Подпольный олигарх - Алексей Макеев

– Скажите уж честно, – на красиво очерченных губах Розалии промелькнула саркастическая улыбка, – вы проиграли им вчистую. Или я не права?

– Скорее да, чем нет. – Самойлов развел руками. – Учитывая особую для нас опасность этих людей, одного из них, полковника Гурова, мы попытались устранить физически, организовав очень грамотное по исполнению ДТП. Это на грани мистики, но он даже не пострадал. Хотя все было исполнено на высшем уровне. Прикрытие в ГАИ нашими людьми было обеспечено.

– Ерундой вы занимались! – Шнобель недоуменно покрутил головой. – Ну, замочили бы вы этого мента, из Москвы прислали бы другого.

– Конечно, прислали бы, но весь вопрос в том – какого. Многих можно купить за хорошие деньги. В конце концов, за огромные. Этого не купишь ни за какие. Гуров в своей среде считается асом сыска. Именно поэтому он для нас опасен вдвойне. Мы уже наводили справки и о нем самом, и о его напарнике. Кстати, тот более лабилен и имеет склонность к флирту с женщинами. А это уже вариант…

– Не совсем с вами согласна, – пренебрежительно усмехнулась Розалия. – Деньги – что? Мертвый металл. От своей природы отказаться труднее. Вы говорите, этот ваш… – как его? – Гуров равнодушен к деньгам? Но он женат? Значит, не евнух, и женщина для него – не пустой звук. А кто его жена? Мария Строева. Одна из ведущих актрис. Видела ее. Интересно, а каких женщин ему предлагали прежде? И как? Нахрапом подсовывали какую-нибудь Матрену с трехпудовыми ляжками? Женщина, которая сможет сломить такого стойкого однолюба, должна быть во всем на голову выше его жены – и красивее, и тоньше по натуре, и умнее, и обаятельнее, и сексуальнее. Это должна быть настоящая светская львица, способная одним взглядом любого сразить наповал.

– Госпожа Розалия! – склонив голову, промурлыкал Стиллнайф. – Вы прямо-таки написали автопортрет…

– Не стоит комплиментов, господин Стиллнайф, – загадочно усмехнувшись, Розалия вперила в пространство холодный взгляд. – Будучи принужденной по долгу службы без конца исправлять топорную работу мужчин, я во многом уже перестала себя чувствовать женщиной. Но ближе к делу. Итак, вы считаете, что только физическое устранение этих двух сыщиков может служить гарантией успеха всех предприятий нашего консорциума? Они до чего-то уже успели докопаться?

– Боюсь, что да. – На лбу Самойлова залегли плотные складки. – Дело в том, что в нашей среде обнаружился предатель. И не какая-нибудь рядовая пешка, а человек, которого я считал своей правой рукой. Я имею в виду Антона Сиповицына. Думаю, в той или иной мере вы все с ним знакомы.

В комнате повисла гнетущая тишина. Стиллнайф, достав из кармана сигареты, нервно закурил, чего ранее при даме себе не позволял. Хозяин виллы, остекленело глядя перед собой, как-то механически наполнил бокал мартини и залпом, как водку, опрокинул в рот. Лишь Розалия казалась невозмутимой, только нежный атлас ее щечек почему-то чуть запунцовел, а зрачки на какое-то мгновение раздались.

– Будьте любезны, расскажите поподробнее, – наконец нарушил затянувшееся молчание Стиллнайф.

– Все обнаружилось чисто случайно, – хмурясь и вздыхая, начал свое повествование Самойлов. – Нежелательного свидетеля разговора на Синяжском поместили в местную районную больницу. Первоначально была мысль его убрать. Но потом мы предположили, что это мог быть не первый случай, когда он шпионил, и у него могли остаться доверенные люди, знающие слишком много. Поэтому с ликвидацией решили подождать. Родственники свидетеля самостоятельно организовали охрану из вооруженных охотников-промысловиков. Но для нас они проблем не представляли. В штате больницы у нас есть свой человек, так что ликвидация была бы делом техники – один укол, и все. И даже вскрытие ничего бы не показало. И мы запланировали еще два мероприятия. Первое – устранить в ДТП этого неподкупного мента, чтобы в больницу поехал пусть и московский сыщик, но работающий на нас. Тогда бы мы точно знали масштабы утечки информации и возможный круг излишне осведомленных людей. Второе – на случай, если Гуров выживет в автокатастрофе, а так, к сожалению, и вышло, тайком записать их разговор на диктофон. Что и было сделано. Но в этот же день, без каких-либо согласований и санкций с моей стороны, в кузоевскую больницу под видом медика-практиканта попытался пробраться Антон Сиповицын. Как позже удалось выяснить, этим он преследовал свои шкурные интересы. Оказывается, он тайно вел на всех нас досье, записывая в блокнот специальным шифром факты, способные нас скомпрометировать. Там адреса, номера банковских счетов и многое другое. Блокнот он постоянно носил при себе. И вот в ту самую ночь, когда он был на прииске, блокнот случайно потерялся. Найти его он не сумел и заподозрил, что блокнот найден тем свидетелем. Поэтому цель его визита в больницу была такова: или каким-то образом забрать блокнот, или убить свидетеля, и тогда о блокноте и его хозяине уже никто не мог бы узнать. Однако вышло все не так, как он планировал. Его вычислили и сцапали охотники с местным участковым. Когда я прослушал запись разговора Гурова со свидетелем и сопоставил факты, сразу же понял: здесь что-то нечисто. Антона, которого к этому времени вытащили из ментовки, я допросил лично. Он все отрицал, в том числе и само существование блокнота. Когда ему дали прослушать запись, он начал нести всякую околесицу. Тогда нам пришлось прибегнуть к мерам особого воздействия…

– Вы его пытали? – чуть брезгливо поморщившись, поинтересовалась Розалия.

– Ну, это можно назвать и так. – Самойлов пожал плечами. – Он ушел в глухую несознанку. Тогда мы поприжали двух его ближайших друзей. Одного из них расколоть удалось. Он-то и рассказал о том, что за записи вел Сиповицын. Всех троих тут же ликвидировали. Чтобы его исчезновение не вызвало подозрений, по совету нашего человека в областном ментовском управлении мы официально от Фонда помощи жертвам криминала объявили по местному ТВ, что его, возможно, похитили криминальные элементы. А двое других вошли в обычную статистику пропавших без вести.

– Да-а-а… – На мгновение щеки Розалии окутала непонятная бледность, затем на них вновь заиграли яркие пунцовые пятна. Взглядом хищной разъяренной пантеры она впилась в оробевшего и сникшего Самойлова. – Слов нет, чтобы оценить те глупости, какие вы натворили буквально за несколько дней. Господин Самойлов, мне кажется, что голову вы используете лишь для ношения головного убора, а решения принимаете исключительно посредством своего седалища! Бездарная организация устранения Гурова, ликвидация своих сотрудников… Почему эти вопросы вы не согласовали с нами? Вы ведь теперь не сам по себе, а член консорциума, где все зависит от каждого. Как же я была против того, чтобы работать с вами! К сожалению, некоторые решения мистер Альберт принимает вопреки моему мнению. А жаль!.. И какова же ситуация на данный момент?

– Гуров со своим напарником отправились на Синяжский. Блокнот у него – это уже установленный факт. Как мне сообщили буквально перед вылетом сюда, их заманил в самый гиблый район тайги мой сотрудник, знающий те места. Им оттуда не выбраться. Организовывать еще одно покушение мы не стали – даже профессионально, грамотно выполненное устранение может показаться подозрительным. А так все просто. Ушли в тайгу, и с концами.