Мировой беспорядок - Ричард Хаас

Беда в том, что усилия мирового сообщества по предотвращению распространения ядерного, биологического и химического оружия прикладываются больше в теории, чем на практике. Проблема предотвращения распространения любого перечисленного оружия на практике осложняется тем, что часто приходится принимать в расчет конфликтующие с этим устремлением стратегии, отношения и цели, многие из которых также являются приоритетными для страны. В результате распространению оружия препятствуют, но, как правило, сдержанно, и эта сдержанность приводит к тому, что толика оружия все-таки неизбежно распространяется. Сюда же следует приплюсовать тот факт, что некая целеустремленная страна может идти к поставленной цели, невзирая на прямые и косвенные усилия других государств, призванные помешать ее прогрессу.

* * *

Еще одна область международного сотрудничества, помимо названных выше, то есть помимо суверенитета, самоопределения, гуманитарного вмешательства, борьбы с терроризмом и соблюдения принципа нераспространения оружия массового поражения, – это изменение климата. К моменту окончания холодной войны этот вопрос еще не фигурировал в мировой повестке. Действительно, только в 1995 году состоялось первое совещание правительств стран мира в рамках Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата (РКИК ООН). Пусть некоторые люди оспаривают выводы ученых, сегодня налицо широкое международное признание того факта, что изменения климата суть суровая реальность, в значительной степени формируемая человеческой деятельностью, и они представляют собой угрозу не только населению потенциально затапливаемых территорий, но и всем сообществам и экономикам, учитывая прогнозируемое воздействие на погоду, здоровье людей, сельское хозяйство, водные ресурсы и продовольственную безопасность.

Несмотря на достигнутый консенсус, ежегодные встречи лидеров государств и представителей правительств приносят ничтожные результаты, поскольку бедные и развивающиеся страны сопротивляются ограничениям, которые, как они опасаются, способны замедлить экономический рост и фактически заставляют их оплачивать решение проблемы (изменения климата), вызванной преимущественно поведением других, более богатых и развитых стран Северной Америки, Европы и Азии. Богатые же страны, США в частности, не желают связывать себя обязательствами, которые, по их мнению, сулят замедление экономического развития, потребуют существенного перераспределения ресурсов в пользу бедных стран или индивидов, наиболее уязвимых перед изменениями климата. В итоге имеется, по сути, лишь мнимое согласие относительно того, что необходимо делать или кто должен это делать.

Очередная встреча (двадцать первая конференция сторон, или КС-21) состоялась в Париже в конце 2015 года. Сформулированный в Париже подход к климатической проблеме был значительно скромнее по средствам и целям, нежели на предыдущих, во многом неудачных международных конференциях. Никто не предлагал принять новое международное соглашение, которое ввело бы цену (фактически налог) на выбросы углекислого газа, или создать глобальный рынок, на котором торговались бы квоты на выбросы (тем самым стимулируя инициативы по снижению этих выбросов). На парижской встрече решили обратиться к отдельным странам (в том числе менее богатым развивающимся странам) с просьбой определить и зафиксировать собственные индивидуальные квоты (так называемый национальный пропорциональный вклад, или НПВ) с целью постепенного снижения выбросов углекислого газа. Задача была поставлена следующим образом: обеспечить в этом столетии общее увеличение средней мировой температуры на 2 градуса Цельсия – или на около 3,5 градуса по Фаренгейту; впрочем, это скорее лишь некий идеал, поскольку заявленные обязательства, даже если они будут выполнены, не позволят добиться желаемого[101].

Национальные обязательства отдельных стран не имеют непреложной юридической силы, а в некоторых случаях они лишены конкретики по поводу того, когда установленные показатели будут достигнуты и какова фактическая цель. Критически важными могут оказаться оценки национальных программ и последствий их реализации через пятилетние промежутки, а также реакция общественности. Подразумевается, что изнутри отдельных стран будет возрастать давление на правительство ради «правильных поступков» и правительства станут проводить политику, позволяющую разорвать связь между экономическим ростом и широким использованием ископаемых видов топлива (в частности, угля), из риска оказаться «уличенными и опозоренными». Формулировки соглашений касательно перераспределения средств и технологий в пользу развивающихся и «рискованных» стран также носят в основном рекомендательный, а не конкретный и обязующий характер. Словом, результат, даже если он представляет собой определенный прогресс, далеко не соответствует необходимому.[102]

* * *

Киберпространство представляет собой новейшую область международного сотрудничества. На ум приходит ситуация с развитием ядерных технологий в 1940-х и 1950-х годах. Тогда, как и сейчас, рождались новые идеи с обилием применений, позитивных и негативных; тогда, как и сейчас, встал ребром вопрос, каким образом правительства могут поспособствовать достижениям, которые видятся желательными, и воспрепятствовать достижениям, которые видятся вредными. В случае ядерного оружия была предпринята попытка лимитировать число стран, обладающих таким оружием, внедрив (посредством дипломатии и контроля над вооружениями) количественные и качественные ограничения на арсеналы тех стран, которые обладают ядерным оружием, и позволив всем разрабатывать программы ядерной энергетики в мирных целях – при условии, что соблюдаются требования, гарантирующие, что за этими программами не прячется производство ядерного оружия.

Управление киберпространством представляется еще более сложной задачей. Производство ядерного оружия, а также строительство и эксплуатация атомных электростанций требуют усилий, обеспеченных значительными ресурсами, доступом к соответствующим технологиям, передовых производственных навыков и оборудованных помещений. Лишь немногие правительства способны находить все это самостоятельно; большинству требуется помощь других правительств. Ядерные программы (или признаки их реализации), как правило, контролируются извне. Почти никто не сомневается в том, что применение ядерного оружия можно проследить до места запуска или производства такого оружия; это означает, что нападение повлечет за собой ответные меры, а потому любой ответственный политик крепко задумается, прежде чем отдать распоряжение об атаке.

В киберпространстве, напротив, в настоящее время действуют миллиарды субъектов, поскольку для доступа туда необходим лишь мобильный телефон, планшет или компьютер, подключенный к Интернету. Многое из того, что требуется, очень легко приобрести. Интернет играет в гражданской или коммерческой экономике несравнимо большую глобальную роль, чем ядерная энергетика; такова реальность, которая делает ограничение распространения технологий практически невозможным. Государства больше не доминируют; группа из нескольких талантливых людей способна оказать на мир реальное воздействие. Нападения часто могут происходить так, что виновных не отследить; это значительно затрудняет ответные меры и, следовательно, препятствует сдерживанию.