Экспресс на 19:45 - Лиза Ангер

Потом она неспешно направилась в ванную, где оставила телефон. Ранее она, разместив его камерой к душевой кабине, включила запись видео. Когда они закончили, она остановила съемку. Вернувшись в постель, она запустила ролик с ней и Хью в душе. Изображение вышло расплывчатым из-за пара, но не узнать его было невозможно – особенно его характерные – гортанные, первобытные – стоны. Она повернулась к камере спиной. Действо продолжалось и продолжалось. Стоило признать, выносливости ей было не занимать. После того как Хью с немного нелепым видом кончил, Энн повернулась лицом к камере и улыбнулась. Мило и шаловливо, словно ожидала, что Кейт оценит шутку. Ведь, в конце концов, брак был всего лишь бесконечной стратегией – игрой.

Она полагала, что в глубине души Кейт будет даже благодарна Энн за то, что она открыла ей глаза на ее никудышнего супруга. У Кейт было все. Она могла в любой момент выбрать себе достойного мужчину из сотни подходящих ей. Ей стоило выставить Хью за дверь. Он не заслуживал такой женщины, как Кейт. Он ей нравился, но он был всего лишь далеким от раскаяния изменщиком.

Теперь, удобно устроившись на мягких подушках, Энн занялась видео: обрезала, немного подредактировала, даже наложила фильтр, чтобы ее спина выглядела менее бледной в белом свете ванной комнаты.

Затем она снова залезла в душ – на этот раз в одиночестве, не торопясь, наслаждаясь горячей водой, густой пеной на теле, шумом врезающихся в мраморный пол потоков. Одевшись, она села за стол и открыла ноутбук. Используя номер кредитной карты, который дал ей Хью, она купила множество вещей: пару туфель от «Джимми Чу», сумку от «Гуччи», великолепные солнцезащитные очки от «Прада». Все это она добавила в корзину на сайте торговой сети «Нейман Маркус» и уже в ночи оформила доставку на адрес, по которому ее невозможно было отследить.

Она позвонила на ресепшен и попросила доставить в номер еще роскошных туалетных принадлежностей, янтарных бутылочек с лаконичными черно-белыми этикетками. Дала щедрые чаевые молодой широколицей горничной, которая принесла их ей. Девушка захихикала и достала из тележки еще больше бутылочек, лопоча что-то на родном языке – Энн показалось, что это был чешский. Энн запихнула добычу в свой чемодан на колесиках, не забыв прихватить из шкафа свежий махровый халат и несколько чистых полотенец.

Она снова открыла браузер и отправила несколько электронных писем от разных персонажей, которых отыгрывала в данный момент.

Теперь нужно было заняться сообщениями.

Случай был тяжелый. Она не получила ни одного ответа.

Станет ли Энн играть агрессивнее? Или бросит затею? Ситуация становилась, как любил говаривать папуля, щекотливой. Некоторые люди обладали слишком живым умом и хорошей интуицией. Некоторые были скептиками и не спешили доверять первому встречному. Не хотели доверять. И тогда охотник превращался в преследователя. Доводить до этого было опасно. Энн уставилась на экран своего телефона. Никаких уведомлений о прочтении. Никаких троеточий, выдающих строчащего ответное сообщение абонента.

Кроме того, сыграла она грязно. Части механизма просто отказывались работать сообща. Она готовила почву куда дольше, чем ей хотелось бы. Что касается ее мотивов… Что ж. Папулю заботили только деньги. Энн не всегда преследовала материальные цели.

Она подождала. Ответа не последовало.

Одевшись и упаковав вещи, Энн направилась к выходу. У двери она обернулась и в последний раз окинула взглядом великолепный номер и прекрасный вид, открывавшийся из его окон.

– Не забывай дышать. Наслаждайся каждым моментом, цени их. Они проходят слишком быстро.

И она наслаждалась.

Прежде чем уйти с закинутой на плечо сумкой и набитым чемоданом по мягкому синему ковру коридора, она сделала еще две вещи.

Она отправила видео Кейт. Файл был довольно тяжелым и отправился не мгновенно. Наконец телефон удовлетворенно звякнул – запись была доставлена адресату.

«Отлично, – подумала она. – Вот теперь все, папуль».

Затем она сбросила еще одно сообщение – вслед за тем, которое, упрямясь, отправила ранее. Просто чтобы убедиться, что получатель ее узнал.

– А кто твой отец?

В кладовой было душно, кондиционер снова пришлось включить на полную мощность. Перл и Чарли взмокли, занимаясь упаковкой книг.

– У меня его нет. – Раньше она любила сочинять истории о человеке, который мог бы оказаться ее отцом. Но с возрастом перестала это делать.

– Отцы есть у всех, – возразил Чарли, не поднимая на нее глаз. Он заполнял адресные ярлыки. У него был очень аккуратный почерк.

– Не у всех, – отрезала она.

Он посмотрел на нее поверх очков.

– Биологические – у всех.

– Я не знаю, – раздраженно выдохнула Перл. Она терпеть не могла эту тему.

– Твоя мать тебе не рассказала.

– Она не уверена, – пояснила Перл. – Может, тот, может, этот… Ты же знаешь маму.

Чарли на минуту задумался. Ей показалось, что он уже не собирался возвращаться к этому разговору.

– Разве тебе не любопытно? – наконец поинтересовался он.

Закончив полосовать коробку скотчем, она опустила руки по швам.

– Любопытно ли мне узнать человека, который даже не подозревает о моем существовании? Который был, по сути, всего лишь донором спермы?

Чарли пожал плечами, все еще наблюдая за ней поверх очков.

– Некоторые люди разыскивают даже доноров спермы, знаешь ли, – парировал он. – Это нормально – стремиться узнать свои истоки.

– Мама всегда говорит: не важно, что было в прошлом. У нас есть только сейчас.

– Очень зрело для столь юной особы.

– Мне просто все равно, – сердито буркнула она. Чарли было невозможно сбить с мысли, он не бросал разговоры на полуслове. – Ты же видел, с какими мужчинами она встречается. Что, если я возьму и найду его? Что с того, окажется ли он очередным татуированным качком или волосатым хиппи? Или каким-нибудь рекламщиком?

Чарли рассмеялся. Они упаковывали книги для возврата: заполняли коробки, запечатывали их, клеили адресные ярлыки. Обычно с новой партией бестселлеров, или произведений малоизвестных авторов, или научной литературы приходила надежда. Свеженапечатанные, ни разу не раскрытые книги выстраивались на полках в ожидании читателей. Затем, если их не разбирали в течение определенного времени, приходилось возвращать их в издательство по закупочной цене.