Любовный яд - Мэхелия Айзекс

Теперь, конечно, уже поздно о чем-то беспокоиться. Сценарий написан, и надо продолжать работать. Поскорее бы все кончилось. Господь свидетель, она ждала этого.

А сейчас ей нужно занять хоть чем-нибудь свободный вечер. Ричард Мэрфи пригласил Шарон к себе на обед, но она отказалась. В фойе ее караулили репортеры, поэтому, пока программа не выйдет в эфир, ей предстоит сидеть взаперти.

Ну и что же изменилось в жизни? – с болью подумала она, окидывая взглядом огромную гостиную шикарного люкса. Пожалуй, большую часть сознательной жизни она потратила на то, чтобы прятаться от чего-то или от кого-то. Неужели и дальше так будет?

Неожиданно зазвонил телефон, и нервы Шарон натянулись, как струна. Кто это? Наверное, из телевизионной студии. Администрация гостиницы знала, как оберегать важных клиентов от посторонних звонков, экс-актрису предупредили, чтобы она разговаривала только с персоналом отеля.

Голос телефонистки показался ей хорошо знакомым.

– Миссис Лэнг? – спросила та.

– Да.

Чтобы не привлекать к себе особого внимания, Шарон настояла на регистрации в гостинице под этой фамилией.

– Извините, миссис Лэнг, к вам посетитель. Некий мистер Мэрфи. Говорит, что он из телекомпании «Ай-Би ти-ви». Вы можете принять его?

Мэрфи? Господи! Неужели он пришел, чтобы узнать, почему она отказалась принять его приглашение на обед? И даже, может быть, сопроводить ее? Но ведь она уже дала ответ!

Ну что еще она могла сказать ему? Это ведь босс Дугласа, это его идея создать телепрограмму, которую они готовили о ее жизни. Именно он направил Дугласа на Сан-Педро. Как бы ей хотелось свернуть ему шею!

А Дуглас...

– Минут через пять я смогу принять его, – наконец согласилась она, понимая, что нужно переодеться. Мягкие тапочки и свободная рубашка очень удобны для дома, но принимать президента телекомпании в таком виде неприлично. Перед ним она должна предстать элегантной и изысканной, как на утренней передаче.

Она вздохнула. Правда, ей самой тогда было противно глядеть на себя. Часы ушли на ее прическу, макияж. Она уже давно отвыкла от того, чтобы из нее делали куклу. Бог мой! Да не станет она переодеваться, пусть Мэрфи видит ее такой, какая она есть.

Единственное, что она сделала, так это зачесала назад волосы и завязала их шарфом. Когда она готовилась к выходу на экран, парикмахер предложил ей обрезать их, чтобы легче было делать прическу, но она решительно отказалась. Тогда он зачесал ей волосы назад и заплел в косу, да так туго, что ей стало больно. Сукин сын!

Стук в дверь не застал ее врасплох. Кроме того, она знала, что в конце коридора дежурил охранник, и поэтому совершенно безбоязненно открыла дверь. Конечно, если бы она не забыла, что ее окружает реальный мир, то предварительно посмотрела бы в дверной глазок. Но она этого не сделала. И к тому времени, когда до нее дошло, что Дуглас обманул ее, было поздно. Он поставил ногу в проем, не давая закрыть дверь.

Это был единственно возможный способ увидеть ее. Ничего другого Дуглас придумать не мог. Он это понял сразу же, когда увидел ее на телевизионном экране. Она ни за что не пожелает встретиться с ним, так как считает виноватым в том, что ее вынудили приехать сюда. Хотя в этой затее он не принимал участия.

Он должен обязательно увидеть ее и убедиться в обоснованности своих подозрений. Конечно, Дуглас знал, что выглядит не лучшим образом: происшедшее повергло его почти в шок. Неудивительно, что Шарон испугалась, когда он приехал на виллу и увидел Майкла. Наверное, задрожала как осиновый листок. Ведь он мог понять, кто такой ее сын. Увы, Дуглас настолько был занят спорами с Шарон, что ничего не видел вокруг.

Но именно Мэрфи открыл ему глаза. Он начал рассуждать о том, кто мог являться отцом ребенка, в связи с тем, что согласился не упоминать о сыне Шарон во время передачи о ней. Но самолюбие Дугласа не даст покоя, пока он не выяснит все до конца. Слава Богу, Мэрфи ничего не знал о его роли в этом деле и не обратил внимания на явную отрешенность Дугласа при обсуждении этой темы. Конечно, он обвинил Дугласа во лжи и фактически выгнал его. Но что же он такое при этом сказал, что сразу улучшило настроение Дугласа? Всего несколько слов, которые могли совершенно изменить всю его жизнь: мальчику было не восемь или девять лет, как он сначала подумал, а десять.

Шарон уже была беременна, прежде чем рассталась с жизнью кинозвезды!

– Я закричу!

Ее слова прозвучали так дико, что Дуглас в недоумении уставился на нее.

– Давай кричи, – тихо сказал он. – А я отправляюсь к ближайшему репортеру и сообщаю ему все, что мне известно. Например, для начала, почему ты согласилась приехать сюда. Тебе очень не хотелось, чтобы начали уточнять, кто является отцом Майкла, не так ли?

Шарон судорожно передернулась. Дуглас увидел, как напряглось ее лицо. Да, ей сейчас нелегко! Что она за женщина? И какое ему до нее дело?

– Ты этого не сделаешь, – проговорила она, невольно отступая от двери. Дуглас воспользовался этим и перешагнул через порог. Не обращая внимания на ее протестующие жесты, закрыл дверь.

– Не сделаю? – сказал он, опираясь плечом о косяк двери и складывая руки на груди. Он с трудом подавил в себе желание поиздеваться над ней.

– Твой босс может кое-что сказать тебе по этому поводу, – сказала она, поправляя шарф, скреплявший волосы, – он внизу и сейчас поднимется сюда. Поэтому, я думаю, тебе не следует запугивать меня.

– Внизу? – голос его звучал язвительно, и сердце ее упало.

– Неужели ты...

– Да, я Ричард Мэрфи. Это мой псевдоним на сегодняшний вечер. Сожалею, что разочаровал тебя, но это истинная правда.

Шарон вскрикнула и бросилась, как Дуглас и предполагал, в ванную, чтобы укрыться там от него. Он опередил ее. И, несмотря на выпитое, умудрился схватить за волосы, причинив ей сильную боль.

– Не торопись, – грубо остановил он ее. – Нам нужно поговорить. Садись!

Лицо Шарон искривилось, когда она почувствовала исходивший от него сильный запах алкоголя.

– Ты же пьян, – бросила она с отвращением, – иначе ты бы не осмелился прийти сюда!

– Отчего же? – лицо его исказилось. – Мне особой храбрости не нужно для того, чтобы поговорить с такой обманщицей, как ты! Садись, или я сверну твою нежную шею.

– Ты напугал меня до смерти, – воскликнула она, делая вид, что ей совсем не страшно. Лучший способ защиты, подумала она, это нападение. – После того... что ты сделал, я не понимаю, как ты смеешь появляться здесь!

– После того, что я сделал? – Дуглас признал, что она великолепно держится. – И ты еще в чем-то обвиняешь меня?

– Ах, ты не понимаешь? – прервала она его. – Кто-то еще воспользовался тем, что у тебя не выдержали нервы?