Папанинская четверка: взлеты и падения - Юрий Бурлаков

1961–1971 гг. – председатель Федерации радиоспорта СССР (на общественных началах).

1966–1971 гг. – председатель правления Всесоюзного общества филателистов (на общественных началах).

1968–1969 гг. – руководитель рейса НИС «Профессор Зубов» к берегам Антарктиды в составе 13 САЭ.

1971 г. – скончался 8 декабря, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Радист Э.Т. Кренкель

Э.Т. Кренкель родился 24 декабря 1903 года в городе Белостоке (ныне Польша), в семье инспектора коммерческого училища. В 1910 году семья переехала в Москву, где отец стал преподавать немецкий язык в Коммерческом училище и Коммерческом институте. Жили скромно, но и особой нужды не испытывали. Это была глубоко культурная, интеллигентная семья, где детей приучали к труду с раннего возраста. На всю жизнь Эрнст сохранил живой интерес к литературе, искусству, новостям науки и общественной жизни.

Из воспоминаний Кренкеля:

«Мои предки пришли в Россию из Германии. Ещё в екатерининские времена для наблюдения за отарами овец на Украине из Тюрингии выписали ветеринара Кренкеля. В ХIХ веке в Харькове трудился другой мой предок, пекарь Кренкель. Там же, в Харькове, 28 апреля 1863 года родился мой отец. Когда же совершился переезд в Прибалтику, не знаю. Деда моего звали Эрнст, отца – Теодор. Так уж повелось в семье: два имени – Эрнст и Теодор. Я – Эрнст, а мой сын опять Теодор». (Кренкель, 1973).

Переезд в Москву связан с тем, что отец заступился за большую группу евреев, укрывшихся во время погрома в училище. Ему посоветовали покинуть государственную службу «по состоянию здоровья».

Стремясь дать сыну хорошее образование, родители определили его в частную реформатскую гимназию при швейцарской церкви в Москве, где уровень преподавания был выше. Уже тогда в душе мальчика проявилась склонность к романтике и приключениям.

Начавшаяся Первая мировая, а затем и Гражданская войны прервали учёбу. Кренкелю пришлось уйти на заработки: был упаковщиком посылок на почте, расклейщиком афиш, помощником электромонтёра, подручным механика. В 1921 году он поступил на годичные курсы радиотелеграфистов в Москве, тогда эта профессия была окружена ореолом таинственности.

По окончании курсов Эрнста направили на Люберецкую приёмную радиостанцию, где пришлось «с нуля» осваивать навыки практической работы. Параллельно он поступил на вечернее отделение радиотехникума им. Подбельского, где проучился два года.

Слово Э.Т. Кренкелю:

«Каждый день я отправлялся в Люберцы. Садился за приёмник, надевал наушники. В них щёлкало и трещало атмосферное электричество. В этом треске естественных сигналов нужно было отыскать главное – ряды точек и тире, ручейки, из которых и сливался поток информации, ежедневно наполнявший море газетных полос. Снимая наушники, я попадал тоже в мир избранных – жрецов эфира, а попросту говоря, моих коллег – радистов, с их повседневными заботами. Этот беспокойный мир пришёлся мне по вкусу. Стало ясно: менять его на что-либо другое не стану». (Кренкель, 1973).

Однако молодого парня неудержимо тянуло странствовать по свету. Летом 1924 года он отправился в Ленинград с надеждой устроиться на корабль дальнего плавания. Кто-то подсказал Эрнсту, что Гидрографическое управление ищет радиста на какой-то остров в Северном Ледовитом океане. В тот же день он предстал перед известным гидрографом Н.Н. Матусевичем, который набирал смену на первую советскую полярную обсерваторию Маточкин Шар, построенную год назад в средней части Новой Земли. Получив подъёмные и морскую форму, юноша в тот же день выехал поездом в Архангельск.

Вспоминает Э.Т. Кренкель:

«Не хочу врать, что с пятилетнего возраста готов был всецело отдаться решению проблем Арктики, что с утра до ночи грезил айсбергами, моржами и белыми медведями. Я увлекался географией и даже получал за это в гимназии пятёрки, но арктические истории поражали моё воображение ничуть не больше тропических. Ливингстон или Стенли в моих глазах выглядели не хуже Нансена или Норденшельда. Одним словом, Арктика не имела в моём сознании ни малейшего преимущества». (Кренкель, 1973).

Тем не менее, жизнь Э.Т. Кренкеля с 1924 по 1948 год оказалась связанной с Арктикой. А это 24 года, включающих пять зимовок, две воздушных и три морских экспедиции. В семье Кренкелей сохранился документ: «Пропустить тов. Кренкеля с одним чемоданом из здания Адмиралтейства. 22.07.24 г. Комиссар Антоненко». То оказался не просто пропуск из здания, а пропуск в Арктику и всю последующую биографию.

Первое в жизни плавание на экспедиционном судне «Югорский Шар» в водах Баренцева моря произвело неизгладимое впечатление, уйти с палубы не было сил. Во второй смене работников обсерватории насчитывалось 13 человек, в том числе два радиста. Почти все они были в Арктике впервые. Начальник Д.Ф. Вербов, например, в недавнем прошлом являлся коммивояжёром фирмы канцелярских принадлежностей. Зимовка была довольно бесшабашной, по словам Кренкеля – «буйной, похожей на Запорожскую сечь». Дисциплину не любили.

«Украшали нашу когорту и две другие красочные личности, фамилии которых не помню, – Пауль и Отто, матросы немецкого крейсера «Магдебург», потопленного русскими военными кораблями. После гибели корабля Пауль и Отто попали в плен, откуда их освободила Февральская революция. За это время они достаточно обжились в России и вернуться в Германию не пожелали. Каким ветром занесло их на Новую Землю, не знаю». (Кренкель, 1973).

Как правило, именно первая зимовка решает, быть или не быть человеку полярником. Не всем дано выдержать тяжёлые физические и моральные нагрузки, суметь ужиться в маленьком коллективе. Многие начинают хандрить и опускаться, плохо уживаются с товарищами, теряют интерес к работе. Зато те, кто находят в этом нелёгком труде большую радость, навсегда остаются верны Арктике. К числу таких людей принадлежал и Э.Т. Кренкель.

Общительность, расположенность к людям, склонность к юмору, привитое с детства свойство не чураться чёрной работы быстро сделали Эрнста Теодоровича своим на зимовке. Помимо несения радиовахт, он принимал участие во всех хозяйственных, часто не очень приятных работах. Отдых находил в походах по окрестностям, охоте, коротких пребываниях в маленькой избушке в нескольких километрах от станции.

Зимовка для Кренкеля не прошла, а пролетела. По возвращении в Москву его призвали в Красную Армию, год он прослужил в радиотелеграфном батальоне, расположенном во Владимире. Интересно, что с соседом по койке в казарме он встретился через 40 лет в Москве, им оказался знаменитый советский разведчик Р.И.Абель.

После демобилизации в ноябре 1926 года Кренкель записал в своём дневнике:

«Ещё на военной службе решил, что с приездом в Москву надо будет усиленно заняться радиолюбительством. Это будет приятно, а главное полезно, так как даст практические навыки и заставит разобраться в дебрях радиотехники. С первых же дней, благо были деньги, стал закупать оптом и в розницу радиопринадлежности, и к сегодняшнему дню их у меня скопилось порядочное количество…