Падчерица (не) для меня - Юлия Рябинина

– Бля, Коть, что с тобой?!

Я непонимающе посмотрела на Марка.

– Телефон звонит, алле…

Он показывает на трубку, вибрирующую в моих руках.

– Бли-и-ин, – мысли о нем сводят меня с ума, нужно прекращать копаться в этом дерьме.

И так понятно, что Самрат взрослый мужчина, и вряд ли у нас с ним что-то может пойти дальше постели. Да и мать… не дай Бог узнает, она же меня сожрет и не подавится при этом.

В трубке механический голос сообщил о прибытии машины и назвал номер авто. Пришлось протопать еще десяток метров, чтобы найти машину, так как припарковаться на остановке у водителя не было возможности.

– Оплата по карте, – как только сели в машину, продублировала я свою просьбу уже водителю.

– Хорошо, – ответил он и все свое внимание обратил на дорогу.

Мы переглянулись с Марком, и парень, сделав правильные выводы из нашего молчаливого диалога глаза в глаза, отвернулся к окну. За всю дорогу до моего дома он не проронил ни слова.

– Я тебе позвоню, попозже, – проговорил Марк, когда я, расплатившись с водителем, вылезла из машины.

Телефон парня не поддерживал программку онлайн-платежей, поэтому платила сегодня я.

«Не друг, а золото», – усмехнулась про себя, прощаясь с парнем, послала ему воздушный поцелуй и скрылась за железной дверь подъезда. Как же мне хотелось, чтобы матери сейчас не было дома.

– Божечки, пусть ее не будет… – молилась я, открывая входную дверь.

– Ульяна, это ты?

Че-о-о-о-орт, это фиаско, бро… сейчас начнется выедание мозга.

– Да, мам… – ответила я ей и, скинув обувь, прошла вглубь квартиры.

– Да что с тобой, мам?! – моему возмущению не было предела.

Я вскочила со стула, от чего тот покачнулся и с грохотом опрокинулся на пол.

– Сядь на место, – ледяным тоном произнесла мать, у меня от него аж мурашки по коже пошли.

– Я не буду тебе помогать, – прошептала я настырно, но ее приказ все-таки выполнила – подняла стул и села на место.

– Это не просьба, Ульяна, – мать окинула меня безликим взглядом, – это бартер, дочь, – она села напротив меня и закурила сигарету. – Я видела, как на тебя пялился Кайеров. И мне это, признаться честно, сначала не понравилось, – она глотнула кофе, – но… Валентинка, он всегда может найти лазейку к пухлому кошельку богатеев, так что, можно сказать, тебе повезло, что на тебя запал такой толстосум, – женщина сухо рассмеялась, а меня как будто зловоньем из выгребной ямы обдало. Никогда не чувствовала себя столь низко.

– Я не буду в этом участвовать, мам, – еще раз повторила я то, что она совсем не хотела слышать.

– Ты хоть понимаешь, сколько можно поиметь с него?! Жаль, конечно, что он запал на тебя. Если бы мне немного повезло, то я бы его сама окрутила и развела на бабки, но видимо, легких путей мне судьба не дает. Придется тебе немного постараться.

Я смотрела на нее, не веря своим ушам. Как она так может говорить?! Я ведь ее единственная дочь и, как говорил мне папа, рожденная в любви. Это потом мать с катушек слетела, окунулась в модельный бизнес и перестала уделять должное внимание семье, отчего, в принципе, они и развелись. И я, когда переехала к ней, думала, что в ней еще теплятся чувства к своему единственному ребенку. Даже ту историю с отчимом постаралась забыть и выкинуть из головы.

– Тебе и делать особо ничего не надо, крошка, – вдруг перед моим лицом появилось ее, и я отшатнулась от неожиданности и от того, что меня пронзил страх за себя. Ее глаза горели безумием или… алчностью в предвкушении наживы.

Но она же даже не осознавала, да и, наверное, узнай она о том, что мы с Самратом как бы уже переспали и как бы он уже считает меня своей, все равно нашла бы способ поживиться на мне. Обида затопила разум. В груди стало одиноко и пусто.

Я попыталась отстраниться от нее и, упершись пятками в пол, начала двигать стул по плитке, но не тут-то было. Женщина вцепилась мне в плечи и с силой встряхнула меня.

– Мой бизнес летит в тартарары, и даже те семь миллионов, которые он мне перечислил, не покроют будущих затрат… – прошипела она.

– Так, возможно, ты не туда деньги вкладываешь, мам? – попыталась я вразумить ее.

– А ты что умная такая? Это не тебе решать, поняла? От тебя требуется только одно – повилять хвостом перед рыбкой, чтобы та попалась на крючок.

– Ну, мам, я не могу, пойми…

– Не понимаю! – она немигающим взглядом уперлась мне в глаза.

– Я встречаюсь с парнем, мам, и мне интересно, как ты себе это представляешь?! – я даже не сомневалась в том, что она ответит: парень…

– …не стена, подвинется на несколько дней.

Блядь, она вообще бессердечная сука. И как же мне сейчас горько от того, что женщина напротив является моей матерью, что для нее вообще нет ничего святого, лишь бы своей цели добиться.

– Выпусти, – процедила я сквозь зубы, – все, с меня хватит! Я не буду участвовать в этом абсурде, поняла?!

Я оттолкнула ее и рывком встала со стула. Повернувшись к ней спиной, поспешила к выходу.

– Тогда я все расскажу отцу.

Я замерла на месте.

– Что? – не могла поверить в услышанное. Неужто это чудовище сможет пойти на такое?

– Я расскажу отцу, как ты соблазнила Анатолия, а потом трахнулась с ним, – она сказала это таким будничным тоном, будто это было что-то из повседневных новостей. Никаких эмоциональных оттенков в голосе.

Я на пятках повернулась к ней лицом.

– Это неправда, я не трах… я не спала с ним, – мое лицо пылало, но смотря ей в глаза, я понимала, что передо мной действительно стоит бессердечное чудовище. Неужто я жила с ней столько лет бок о бок и не заметила, как она превратилась в монстра?!

– Это мы еще посмотрим, детка, – сказала она, убирая чашку в раковину, – но после такой новости, не уверена, что ты будешь продолжать оставаться его любимой дочуркой.

Она чуть повернула в мою сторону голову и хищно улыбнулась.

– Выбирать тебе.

Я пулей выскочила из кухни и, в считанные мгновения добежав до своей комнаты, с силой захлопнула дверь за собой. Прислонившись к ней спиной, сползла по полотну и села на пол. Слезы бессилия потекли по моим щекам. Я до сих пор не могла осознать, что только что моя родная мать решила сделать из меня шлюху. Подложить под незнакомого мужика из-за денег…!?

В дверь постучали. Я зло отерла слезы и, выпрямившись, пошла в кровать. Я пока не готова с ней общаться. Я хочу побыть одна. Подумать, как теперь с этим жить и куда можно сбежать от этой суки.

Мать продолжала с периодичностью долбиться в дверь, но вот то, что она говорила, я не слушала. Накрывшись одеялом с головой, включила музыку и заткнула наушниками уши.