Прелестная Ромина - Барбара Картленд

Ромина открыла и внимательно просмотрела содержимое всех ящиков туалетного столика.

— Н-н-нет, по-моему, все так же, как и было, — не совсем уверенно произнесла она. — Хотя трудно сказать… Я ведь не такая аккуратная, как ты. — Она перешла к комоду. — Здесь тоже все вроде бы в порядке…

Задвинув ящики на место, Ромина задумчиво походила по комнате, то и дело вопросительно поглядывая на Мерлина, затем вдруг остановилась.

— Может, они и рылись в моих вещах, а может, и нет! Ведь не найди ты у себя в комнате микрофон, тоже не был бы так уверен, правда?

— Да, скорее всего, — с легкой улыбкой согласился он.

Ромина открыла стеклянную дверцу гардероба и вынула оттуда один из своих чемоданов. Положила его на все еще застеленную постель, открыла и… удивленно воскликнула.

Мерлин, уже выходящий из ее комнаты, резко остановился.

— В чем дело?

— Посмотри! — Ее голос задрожал. — Они здесь все-таки были! И копались в моих вещах! — Девушка ткнула пальцем в раскрытое чрево чемодана — подкладка из красного муара была аккуратно надрезана по краям… — Наверное, хотели посмотреть, не спрятано ли там что-нибудь секретное.

— Да, именно так, — сухо подтвердил Мерлин.

— Тебя это очень беспокоит?

— Честно говоря, да. Выходит, они знают о письме Криса.

— Но откуда? Хочешь сказать, мадам Гоха…

— Не уверен. Возможно, это только мои догадки, но… — Мерлин мрачно насупился. — Но боюсь, они все-таки заставили ее рассказать о письме.

— То есть… пытали? — прошептала Ромина.

— Ладно, хватит об этом. Главное для нас — уехать отсюда. И как можно быстрее!

Он вышел из ее комнаты и, стараясь ступать потише, подошел к двери, ведущей из их номера в коридор. Внимательно ее осмотрел, как бы проверяя на прочность…

— Думаешь, они попробуют ворваться сюда, сломав дверь? — спросила Ромина.

— Ну, ворваться вряд ли… Для этого у них наверняка есть дубликат ключа. — Мерлин задумчиво почесал переносицу. — Возможно, я драматизирую ситуацию. Может, нам повезло, и им, надеюсь, пока неизвестно о нашем отъезде завтра утром… Ты же знаешь о моем пристрастии к мерам предосторожности… Хотя сама же высмеивала меня за это.

— Нет, не высмеивала! Просто… В общем, я была не права! Извини… Просто до того, как я увидела, что они сделали с Полем, мне казалось, что такое может происходить только в кино!

— Что ж, теперь ты знаешь, как это бывает в жизни.

Он, тяжело сопя и отдуваясь, приволок из своей комнаты массивный комод.

— Вот так. — Мерлин прислонил его к входной двери. — Он, конечно, их не остановит, но зато наделает много шума… И значит, спугнет или хотя бы предупредит нас!

Ромина почувствовала, как по спине пробежали мурашки…

— Да, ты прав. Абсолютно прав. Нам действительно надо немедленно уехать.

Она торопливо вернулась в свою комнату, быстро собрала вещи…

Платья, выглядевшие нарядными и веселыми, когда она их покупала в «Савойе», теперь казались ей кричащими и совершенно безвкусными.

Тогда ей по-своему даже нравилось играть новую роль, входить в совершенно чуждый ей образ бездумной и беззаботной подружки американского миллионера, но сейчас… сейчас, когда дело начинало принимать такой мрачный оборот, ею овладел арах.

Закончив сборы, девушка переоделась в кружевную ночную рубашку, накинула пеньюар, подошла к комнате Мерлина и тихонько постучала в дверь.

— Войдите, — послышался его совершенно спокойный голос.

Он уже упаковал свои вещи и теперь лежал на неразобранной постели в спальной пижаме и ночном халате. В его правой руке тускло поблескивал револьвер.

— А это еще зачем? — удивленно спросила девушка. — Что ты собираешься с ним делать?

— Ничего. Во всяком случае, пока… Это всего лишь банальная предосторожность. У меня, видишь ли, аллергия на непрошеных гостей. Особенно если они приходят после полуночи…

Ромина взглянула на настенные часы и почему-то тихо, почти шепотом произнесла:

— Уже почти два часа.

— Знаю… Тебе лучше хоть немного поспать. Все будет в порядке, обещаю. Хотя дверь все равно закрой на ключ. Лишняя предосторожность не помешает. Чтобы всем нам спокойней было…

— Я ненавижу запертые помещения, — жалобно застонала Ромина. — И кроме того, откуда тебе знать, что они не проберутся сюда через балкон?

— К счастью, это абсолютно невозможно. С улицы к нему нет никаких подходов, а пожарная лестница на противоположной стороне коридора.

— Что ж, хоть какое-то утешение. — Ромина старалась говорить бодро. — Тебе уже подтвердили заказ на билеты?

— Два места на девятичасовой прямой рейс до Лондона. Наш юный скандинавский друг, похоже, был искренне рад узнать, что завтра утром нас здесь уже не будет.

— Да, мне тоже так показалось. Не сомневаюсь, в душе он в нас видит источник всех самых страшных бед.

— И в этом он, возможно, прав. — Мерлин многозначительно посмотрел на револьвер.

Ромина, нахмурившись, проследила за его взглядом.

— Убери его. Хватит нам крови и насилия… Хотя бы на сегодня. — Она глубоко вздохнула, медленно обвела комнату взглядом. — Нет, нет, все это неправда, мы сами все выдумали…

— Хватит фантазировать, иди ложись спать. — Мерлин засунул револьвер в карман халата, медленно встал с постели, подошел к Ромине и, к ее глубочайшему изумлению, наклонился и… нежно поцеловал в щеку. — Ты вела себя очень храбро, дорогая… Не сомневаюсь, Крис гордился бы тобой.

Она почувствовала, как от этих совершенно неожиданных слов готова разреветься.

Оставшись в своей комнате и заперев за собой дверь на ключ, как велел Мерлин, Ромина бросилась на постель и долго лежала, глядя через незанавешенное окно на темно-синее, усеянное яркими звездами каирское небо, заново переживая все, что произошло с ними за весь оказавшийся на редкость насыщенным событиями день. А затем… она вдруг вспомнила, как Мерлин жадно припал губами к ее губам.

Как же сильно она его тогда ненавидела, а себя презирала за то, что согласилась играть постыдную роль ветреной подружки миллионера, роль, позволявшую ему делать с ней все, что он пожелает! Но… но это длилось до тех пор, как Мерлин в первый раз ее поцеловал. Грубо, жестко, и все равно с того самого момента словно что-то изменилось.

А недавно он целовал ее очень ласково и всего лишь в щеку, как нередко делал Крис. Но нежность прикосновения его губ, близость его тела… Ромина мечтательно закрыла глаза.

Проснулась она так же внезапно, как и уснула. Кто-то негромко, но настойчиво стучал в дверь ее запертой комнаты.

— Кто там?