«Гроза» против «Барбароссы» - Александр Харников

А сегодня днем произошло и вовсе неслыханное. От старшего десятника Анастаса Маврикиоса, живущего на границе с ордынскими землями, прискакал посыльный – взъерошенный беловолосый мальчишка-гот. Известие было ошеломляющим. Днем к ним в поместье заявились два десятка странных иноземцев, явно воинов. Только никто так и не понял, где их оружие. По крайней мере, они были уверены в своей безопасности и никого не боялись, хотя и вели себя вежливо, никого не задирая и не обижая. Видя, что чужаки не обнажают оружия, никому не угрожают и не представляют опасности, к ним вышел сам владелец усадьбы. Ему захотелось поговорить с людьми, пришедшими из чужих мест и повидавших мир. Один из пришельцев немного разговаривал по-гречески… На очень странным греческом, но тем не менее обитатели поместья его понимали. Говор других, по словам одного воина, совершавшего четыре года назад с караваном торговцев путешествие в далекий город Москов, был похож на говор обитателей этой далекой северной страны. Григорий не представлял себе, что бы могли делать воины Московского князя Василия Дмитриевича так далеко от своих земель.

Разговор, по словам мальчишки, был обычным, какой ведут чужаки, приходя на новое место. О погоде, о видах на урожай, о том, какой князь правит в этих землях, плох ли он или хорош. Правда, старший чужак довольно настоятельно спрашивал о том, какой сейчас идет день, месяц и год. Мальчишка только и запомнил этот вопрос из-за его очевидной глупости. Понятно, что человек может заблудиться в горах или в лесу. Но совершенно непонятно, как кто-то может заблудиться во времени?

Услышав про приближение полчищ Темир-Аксака и о той страшной угрозе, какую они несут мирному населению Таврики, пришелец сразу же стал серьезен и предложил Анастасу Маврикиосу пройти с ним к их комиту, чтобы переговорить с ним о военном союзе против Железного Хромца. Сначала все подумали, что чужаки прибыли на кораблях, и где-то неподалеку разбит их лагерь. Но все оказалось куда страшнее. Когда мальчик и воины, сопровождавшие чужаков и старшего десятника Маврикиоса, пришли на место, которое лежало между двумя реками, земля перед ними разверзлась, и открылась дыра, из которой несло ледяной стужей и вырывались клубы морозного пара.

Старший десятник сказал воинам, чтобы они его ждали, и что он вернется даже из ада. Потом дыра захлопнулась, поглотив и его, и чужаков. А на том месте, где открылся вход в преисподнюю, не осталось никаких следов. Лишь трава пожухла от холода, и снег, покрывший землю, медленно таял на жарком крымском солнце.

Мальчишка давно уже ускакал назад, а сын и наследник князя Мангупа все думал о том – позволительно ли будет принять такую помощь, и что могут запросить за свои услуги выходцы из преисподней. Думал он и о том – стоит ли посылать гонца отцу в Мангуп прямо сейчас, или все же надо сначала дождаться возвращения Анастаса Маврикиоса. Если, конечно, он когда-нибудь вернется, а не сгинет бесследно в пучинах ледяного ада.

Но не успело солнце склониться к горизонту, как на улице раздались истошные крики: «Едут! Едут!» Молодой князь вышел на опоясывающую дом веранду. Довольно-таки многочисленное население поместья побросало все свои дела и напряженно вглядывалось в горизонт. С севера, со стороны усадьбы Маврикиосов, в долину Бальбека на рысях скакали три всадника. Последние две стадии всадники, в одном из которых все узнали Анастаса Маврикиоса, пришпорили коней и пустили их во весь опор.

Под приветственные крики работников и домочадцев семейства Гаврасов все трое влетели в распахнутые ворота усадьбы и остановились прямо перед крыльцом господского дома. Несмотря на свой уже довольно почтенный возраст, старший десятник Маврикиос ловко соскочил с коня и вразвалку направился к молодому князю, предварительно сунув поводья обалдевшему от такой чести юному помощнику конюха. Со всех сторон на него смотрели, как на пришельца с того света. Некоторые его крестили и взволнованно повторяли:

– Вернулся, он вернулся из самого ада! Наш Анастас снова с нами.

А Григорий достал четки, которые привезли ему из Афона, и стал перебирать их, читая молитву:

– «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его все ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй беси силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшего и поправшего силу дьяволю, и даровавшего нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякого супостата».

Те же из домашних поместья Гавро, которые внимательно взглянули в лицо Маврикиоса, не могли не заметить печать печали и отстраненности, что легла на чело старого воина. Он будто хранил в себе великую тайну, которая должна перевернуть жизнь всех окружающих.

– Мой господин, – негромко сказал Анастас Маврикиос, склонив голову перед Григорием, – то, что я увидел, одновременно и ужасает, и обнадеживает. Но только тебе и твоему отцу решать – стоит ли платить за нее ту цену, которую предложили эти странные люди. Выслушай же меня наедине, чтобы потом все, слово в слово сообщить твоему почтенному отцу.

– Да будет так, Анастас, – так же негромко ответил Григорий Гаврас, – пойдем со мной в дом, где ты расскажешь мне все с глазу на глаз.

Повернувшись к собравшемуся вокруг народу, молодой князь поднял вверх руку. Наступила тишина.

– Люди, – сказал Гаврас, – уважаемый Маврикиос привез нам добрую весть. А сейчас возвращайтесь побыстрее к своим делам, ибо их много, а солнце еще не село. Успокойтесь и работайте. Все будет хорошо.

Маленькая комната, используемая молодым князем в качестве кабинета, была вся заставлена ящиками со свитками папируса и шкафами с пергаментными фолиантами.

– Рассказывай! – сказал Григорий, после того как за ним и Анастасом Маврикиосом закрылась толстая дубовая дверь.

– Мой господин, – ответил старший десятник, – я побывал там, где еще не был ни один из ныне живущих на земле.

– Я знаю, – сказал Григорий, – мне уже доложили про дыру в ледяной ад, в которую ты отправился с гостями из преисподней.

– Это не совсем ад, – ответил Анастас Маврикиос, – точнее, совсем не ад, хотя мне тоже сперва так показалось. Но, мой господин, позволь мне рассказать все по порядку?

– Дозволяю, – сказал Григорий, – я весь во внимании.

– Хорошо, мой господин, – склонил голову старший десятник, – слушай. Сегодня, когда солнце еще не показывало полдень, к моей усадьбе с татарской территории, со стороны речки Ка-чы подошли два десятка странно одетых воинов. То, что это были именно воины, у меня не было никаких сомнений – мирные обыватели или купцы никогда не ведут себя так дисциплинированно и уверенно. Так как никто из них не обнажил оружия и не вел себя угрожающе, я счел разумным попробовать поговорить с ними и узнать, не хотят ли они поступить на службу к нашему князю.

– Ты поступил совершенно правильно, – кивнул Григорий Гаврас, – пусть казна нашего отца и небогата, но сейчас каждый воин на счету, и считать надобно воинов, а не деньги. Впрочем, все это мы уже знаем от твоего юного посланца. Рассказывай дальше.