280 дней вокруг света: история одной мечты. Том 2 - Артемий Александрович Сурин

пыль. Кинуть мусор в траву? Оставить бутылку на скамейке? Новозеландцам это даже в голову не придет, настолько бережно они относятся к своей природе.

Кроме того, здесь совсем не людно, что тоже создает свою атмосферу, — может, потому что эмигрантов в Новой Зеландии не особо много: попробуй доберись до этих островов в океане. Плюс довольно жесткие визовые проверки — Новую Зеландию нужно беззаветно любить, чтобы бросить все и переехать сюда жить.

Следующей нашей остановкой был курортный, а потому чуть более теплый город Тауранга. С расходящимися в две стороны от огромной горы пляжами. С одной стороны — швартуются яхты, с другой — заплывают серферы. Мы с Марусей наконец поймали эту атмосферу расслабленной новозеландской жизни. В Тауранге я решил побаловаться табаком и купить пачку сигарет.

— Маруся, — мне показалось, что у меня что-то с глазами, когда я взял в руки пачку. — Ну-ка глянь на ценник: что написано?

— Семьдесят один новозеландский доллар пятьдесят центов…

— Сколько?

— Ну ты же сам видишь!

— Сорок пять баксов, значит… Сорок пять баксов за пачку сигарет, Марусь! И двадцать штук в пачке! Совсем обнаглели люди!

— Не обнаглели, а борются с курением, — рассмеялась Маруся. — Зачем тебе сигареты? Здоровее будешь!

— Действительно, любимая, пошли отсюда.

День 158

Окленд, Новая Зеландия

72 452 км пути

До посадки на следующий корабль, на этот раз из Новой Зеландии в Австралию, нас ждала целая неделя в столице, одном из самых крупных новозеландских городов — Окленде. А это значило, что наш трип на корабле Crystal закончился — и к счастью, потому что мы с Марусей после месяца в море уже просто мечтали о суше, и к небольшой грусти, потому что за такое время все-таки привыкаешь и к обстановке, и особенно к людям.

— Вы мне уже как родные стали! — почти плакал Витя, когда я на прощание записывал с ним небольшое интервью. — Как я теперь без вас? Обещайте, что в следующем году снова возьмете Crystal!

— Вить, обещать ничего не буду — ты же знаешь, я все время ищу чего-то нового. Давай лучше в Киеве встретимся. Если будешь там проездом, — пошутил я.

— Ох, неплохо бы. А то я уже стал забывать, что такое Киев. Да и вообще, что такое суша. А вы давайте, оторвитесь там на полную! Надеюсь, на другом корабле вам будет не хуже.

— Ну, здравствуй, земля! — громко возгласила Маруся, сходя по трапу на берег. — Здравствуй, Окленд! Здравствуйте, люди киви! Я вас еще не видела, но уже люблю!

В Окленде нас ждали апартаменты в небольшом двухэтажном комплексе с красивым садом внутри. Причем комплекс стоял прямо на набережной, так что скучать по виду на море нам не пришлось.

Изначально я планировал арендовать машину и покататься по обоим островам Новой Зеландии. Но совсем забыл, что для получения визы в Новую Зеландию забронировал на букинге те самые апартаменты. Думал, получу визу — бронь отменю, но забыл. Вспомнил уже на корабле, но было поздно: бронь отменяться никак не хотела. Вернее, хотела, но ценой потери почти тысячи долларов, чего я позволить себе уже не мог. Делать было нечего — пришлось на протяжении недели изучать Окленд и его окрестности.

Заселившись в апартаменты — кстати, весьма неплохие, — мы вышли на балкон и сперва решили, что попали на какой-то новозеландский праздник: был четверг, а вся набережная уже гудела.

— Может, пройдемся? — предложила Маруся.

Мы спустились на набережную и тут же попали в шумную толпу — люди просто пили и веселились. Причем как в барах, которые повсеместно были забиты, так и на улицах.

— Ой, простите! — какой-то уже изрядно расслабившийся бородач с пивом в руке толкнул меня и тут же поспешил извиниться.

И вот эти «простите», «извините», «будьте любезны», «только после вас» из уст выпивших людей звучали повсеместно и вызывали у нас когнитивный диссонанс.

— А что за праздник у вас? — попытался выведать у очередного развеселого мужичка с бокалом.

— В смысле? — удивился мужик. — Четверг у нас! Отдыхаем!

Как оказалось, отдыхают в Окленде не только в четверг, но и в пятницу — на следующий день на набережной и в ее окрестностях было все так же шумно, людно и весело.

— Интересно, что они делают в выходные? — резонно поинтересовалась Маруся.

В выходные жители Окленда тоже отдыхают, но уже за городом, на природе, с семьями и детьми, поэтому в городе народа становится уже не так много — хотя атмосфера праздника все равно сохраняется. Вообще если бы нас привезли в Окленд с закрытыми глазами и не сообщили, куда именно везут, мы бы, наверное, долго силились понять, где находимся: небоскребы, шпиль телевышки один в один по форме, как в Торонто, магазины Salvatore Ferragamo, Louis Vuitton, Apple, все те же торговые центры и McDonald’s с Burger King…

— С одной стороны, конечно, хорошо, что я могу съесть любимую картошку фри в любом уголке мира, — рассуждала Маруся, отправляя в рот хрустящие картофельные палочки. — А с другой — где самобытность, национальный колорит? Одна сплошная глобализация!

— Ну почему? — возразил я. — В Иране или Пакистане местный колорит точно еще остался. Хочешь его увидеть?

— Нет, в другой раз.

О том, что мы все же в Новой Зеландии, нам не давали забыть представители коренного народа страны — крупные, широколицые, толстоносые и выпуклогубые маори. С потомками британских колонизаторов они сосуществуют вполне мирно и гармонично, причем и те и другие называют себя киви. «Мы — киви!» — били себя в грудь новозеландцы европейского вида, и мы понимали, что для них это предмет гордости: патриотизм как он есть!

В Окленде мы совершенно игнорировали рестораны — поняли, что после месяца на корабле душа жаждет чего-то простого и демократичного, поэтому еду покупали в супермаркетах и готовили сами. Много гуляли и даже познакомились с эмигрантом из России — одним из тех немногих, кто все же решился перебраться на острова и даже открыл тут собственную компанию, помогающую эмигрировать другим.

Раз уж судьба привела нас в Окленд и оставила здесь сравнительно надолго, я решил выжать из этой возможности все и по вечерам добросовестно изучал всю имеющуюся в интернете информацию о городе.

— Марусь, а ты знала, что Окленд — это холм, со всех сторон окруженный водой? — спросил я в один из вечеров. — С одной стороны у него залив Мангере со стороны Тасманова моря, с другой — гавань Тамаки-Ривер со стороны Тихого океана. Окленд — это (цитирую) «один из немногих городов мира, который