Три легенды - Михаил Кликин

Кречет двигался замыкающим. Колотилось сердце, не то от непривычной нагрузки, не то от холодящего предчувствия схватки. В руках он держал свои мечи, и они были так неудобны, он не знал куда их деть, как лучше взять, оружие сильно мешало, и руки уже устали. «Старик… старик… старик…» – отбивало ритм сердце, и ноги не успевали за ним…

– Не могу больше, – прохрипел Вигор и встал. – Давайте подождем их здесь.

Деды остановились.

Урс оглянулся. Би и Ланс далеко. Стоят возле березы. Два маленьких столбика, почти слившиеся со стволом дерева. Если не знать, что они там, то и не различить, не увидеть в этих неподвижных вертикальных черточках людей. Неужели Би будет оттуда стрелять? Куда она попадет?

Он посмотрел вперед и внезапно увидел, что катящаяся волна знакомых длинноруких карликов уже совсем близка. Вроде бы, секунду назад они были так далеко, и вдруг… В странном плоском мире, высвеченном магией Вигора, расстояния искажались.

Урс повернул голову налево. Дварф перестал перебрасывать топор, и теперь стоял, широко расставив ноги и пристально вглядываясь в приближающиеся фигуры косолапых длинноруких уродцев. На его лице застыло выражение крайней озабоченности.

Карлики заметили их, замедлили ход и стали выгибаться дугой, постепенно охватывая друзей в кольцо.

– Он еще не знает, что мы видим в тумане, – негромко сказал Вигор. – Они будут подкрадываться, не догадываясь, что мы за ними следим.

– Вот идиоты! – пробормотал Кречет, наблюдая за карликами. Его била крупная дрожь. Не от страха, нет. Он сам не знал, почему дрожит.

– Нам нужен демон, – шепотом напомнил колдун. – Будьте внимательны. Поглядывайте по сторонам. Ищите его. Как только он появиться, сразу надо будет прорываться к нему.

– Лучше бы он поторопился, – сказал Урс, рассматривая крадущихся уродов.

Карлики подобрались совсем близко. Они замкнули кольцо, и теперь путь к отступлению был отрезан. Уродцы-лилипуты скалили зубы, так похожие на иглы, раздували ноздри, их руки волочились по земле, царапая почву длинными когтями. Они молчали и избегали прямо смотреть на людей, бросали быстрые косые взгляды… Пока что они прятались. Подбирались все ближе и ближе. Теснее. В упор.

– Еще шаг, и начинаем, – прошептал Урс. Деды склонили головы, давая понять, что услышали. Перехватили оружие, приготовились.

Внезапно в воздухе что-то тихо свистнуло, и один из дальних карликов повалился навзничь, пытаясь выдернуть стрелу, пронзившую его шею. Остальные на мгновение замерли, завертели головами, зарычали приглушенно, неуверенно…

– Пора! – крикнул Вигор, на долю секунды опередив выкрикнувшего тоже Урса.

Кречет лязгнул мечами, и непонятная дрожь сразу исчезла. Его охватило какое-то веселое безумие, бесшабашность, должно быть прорвалось столь долго сдерживаемое напряжение. Он шагнул к ближайшему уродливому коротышке, взмахнул мечом и снес ему голову с плеч. Развернулся вокруг своей оси, резко – даже в глазах потемнело – и разрубил пополам второго карлика.

– Держаться вместе! – рявкнул Урс, вздымая огромный клинок над собой. – Будьте рядом! – выдохнул он, рассекая сразу двоих остолбеневших страшилищ.

Урс успел услышать, как просвистела в воздухе еще одна стрела, пущенная Би, а потом все потонуло в визгах и рычании. Карлики бросились на дедов.

Их было много. Никак не меньше сотни. Они рвались в старикам, тянулись длинными лапами-руками, вытягивали шеи. Белесые и будто бы скользкие тела. Они хотели жрать, жрать, жрать… Тупые, злобные, голодные бестии. Жуткие в своей ярости. Ослепленные злобой. Они мешали друг другу, давились, лезли под удары отточенной стали, затаптывали раненых сородичей. Они рычали и визжали, но все никак не могли дотянуться до желанной добычи…

Кречет ловко орудовал обоими мечами. Блестящие лезвия с гудением рассекали воздух, описывая замысловатые петли. Он не видел противника, он знал только направление, где находится враг. Ему не надо было целиться – вращающиеся лопасти мечей разрубали все подряд: тянущиеся когтистые лапы, бледные тела, уродливые головы. Кречет был окружен смертоносной сталью со всех сторон, и ничто не могло пройти сквозь нее. Ему хотелось кричать, и он кричал во весь голос, но не слышал себя. Только громом стучала кровь в висках. Оглушительно выстукивала: «Руки помнят!». Разносила по венам, по артериям. «Руки помнят!»…

Урс действовал с точностью хорошо отлаженного механизма. Он не выделывал мечом хитрых финтов, как Кречет. Массивный двуручный меч не приспособлен для подобных фокусов. Урс просто выделял из беспорядочной толпы самого ближайшего, самого опасного карлика, делал единственный рубящий взмах, и вновь выбирал следующую цель. Иногда, если это было необходимо, он отступал на полшага, или, наоборот, делал небольшой шажок вперед и все также опускал острый длинный клинок на очередного противника, располовинивая его белое безобразное туловище. Урс не думал. Он все видел, и этого было достаточно. Тело его работало само. Мысли только мешали. В бою надо уподобиться оружию. Быть холодным и неживым. Только так. Только так…

Дварф колол дрова. Иногда на него находило просветление, и тогда он видел, что это не дрова вовсе, а что-то живое, ужасное, и он заливался смехом и еще яростней обрушивал лезвие своего топора на фигуры странного видения, и они вновь превращались в обычные суковатые коряги. Они громоздились друг на друга, множились, размахивали сучьями, норовя зацепить за одежду, вонзиться в глаза, и ему приходилось все быстрый орудовать топором, чтобы они не навалились на него, не засыпали, не погребли под собой. Умом он понимал, что никакие это не дрова, но так ему было привычней, удобней, интересней, и он продолжал играть в эту странную восхитительную игру, выдумывая то, чего нет на самом деле…

Но лбу Вигора выступили крупные капли пота. Колдун стоял на месте и почти не шевелился, только колыхались его беспокойные пальцы, складываясь в замысловатые фигуры. Он подпитывал своих друзей. Своих защитников. Он вливал мощь в их дряблые старческие мышцы, передавал клокочущую энергию в их тела, заставлял их глаза видеть незримое. Это было так трудно делать с одной рукой. Невозможно. Но он делал это. Только бы твари не прорвались к нему. Тогда все погибнут. После его смерти. И демон получит свое…

Би стояла на склоне холма, прислонившись спиной к толстому шершавому стволу березы. Там внизу, на поле, довольно далеко отсюда, кипел бой. Она видела, как три игрушечные фигурки размахивают руками, переступают ногами, и еще одна – длинная, худая тень в центре – замерла неподвижно. Би видела единую живую массу, со всех сторон обступившую ее друзей. Издалека доносились приглушенные нечеловеческие вопли.

– Что там? – спросил Ланс. Старик стоял рядом, неестественно выпрямившись и опершись на копье. Он щурился, пытаясь хоть что-то разглядеть в далекой битве, но толком ничего не видел – лишь сумятицу нарисованных розовых пятен.

– Держатся, – сказала Би, наложила на тетиву стрелу, крепко защемила пальцами, медленно прицелилась, мягко выгнула лук до предела и послала легкий смертоносный дротик в толпу карликов.