Тайна Северного креста - Итела Карус

Тяжелое детство не сломало, однако, юную княжну, а напротив, воспитало в ней силу духа, твердость характера и незаурядные дипломатические способности.

После смерти своей первой жены Марии Ярославны из рода витебских князей, Ольгерд, уже будучи великим князем литовским, посватался к княжне Ульяне. Просить ее руку пришлось у опекуна, князя московского. Симеон Гордый препятствий этому браку не чинил, и вскоре княжна тверская отбыла к мужу в Литву.

Положение, в котором оказалась молодая девушка, было не из легких. Муж был на тридцать пять лет старше ее, сильный, властный и упрямый мужчина, не привыкший считаться с мнением женщины. Но ей удалось достичь согласия с князем. В свое полное владение великая княгиня получила Витебск, вотчинное владение мужа, и обрела право делать там все, что считает нужным. И она сделала очень многое для самого города и для православия, которому была верна всю жизнь. Храмы, монастыри в Витебских землях – ее рук дело, в том числе и Свято-Духов монастырь. Она много помогала и другим православным монастырям, той же Киево-Печерской лавре. Она же основала в Вильне Свято-Троицкий монастырь и передала туда чудотворную икону Остробрамской Божией Матери, которую муж-князь подарил ей в знак их любви.

Ульяна родила мужу шестнадцать детей, из которых брачного возраста достигли пятнадцать. Но самым любимым был всегда именно он, Ягайло, восьмой ребенок и четвертый сын. Когда он стал наследником великого князя Ольгерда, мать хотела женить его на дочери великого князя московского Дмитрия Донского, имея в виду цели политические – объединение православных земель. Уже и договор подписала – она, женщина, что само по себе было явлением необычным. Но тут хан Тохтамыш дотла сжег Москву, а он, Ягайло, повернул свои взгляды в другую сторону и вскоре женился на польской королеве Ядвиге. Повезло ему в жизни, однако. Не напрасно, видно, люди говорят, что и судьба любит детей, что дороги их родителям. Отца нет на белом свете уже и не счесть сколько лет, и мать давно уже умерла, скрывшись от мира в конце жизни в Свято-Духовом монастыре в Витебске, который сама же и учредила. Но так уж устроен человек, что родительская любовь поддерживает, дает силы и согревает душу до конца жизни.

Король улыбнулся своим воспоминаниям и снова зашагал по просторному покою. Ему не сиделось на месте.

Сейчас же надо бы оставить мысли о прошлом и сосредоточиться на предстоящей битве. Но здесь он во всеоружии. Самой битвы он никогда не боялся – литовские князья всегда были воинственны, сильны и отважны. А что касается предстоящей войны, то они с Витовтом продумали свои действия до мельчайших подробностей. Недаром ведь встречались столько раз втайне от тевтонцев для предварительных переговоров, а последнюю, решающую встречу провели в Берестье, на самой границе их земель. Тогда, в крепком замке, они думали с Витовтом долго, но план действий составили отменный. Теперь надо только строго ему следовать. Но и он сам, и брат с детства приучены к порядку. Они справятся. Хотя душа все равно болит за тех, кто неизбежно сложит голову в отчаянной сече, которая их ожидает.

Правда, битвы на своей земле он уже не допустит. Хватит, проклятые крестоносцы и так поработили многие пограничные земли, подмяв их под себя. Люди стонут от их жестокости и непомерной жадности. Военные действия будут на немецкой земле, только так, только за пределами польской границы. Так они с Витовтом решили, и так будет. Войска уже подтягиваются с разных сторон, и скоро они выступят. Позади огромная подготовительная работа. Но зато все сделано, как должно. Места сбора войск уже определены. Королевские войска собираются в Ленчице, Витовтово воинство – в Городно, а общий сбор – на земле князя Януша Мазовецкого, ближе к границе с Пруссией.

Червиньск, лето 1410 года

Через несколько дней Владислав был уже в Ленчице. Этот древний город расцвел нынче разноцветными стягами – сюда стягивались войска из Малой Польши и Червонной Руси. Здесь, под королевским стягом с белым орлом, собирались и польские рыцари.

Польское рыцарство – гордость королевства. Сильные и глубоко преданные самой идее рыцарства польские воины, завоевав себе имя в родной земле, уходили на службу к иноземным владыкам и там прославляли подвигами собственную страну. Вооруженные в полном соответствии с европейскими требованиями, они служили в Баварии, Австрии, Венгрии, Чехии, Саксонии, Сербии, Руси, Литве, даже до Франции добрались. Легендой стали деяния польского рыцаря Болеслава Высокого, который сопровождал Фридриха Барбароссу в походе в Италию. Его рыцарский поединок под стенами осажденного Милана был непревзойденным и привел в восхищение самого императора. А когда, не так и давно, уже в бытность Владислава на троне Польши, знаменитый французский рыцарь Жан де Менгр, известный как маршал Бусико, вызвал на поединок самых достойных рыцарей всего христианского мира, среди них были и поляки. Это говорит о многом, ибо честь великого поединщика была бы унижена сражением с малоизвестными противниками. Легендарный польский рыцарь Завиша Чарный из Гарбова, «зерцало рыцарства», как его называют, служил в войсках императора Священной Римской империи, но, прослышав о том, что король Владислав собирает войско для похода на тевтонцев, поспешил домой, и теперь его герб красуется в Ленчице.

Между тем тевтонское рыцарское государство не менее активно готовило армию, выплачивая крупные суммы денег наемникам, которых собирало по всей Европе, все еще верящей в христианскую миссию крестоносцев, и призывая в свои ряды союзников. Обратились они и к своим верным восточным соседям – Ливонскому ордену. Великий магистр Ульрих фон Юнгинген придумал план – по его велению ливонские рыцари должны будут напасть на Литву с севера, начать там военные действия, чем оттянут на себя немалые силы и значительно ослабят врага еще до начала решительной битвы. Каково же было его удивление и негодование, когда такой замечательный план сорвался. На герра фон Юнгингена было страшно смотреть, когда он услышал, что произошло на самом деле, – его ярость не знала границ и прорывалась наружу, грозя тем, кто был рядом. Оказалось, что этот проклятый хитроумный Витовт умудрился оплести ливонцев целой сетью соглашений и клятв, которые связали их силы и фактически блокировали действия по меньшей мере на три ближайших месяца.

Князь Витовт был доволен. Ему, конечно, пришлось основательно поднапрячь свои способности к дипломатии и убеждению, но того, что хотел, он добился. Ливонский орден на северной границе княжества на время выведен из игры, и можно заняться насущными вопросами. Пора готовить свои войска в поход.

Но великий магистр ордена не мог успокоиться. Он собрал большой отряд своих рыцарей с кнехтами и двинул его на Литву, поставив во главе похода великого орденского маршала Фридриха фон Валленрода. Они перешли границу недалеко от Городно, но двинулись на юг и обрушились на город-крепость Волковыск, что на реке Россь стоит. Шестнадцатого марта они захватили и сожгли город, убив множество людей. Но потом маршал отступил в свои земли. Когда он доложил великому магистру результаты похода, это помогло Ульриху фон Юнгингену хоть немного пригасить пожар ярости и гнева, но не в силах было загасить его совсем. И магистр принялся с еще большим рвением готовиться к надвигающейся войне. Литвины же пришли в ярость великую от такой наглости. Сам князь был в это время недалеко от этих земель, но подойти не успел, а прослышав о том, что произошло в его владениях, ужасно гневался.