зеркала на меня смотрела уставшая женщина в возрасте, волосы завязаны в конский хвост, косметики почти нет, легкий свитер с высоким воротником, джинсы. Я, по сравнению с той девчонкой, просто серая мышь, неприметная и тусклая. Возле дверей послышалась возня.

– Нет, не здесь. Да пусти ты. Потом, хорошо? Не сейчас. Я в туалет хочу.

Девчонка, которая обнималась с Русланом, вошла ровно через две секунды. Я как раз закрыла кран с водой и вытерла руки бумажными салфетками. Не удержалась, посмотрела на нее – кукла. Таким только в рекламе сниматься. Белокурая, голубоглазая, лет двадцать на вид. Одета шикарно – высокие сапоги ботфорты, коротенькая юбочка, легкий свитерок в обтяжку и кожаная куртка. Девчонка прошла мимо меня. Казалось, не заметила даже. Хотя, зачем ей меня замечать, среднестатистическую тетку, поправляющую прическу возле раковины? В том, что она минуту назад разговаривала с Русланом, я не сомневалась. Так мне и надо. Хорошая пощечина. Отрезвляет. Меня можно трахать на столе, ее – в туалете. Все мимоходом, играючи.

Я вышла из туалета и тут же столкнулась с ним лицом к лицу. Хотела пройти мимо, но Руслан преградил мне дорогу, выставив руку вперед, и уперся ею в косяк двери, возле моей головы.

– Даже не поздороваешься?

Спросил, а у меня сердце перестало биться. Я посмотрела ему в глаза и поняла, что тону, исчезаю, растворяюсь.

– Здравствуй. Можно я пройду?

– Нельзя.

Только Руслан мог ответить так нагло, никто другой не посмел бы, а он мог.

– Нам не о чем говорить, – выдавила я из себя, вспоминая, как только что он тискал возле дверей свою девку.

– А мне кажется, есть о чем. Значит, со мной тебя тошнило, а вот с этим ботаником все нормально? Не тянет блевануть? Меня очень потянуло, когда я тебя с ним увидел…

Кровь тут же прилила к щекам. Да как он смеет?

– Нет, не тянет.

Я попыталась поднырнуть под его руку, но Руслан удержал меня за плечо. От его пальцев тут же по телу разбежались мелкие искры.

– Почему? Потому что он твоего возраста?

Черт, мне не верилось, что мы стоим здесь возле женского туалета и говорим об этом. Словно, он имеет право меня спрашивать. Словно я его …

– Я сейчас зубы ему выбью, может тогда стошнит?

От неожиданности меня и, правда, стошнило. Он шутит, да? Ему весело? Но Руслан не смеялся, его черные глаза сверлили меня, обжигали яростью. Темные брови сошлись на переносице, взгляд стал тяжелым.

– Ты с ним спишь?

Я, казалось, получила под дых.

– Хочешь, я сам его об этом спрошу?

– Убери руку, я хочу пройти. Я не намерена отвечать на твои наглые вопросы.

В этот момент из туалета вышла его девка. Она посмотрела сначала на Руслана, потом на меня. Ее тоненькие бровки поползли вверх, и, открыв тщательно прорисованный ротик с пухлыми губами, кукла спросила:

– Что здесь происходит, Рус? Чего эта баба на тебя так пялится?

Баба? Как эта свиристелка меня назвала? Кровь бросилась в лицо. Шлюшка малолетняя. Но я собрала всю волю в кулак и промолчала.

– Ир, иди за стол, я сейчас приду.

Круто. Ну, наглец. Ее значит за столик, а со мной еще не закончил. Мне не верилось, что я участвую в этом фарсе.

– Рус, я не поняла, о чем тебе говорить с этой…

Деваха одарила меня презрительным взглядом, явно недоумевая, о чем можно разговаривать с такой теткой, как я. Я явно до уровня Царевых не дотягивала. Меня это кольнуло, и я не сдержалась:

– Люди иногда могут о чем-то разговаривать. Рот не всегда предназначен для минета.

Ее глаза округлились.

– Это что она только что сказала? А, Рус?

С изумлением я увидела, что Царев – младший усмехнулся.

– Давай, Ир, иди.

– Нет, ты слышал, что эта лохудра сказала?

Руслан схватил Иру под локоть и оттолкнул в сторону.

– Я сказал – пошла вон. Пусть Серый отвезет тебя домой.

Ира с трудом сдерживала слезы, но возразить не посмела, покорно пошла к столу. Мне даже стало ее жаль, только жалость была немного злорадной. Я сама себя не понимала, я кипела от злости и в тот же момент радовалась, что это ее, а не меня, прогнал этот юный наглец, который теперь смотрел на меня, улыбаясь и жуя жвачку.

– Насчет минета мне понравилось.

Я ударила его по лицу резко, безжалостно, даже ладонь обожгло болью, и скрылась за дверью туалета. Раздался удар, наверняка кулаком, но я закрылась изнутри и облокотилась спиной о стену. Меня трясло, как в лихорадке. Наглый пацан, сволочь самоуверенная, кобелина, самец несчастный. Что он о себе возомнил? Скотина. Я не его Ирочка, со мной он в таком тоне говорить не смеет. Черт, куда я лезу? Мы слишком отличаемся друг от друга, говорим на разных языках, мы живем в противоположных измерениях. Я никогда не стану такой, как его Ирочки, Светочки, Танечки, Верочки. Никогда.