Обгоняя смерть - Тим Уивер

Я снял крышку с первой коробки. Она была набита книгами, журналами и папками с фотографиями. Я просмотрел их. На всех был Майкл: с матерью и отцом; с подружкой или сестрой; с друзьями на вечеринке в день совершеннолетия. Один снимок был сделан во время службы — Майкл на кафедре, рука лежит на Библии.

И тут я увидел наполовину выскользнувшую из конверта фотографию.

Мальчик, гоняющий по траве футбольный мяч. У Джейд была точно такая. Я перевернул ее. На обороте стояла та же надпись: «Вот почему мы это делаем».

Вернув фотографии на место, я сбросил коробку, и она со стуком упала на пол. Во второй оказалось то же самое. Потом я увидел с краю маленькую адресную книжку с надписью «Контактные номера».

Имена были записаны в алфавитном порядке и дополнялись адресами, большей частью местными — Редбридж, Олдербрук, Лейтонстон, Вудфорд, Клейхолл, — но были и дальние, в Манчестере и Бирмингеме. Я стал листать страницы в поисках знакомых имен. Таких не оказалось.

Пока не дошел до буквы «З».

Зак. Я достал блокнот и нашел страницу, где записал имена, обнаруженные в брикстонской квартире: Пол, Стивен, Зак.

Фамилия Зака не была указана, но там имелся адрес в Бристоле — и кое-что еще.

Линия, ведущая ко второму имени: Алекс.

Путь до Бристоля занял у меня три часа. Когда я свернул с шоссе, стояла глубокая ночь. Мне следовало отдохнуть. Я все больше углублялся в безлюдный город, пока не обнаружил темное место рядом с товарной станцией. Въехал задним ходом под мост и около часа не выключал отопление. Потом заглушил мотор и заснул.

Проснулся я внезапно, почти в полдень. Выпал свежий снег, засыпав все по обе стороны моста и вокруг машины. Я сильно замерз и не сразу понял, где нахожусь, словно меня слишком быстро разбудили. Может, теперь всякий раз сон будет обрываться ощущением, что за мной наблюдают.

* * *

Дом находился в Сент-Филипсе. Неприглядная улица граничила с пустырем, усеянным бетонными обломками, и впечатляющим викторианским фабричным зданием. Я проехал по шоссе мимо этого дома. Шторы задернуты, никаких признаков жизни.

Я поставил машину так, чтобы видеть дом, и стал ждать, глядя вдоль улицы. Через несколько минут в ее конце остановился автобус. Из него вышла пожилая пара. За ними мать с двумя детьми в застегнутых до подбородка куртках. Посередине улицы они свернули в переулок, но пожилая пара продолжала путь в мою сторону. Проходя мимо, они подозрительно посмотрели внутрь.

Прошло десять минут.

Подъехал второй автобус, затем третий. Из них выходили люди, скрывались в соседних домах или следовали мимо машины. Когда все разошлись, я завел мотор и включил отопление.

Примерно через полчаса на улицу позади меня въехала «астра». Я наблюдал за ее приближением в зеркало заднего вида. Миновав меня, она затормозила, дала задний ход и остановилась примерно в футе от моей взятой напрокат машины. Внутри сидела женщина, капюшон ее куртки был поднят. Взглянув в зеркало заднего вида, она что-то взяла и вылезла.

Улицу продувал ветер. Несколько прядей выбились из-под капюшона и трепетали перед лицом женщины. Она захлопнула дверцу задом, в руках у нее были хозяйственная сумка и ключи. На кольце с ключами я разглядел серебряное распятие, оно терлось о дверцу, когда женщина ее запирала.

Женщина пошла по улице. Новый порыв ветра раздул капюшон. Ее ступня соскользнула с тротуара на проезжую часть, и она потеряла равновесие. Сумка задела мостовую, и из нее посыпались фрукты. Женщина наклонилась и стала собирать их. Капюшон слетел с головы, обнажив спутанную гриву черных волос.

Женщина взглянула в мою сторону. Замерла. Отвернулась.

Я смотрел, как она вновь принялась торопливо собирать фрукты. Она явно нервничала, роняла яблоки, и они катились через улицу одно за другим.

Потом, как ни странно, женщина выпрямилась и пошла прочь, бросив фрукты. Она небрежно держала хозяйственную сумку, свободной рукой перебирая на ходу ключи. Из сумки вывалилось еще одно яблоко. Женщина не оглянулась. Продолжала идти и возле дома остановилась.

Именно за этим домом я наблюдал.

Женщина поставила сумку и перебрала ключи на кольце в поисках нужного. Потом снова посмотрела в мою сторону — боковым зрением, не поворачивая головы.

Она смотрела прямо на меня.

И тут до меня дошло.

Волосы ее были другого цвета, длинными и непослушными. Бледное, серьезное лицо — более старым, огрубелым. И нос выглядел иначе: заостренным, тонким. Раньше, когда я видел ее работающей в «Ангеле», он был пошире, не столь изящным. Но это определенно она.

Эвелина.

Я вылез из машины, включил сигнализацию и пошел к ней. При моем приближении ее движения стали панически быстрыми. Она никак не могла отпереть дверь. Позади меня послышался голос, сперва далекий, потом более громкий. Я оглянулся и увидел негра, направлявшегося ко мне с криком: «Эй! Машину здесь ставить нельзя!» Я никак не среагировал. Эвелина тем временем открыла дверь. Бросила хозяйственную сумку на ступенях и забежала внутрь.

— Эвелина! — позвал я. Дверь на пружине, скрипя, медленно закрывалась. Я вошел в дом. — Эвелина!

Здесь было тепло. Справа от меня скрипнула доска. Эвелина поднималась по лестнице. Я последовал за ней, перескакивая через две ступеньки. На лестничной площадке я увидел три двери. Одна была закрыта. Я постучал в нее.

— Эвелина?

Никакого ответа.

— Эвелина, это я, Дэвид. — Молчание. — Дэвид из «Ангела».

Звук раздвижного окна, скользящего по полозьям.

Я открыл дверь и увидел, что Эвелина лезет в окно. Она бросила на меня взгляд, перекинула ногу через подоконник и скрылась. Я подбежал к окну. Крыша из волнистого железа тянулась вниз на десять футов, узкий переулок шел параллельно улице, на которой я поставил машину.

Я смотрел, как Эвелина идет по крыше мелкими шагами, стараясь не поскользнуться на льду. Дойдя до края, она оглянулась, заколебалась и спрыгнула. Лицо ее скривилось от боли, но она не издала ни звука. Поднялась на ноги, разбрасывая гравий, и побежала.

Я спустился по лестнице. Парадная дверь была все еще открыта. Дом напомнил мне ту квартиру в Брикстоне: стены одноцветные, возможно, некогда окрашенные, ковра на полу нет. В глубине коридора я видел кухню, несколько эркеров и еще одну закрытую дверь. Никакой мебели, только в кухне посуда и микроволновая печь. Я направился к переднему крыльцу.

— Ууххх… — послышалось из дома.

Чей-то голос.

Я остановился. Прислушался.

Ничего.

Я пошел по коридору. В доме чем-то пахло. По мере приближения к кухне запах становился сильнее.

В кухне было две двери. Одна вела в задний садик, заросший бурьяном. Другая — в жилую комнату без мебели и телевизора, лишь разбросанные по полу книги и одеяло в углу. Шторы на единственном окне были задернуты, маленькая арка вела в соседнее помещение. Со своего места я видел в арку часть дивана. Деревянные подлокотники, большие кожаные подушки.