Золушки на грани - Ольга Лукас

Другое дело – Сатурн. Ему на спутники – начхать. У него даже хвост есть – он его носит вместо пояса, кольцами обмотав вокруг себя. Стоит только распустить этот пояс – и вперёд, к свободе. Но Сатурн полагает, что жизнь во всех звёздных системах одинаковая, видел одну – считай, что видел все остальные. К тому же, если бы где-нибудь там было по-настоящему здорово, то разве бы Комета возвращалась каждые сто лет обратно, вместо того, чтобы навсегда остаться в этом звёздном раю?

Покинув пределы Солнечной системы (там стоит такой специальный дорожный знак – перечёркнутое Солнце), Комета развивает максимальную скорость и уносится прочь, твердя про себя: «Чтобы я, чтобы я, ещё раз, сюда, в этот гадюшник, к этим занудам и сплетникам, да ни за что, никогда!!!»

Но через условные сто лет она забудет об этом и, как ни в чём не бывало, вернётся в Солнечную систему. Ведь кометы ужасно рассеяны и слишком быстро забывают всё, особенно плохое. Зато прочие светила знают и помнят о ней всё.

Джинн находится в заточении уже много тысячелетий, поэтому перестал даже думать о возможном освобождении. Про него не вспоминают, да про него даже и не думали никогда: закатали в джиннонепроницаемый сосуд, запечатали семью печатями и сорока заклинаниями, чтобы не испортился, не протух и не усох, а потом забыли.

Сначала Джинн верил, что люди попытаются воспользоваться его могуществом в корыстных целях. Первую тысячу лет он готов был исполнить все желания своего спасителя. В бесконечные часы досуга пленник пыльной жестянки проектировал дворцы и оазисы, до мелочей продумывая место каждой песчинки, но люди продолжали ходить мимо своей удачи, не пытаясь даже узнать, что хранится в древнем сосуде, который просто так валяется у дороги. Более того: многие люди прекрасно знали, что там заточен весьма могущественный джинн. Знали и спешили прочь. Всякому известно, что характер у джиннов непростой, непредсказуемый у них характер. Вдруг выпустишь такого в неподходящий лунный день, не сотворив предварительно нужной молитвы, и он уничтожит тебя, вместе со всем миром? А люди, которые знают правила техники безопасности по работе с джиннами, почему-то уносятся в своих мечтах далеко от дармовых дворцов и оазисов.

Вторую тысячу лет джинн, разъярённый людской леностью и тупостью, придумывал всевозможные хитроумные способы казни для своего спасителя. Он, разумеется, собирался изничтожить весь род людской, неблагодарный и недостойный, но освободителю полагалась особенно жестокая награда за любопытство. Но Джинна снова никто не освободил.

Когда сосуд с Джинном раскупорила (и не думая, по своему невежеству, совершать молитву или сверяться с лунным календарём!) одна предприимчивая туристка, Джинн давно уже погряз во внутренних диалогах настолько, что не сразу понял, что с ним разговаривает кто-то извне.

– Вы ведь Джинн, правда? – спросила туристка, запихивая за ухо жвачку, – Вылезайте скорее, я вам помогу.

– Джинны не нуждаются в помощи, – помолчав, ответил тот, перемещаясь из сосуда на горячий песок.

– Это большая удача, что я вас нашла, – затараторила туристка, – Мы с вами сейчас поедем ко мне. К чёрту отпуск, он мне всё равно уже надоел! Поедем и займёмся вами!

– Займёмся мной? – удивился Джинн.

– Ну да! Вы же… Ну я не знаю, вы же можете всё, что угодно, так?

– Предположим.

– Это же колоссальные возможности! Мы с вами заработаем все деньги мира!

– Прошлого, настоящего и будущего? – усмехнулся Джинн.

– Мне хватит и настоящего, – отвечала туристка, – Ну, возьмите себя в руки, неужели же вы не хотите, просто ради развлечения, воздвигнуть тут пару дворцов?

– Да, первую тысячу лет именно так я и собирался поступить, – кивает Джинн.

– Только не говорите, что я снова вляпалась по-крупному! – туристка отступает на несколько шагов назад, – Вы ведь не собираетесь меня убивать?

– Вторую тысячу лет я только об этом и мечтал.

– Но теперь передумали? – с облегчением вздыхает туристка и снова подходит к своей находке, – Теперь вы снова добрый?

– Смешные категории. Ну, допустим.

– Тогда чего же мы ждём? Поехали! Все деньги мира только и мечтают о том, чтобы упасть к нашим ногам!

– Один мой знакомый правитель тоже хотел обладать всеми богатствами мира.

– И как, у него получилось? – завистливо интересуется туристка.

– Может быть, да. Может быть, нет. Он давно уже умер, и даже памяти о нём не сохранилось, иначе бы я почувствовал это.

– Какой же вы древний. Ужас просто! – с восхищением говорит туристка, – Ну тогда вы, может быть, исполните моё желание? Вижу, вас не очень-то прельщают миллиарды долларов и вообще вам ничего уже не надо.

– Первую тысячу лет… – начинает Джинн, но туристка его перебивает:

– Хорошо, это вы мне ещё расскажете. А пока – научите меня, как стать такой же могущественной, как вы? Может быть, есть курсы какие-нибудь, или пособие для чайников… Я вообще очень способная. У меня три высших образования… Незаконченных.

– Для чайников? – повторяет Джинн, – Есть одно пособие. Очень действенное, так сказать, опробовано на себе.

– Тогда дайте мне его, или скажите, где купить… Ой, оно ведь, наверное, не продаётся? А может, его скачать где-нибудь можно?

– Не продаётся, – грустно соглашается Джинн, – И достать его не так-то просто. Но именно сейчас у меня есть одно на примете.

– Я готова отдать за него всё, что у меня есть! – кричит туристка, случайно повторив магическую формулу первой ступени посвящения. Затем она чувствует, что горячий песок уходит из-под её ног, и она оказывается в тёмном прохладном помещении. Откуда-то сверху льётся солнечный свет, но вскоре наступает абсолютная темнота.

– А для чайников у нас есть чайник… В смысле, лампа, – ворчливо говорит Джинн, запечатывая сосуд с туристкой.

Первые тысячу лет ей предстоит строить и разрушать в своём воображении дворцы. Затем – казнить неблагодарных и глупых людишек. И только на третью тысячу лет суета мирская покинет её окончательно, и она обретёт могущество джиннов. Очень просто, очень действенно, лишь бы никто раньше времени не распечатал сосуд, а то придётся начинать тренинг заново.

Юбилейная пресс-конференция лягушки-путешественницы и её крылатых компаньонов, уже никто не помнит, которая по счёту, начинается со старого, испытанного приёма.

– Утки лягушку несут! Утки лягушку несут! – кричат специально нанятые зеваки.

Вскоре стая опускается на заранее подготовленную площадку. Опытные техники настраивают микрофоны, помогают лягушке взобраться на стол.

– Это всё я придумала! – начинает она старую песню, – Вот вы говорите – утки, дескать. Лягушку несут. А если бы много лет назад вот в эту самую голову не пришла гениальная идея использовать уток в качестве воздушного транспорта, так бы я и сидела в своём болоте.