Золотая химера Борджа - Жюльетта Бенцони

— И что? Не было вскрытия? Не было медицинского заключения? В случаях самоубийства вскрытие обязательно!

— Мы ограничились обследованием желудка. Ван Тильден принадлежал к секте, в которой вскрытие тела считается страшным кощунством. Его секретарь и большинство слуг тоже принадлежали к этой секте. Они все плакали и умоляли не делать вскрытия. Мы не видели необходимости оскорблять их религиозные чувства. Да и зачем его было делать?

— Чтобы узнать, что произошло на самом деле, — подал голос профессор. — Добровольное самоубийство отличается от вынужденного множеством мелких деталей. Поскольку верные слуги больше не плачут вокруг вас, вы можете, по крайней мере, попросить разрешения на повторное обследование тела. Таким образом вы точно узнаете, действительно ли у Дюмена могли быть доказательства… или он завлек вашего журналиста в ловушку.

— Вы представляете, какой поднимется шум? Во-первых, потребуется особое разрешение. Во-вторых, тело покойного лежит в часовне при замке, а у замка теперь новый хозяин, иностранец, который чуть ли не на ладан дышит. Вряд ли ему понравится такое беспокойство…

Зазвонил телефон, комиссар Дежарден замолчал, поднял трубку и раздраженно ответил:

— Алло! Да! Это я.

Последовало молчание, потом он заговорил гораздо более любезным тоном:

— Я прекрасно понимаю вашу точку зрения, господин главный, и могу вас уверить… да… да… Совершенно… Они здесь… Конечно, я понимаю!

Пока продолжался разговор по телефону, Альдо и Адальбер обменялись удовлетворенными взглядами: «главным» мог быть только их дорогой Ланглуа, который по зрелом размышлении решил взять под свое могучее крыло двух своих добровольных информаторов. Да, они часто приносили ему хлопоты, но вместе с тем оказывали и услуги, от которых нельзя отмахнуться.

Повесив трубку, Дежарден улыбнулся и объявил своим гостям, не ссылаясь, впрочем, на телефонный разговор, что они свободны. Однако он попросил их оставаться до поры до времени в пределах досягаемости, что друзья охотно ему пообещали.

— У нас тоже есть к вам небольшая просьба, господин комиссар, окажите нам любезность и доставьте, пожалуйста, обратно в деревню, мы остановились в местной гостинице.

— Об этом не беспокойтесь, мой друг, — снова вмешался профессор. — Мой автомобиль стоит во дворе, я сам их отвезу, а по дороге мы заодно и поболтаем.

— Раз вы, господа, так любите опасности, поезжайте с профессором, — проговорил комиссар и добавил: — Значит, вы еще задержитесь на некоторое время в наших краях?

— Непременно, господин комиссар, — подтвердил Морозини. — Во всяком случае, мы очень этого хотели бы. Мы не уедем, пока не будем знать что-то определенное относительно участи нашего друга.

Услышав слова Дежардена о любви к опасностям в связи с путешествием в автомобиле профессора, Альдо подумал, что доверяет свою жизнь обожателю бешеных скоростей, одному из лихачей, которые, сев за руль, мчатся вперед напролом, ничего не видя и не слыша. И если он ошибался, то не сильно.

Автомобилем, который ждал их во дворе, оказался почтенного возраста «Делонэ Бельвиль», скорее всего ровесник «Панара Левассора» тетушки Амели, правда, любовно ухоженный. Ни единого пятнышка грязи, ни единой пылинки на светло-сером корпусе с ослепительно сияющими медными частями. На черной лоснящейся коже не было ни единой царапинки. Было заметно невооруженным глазом, как гордится владелец авто своим красавцем.

— Ну, что скажете? Вот что я называю настоящим автомобилем. Усаживайтесь, господа, и вы поймете, что вдобавок это еще и самый комфортабельный автомобиль.

С этим было трудно поспорить, и друзья со снисходительной улыбкой расположились на заднем сиденье. Однако улыбались они недолго. Профессор водрузил на нос огромные очки, властно повернул ручку, и автомобиль ринулся вперед. К счастью, движение на улице было, прямо скажем, не слишком оживленным. Спутники профессора едва успели схватиться за роскошные петли из позумента, иначе бы уже соскользнули на ковер, и, вздохнув, поручили себя воле провидения.

— Ты уверен, что наш дорогой профессор не в родстве еще и с полковником Карловым? — осведомился Адальбер. — Узнаю стиль «вперед через любые препятствия, и будь что будет!».

— Насчет родства сильно сомневаюсь, а манера водить одна и та же, — согласился Альдо, не без содрогания вспомнив бешеную езду такси, за рулем которого сидел бывший казачий полковник. — Судя по возрасту, думаю, они учились у одного инструктора. Но мы с тобой можем снова помолиться святому Христофору.

Опасения оказались напрасными. Столь же искусный, как русский, — а возможно, такой же удачливый — француз доставил, а если быть совсем уж точными, вмиг домчал своих спутников до места назначения и остановился точно перед дверями харчевни.

— Ну, что? Отличная езда, не правда ли? — торжествующе спросил профессор.

— Великолепно. Я бы даже сказал, чудом доехали, — одобрил путешествие Адальбер. — Я и представить себе не мог, что такие древние автомобили могут развивать такую скорость!

— Все дело в водителе! — скромно отозвался профессор, достал большие золотые часы в виде луковицы, взглянул на них и заторопился: — Однако сколько уже времени! Мне пора! Позвольте с вами проститься.

— А может, задержитесь еще немного и пообедаете с нами? — предложил Альдо. — Вы как-никак местный житель, а мы здесь ничего не знаем.

— Как? Неужели вы никогда не бывали в замках Луары? А еще говорите, что наполовину француз!

— До войны как-то не представилось возможности побывать здесь, а после войны не находилось времени.

— Мы непременно исправим это упущение! А пока я с удовольствием с вами пообедаю.

Мэтр Франсуа, немало обеспокоенный судьбой своих постояльцев после того, как их увез с собой грозный инспектор Желе, очень обрадовался их возвращению вместе с новым гостем, которого, впрочем, хорошо знал. Он тут же принялся хлопотать, сначала удобно устроив их за столиком возле окна, смотревшего на долину Вьенны, поближе к большому камину, в котором весело потрескивал огонь.

Выпив глоток «вувре» в качестве аперитива, Альдо задал вопрос, который вот уже с полчаса не давал ему покоя:

— Профессор! Когда я сообщил комиссару, что в Париже живу у маркизы де Соммьер, вы засмеялись… как-то очень едко. Или мне показалось?

— Нет, вы не ошиблись. Трудно истолковать мой смех иначе.

— Так, значит, вы знакомы с маркизой?

— Знаком — мягко сказано. Она была моей свояченицей. Если хотите более простого объяснения, то я был женат на ее сестре. А вы, мой мальчик, похоже, понятия не имеете о родственных связях вашей родни, хотя, как мне кажется, ваша замечательная Венеция находится вовсе не на другом конце света! Или старая верблюдица раз и навсегда вычеркнула меня из своей записной книжки?

«Старая верблюдица»? Это было уж слишком! Альдо поперхнулся глотком вина и мог бы погибнуть, если бы виновник не пришел ему на помощь, ударив несколько раз по спине с силой, способной свалить с ног быка. После экзекуции голос вернулся к Альдо, но был настолько слаб, что Адальбер счел нужным взять инициативу в свои руки.