Таир - Уля Ласка

Выметаюсь во двор и взгляд практически сразу же улавливает тлеющий огонек сигареты возле нашей машины.

Кто-то ещё?

Нет, бл*ть!

Не знаю смеяться или плакать…

Но это, мать её, Лея! Смалящая свой-мой новогодний подарок.

— Ты пообещала выполнять всё, что я тебе говорю, — подхожу к ней сбоку, чтобы она видела, кто.

Вынимаю сигарету из её пальцев, подношу к губам, затягиваясь сам.

Долбанная привычка!

Но с такой жизнью точно хрен соскочишь.

— А смысл? Чтобы мертвой я неплохо выглядела и от меня хорошо пахло? — спрашивает она хриплым, насаженным голосом. — Знаешь, я тут подумала, тебе без меня…

Откидываю сигарету, перехватывая капюшон её куртки, притягивая вплотную к себе:

— Тебе…

Поцелуй в горчащие, влажные губы.

— Не нужно…

Ещё один, чиркая языком по её зубам и запуская глубже, чтобы чувствовала и… опять хотела.

— Думать…

Дышу принцессе в губы, не позволяя ни на миг разорвать контакт наших глаз.

— Они меня не отпустят. Таир, меня… уже нет… Давно… Им всего лишь нужно это закрепить, — втягивает Лея губы, плотно их сжимая, закрывает глаза, пуская дорожки слёз вниз по щекам, а потом резко выдыхая, произносит: — Ты должен выбраться сам и забрать у них всё!

— Открой глаза.

Подчиняется, сверкая влажными бликами в морозной, ночной темноте.

— Я заберу у них… тебя… Лея…

Лея

Щит… Я живой щит…

Причем, как выясняется ещё и хреновый…

От закалённой стали меня понижают до пластика… Нет… до бумаги…

Пережив трагедию в детстве, я всегда знала цену человеческой жизни.

Ту, которую уже не вернуть…

И ещё сильнее ценила жизни тех, кто был рядом…

Мою́ же просто продлили… На неопределенный срок. Пока не надоем.

Надоела…

Понимаю, что глупо, но слезы сами катятся из глаз, пытаясь хоть немного отгородить меня от жести вмиг поменявшегося мира.

Как можно было быть такой слепой?

Сколько таких Кремневых перебывало в нашем доме?

Нет… не в нашем… В доме Стаса.

Я не видела смысла переоформлять его на себя после совершеннолетия — это был дом нашей семьи.

После… моей семьёй был… Стас…

Я не припомню ни одного случая, когда бы дядя вел себя, как… Таир…

Дерзко, по-хамски, с вызовом.

Авторитетно — да.

Но теперь завеса сорвана, и мне наглядно демонстрируют, чем подкреплён его авторитет.

А Таир…

До боли закусываю щёку.

Он был честен с самого начала.

Затыкаю рот рукавом, потому что к слезам добавляются и рыдания, а холодные, грубые приказы Алиева, лишь усиливают эффект моей никчемности.

Он убедителен.

Ему верит Кремнев.

Ему верю я.

Первый слой чувств, который окутывал сердце последние часы, безжалостно срывается.

Он бизнесмен.

А значит, трезвый расчет прежде всего.

Чувства, эмоции?

В потоке…

Нам было хорошо?

Очень…

Такое невозможно сыграть…

Или все же?..

Меня ведёт от одного лишь воспоминания нашей близости. Прикусываю кожу на руке, чтобы не завыть в голос. Хотя сейчас, наверное, можно…

Провожаю взглядом уходящих мужчин, получив приказ сидеть на месте, как собака.

Ждать хозяина.

Выпускаю боль, переполнившую душу и раздирающую тело.

Помогает…

Не сильно… но я, наконец-то, обретаю способность сделать полный вдох.

Окидываю сквозь туман после слез всё вокруг и упираюсь в выброшенную Таиром пачку сигарет.

Первые два года в университете были трудными, именно тогда я впервые попробовала курить.

Помогло.

И помогало до тех пор, пока я не осознала, что это замкнутый круг.

Год был потрачен на смену отношения к трудностям и замещение "скорой помощи" на более энергозатратные, но и более здоровые способы борьбы со стрессом.

Тогда я собиралась жить долго… и… счастливо…

Отпихиваю ногой рюкзак, поднимаясь и слегка пошатываясь добираюсь до своей цели. Поднимаю пачку, тут же её вскрывая.

— Мне нужна зажигалка! — пытаюсь я вытеснить все мысли из своей головы простыми, незамысловатыми действиями.

Получается плохо, потому что они то и дело пробивают оборону и вопят во всю мощь, что я скоро умру.

Прохожу на кухню.

А вот и зажигалка… для плиты, но не будем слишком привередливыми.

Прикуриваю, извлеченную сигарету и сразу же выметаюсь на мороз, чтобы хоть немного отрезвить разум.

Новогодняя ночь…

Время чудес…

Ну, наверное, жизнь сейчас и есть моё чудо, учитывая, сколько суток я должна уже быть мертва.

Опираюсь спиной на машину, выпуская из лёгких терпкий, сизый дым.

Удовольствие?

Никакого.

Просто способ концентрации.

И я концентрируюсь.

Нет тела, нет дела…

Пальцы пробивает дрожь.

Они меня отсюда не выпустят.

И это скорее всего приоритетнее Алиева. Потому что даже его обвинения после будут выглядеть абсурдом, когда речь зайдет о давным-давно погибшей девчонке.

А все, с кем я была в контакте, лишь подтвердят.

Но невозможно же заткнуть рот всем?!!

Заткнуть — нет. Зато убрать — да. Так же как и меня. Почему нет?