Опоздавшая невеста - Карен Хокинс

Арабелла стиснула зубы. Проклятие! За какие грехи ей досталась такая судьба? Она смотрела на проплывающие мимо поля. Если быть честной, то надо признать, что не Люсьен виноват в том, что она превратилась в дрожащее желе, едва ощутив рядом с собой его мускулистое бедро. В конце концов, он был очень честен, говоря о причинах, задерживающих его в Роузмонте: он видел в ней вызов, предвкушал азартную любовную игру.

Хорошо, что она держит себя в руках, иначе непременно проиграла бы. По крайней мере она знала, что какие бы низменные причины ни задерживали Люсьена в Роузмонте, его пребывание здесь скоро подойдет к концу. До тех пор пока Арабелла это твердо помнила, она была в безопасности.

Она не хотела, чтобы он подумал, будто его присутствие ее радует, и как можно дальше отклонилась от него, а когда они подъехали к дальним воротам, грубо сказала:

– Направо.

Вскоре повозка начала подпрыгивать на грязной узкой дороге, медленно продвигаясь вперед. Они въехали в особо глубокую яму, и Люсьен, покачнувшись, прижался своим широким плечом к ее груди.

Арабелла попыталась сглотнуть, но не смогла. Нахмурясь, она сказала:

– Южное поле граничит с землей лорда Харлбрука, и он очень настаивает на том, чтобы мы держали своих овец подальше от его племенной свиньи. – Она шмыгнула окоченевшим на холоде носом. – Он занимается опытным животноводством. У него есть три свиньи, которых он выписал из Германии. К сожалению, несколько недель назад Уилсон задавил одну из них, когда ехал в город.

– А, теперь понятно, почему его светлости так не терпится добраться до Хадли.

– Он не знает, что это были мы, хотя и подозревает. Мы закопали скотину в пустоши.

– Вы, конечно, добровольно сообщили ему об этом, когда лорд Харлбрук пришел к вам в поисках своей племенной свиньи?

– Конечно, нет.

– Вы поступили не по-соседски.

– Мы с Уилсоном присоединились к поискам, – сказала она, оправдываясь. – После этого мы даже пригласили лорда Харлбрука с нами пообедать.

– И конечно, подали ветчину, – ухмыльнулся Люсьен, в то время как она направила повозку к сломанной изгороди. Он сразу спрыгнул на землю и протянул руку, чтобы помочь Арабелле.

Она поколебалась, чувствуя, что кровь и так уже бурлит от его присутствия.

Его глаза весело сверкнули.

– Боишься, Белла?

Она шагнула ему навстречу, больше не раздумывая. Как только его руки обвились вокруг ее талии, она поняла свою ошибку. Наглец не потрудился соблюсти приличия и придержать Арабеллу через толстую ткань плаща. Вместо этого он просунул руки под тяжелую шерсть, так что только тонкое полотно старой рубашки Роберта и ее собственной сорочки отделяло теплые руки Люсьена от ее кожи.

Еще хуже было то, что он не отпустил ее сразу, когда ее ноги оказались на земле, как должен был бы это сделать настоящий джентльмен. Он стоял и держал ее за бока. Его большие пальцы находились у Арабеллы под грудью, а остальными он водил по ребрам.

Холодный воздух исчез, вместо него легкие наполнил густой теплый туман, который, казалось, подталкивал ее к его широкой груди. Арабелла хорошо ее помнила, помнила ощущения, которые вызывали у нее жесткие волоски, скользящие между пальцами, помнила все изгибы его твердых мышц. Когда-то она исследовала обширную поверхность его плеч, силу его рук, покусывая и пробуя на вкус каждый дюйм его тела.

Арабелла отпрянула. Щеки ее горели.

– Нам надо работать, – сказала она, надеясь, что это прозвучало резко и по-деловому. Она повернулась и принялась вытаскивать колья из повозки.

Через некоторое время Люсьен присоединился к ней и начал молча выгружать оставшиеся планки. Несколько минут они работали бок о бок. Несмотря на неестественное напряжение, Арабелла неохотно признала, что помощь его пришлась весьма кстати, и в какой-то миг ей даже показалось, что они равны.

Однако она с горечью напомнила себе, что ощущение это обманчиво. Люсьен никогда не признает себя равным ей. Он герцог и находится гораздо выше ее по положению. Она попыталась думать о причинах, которые вынуждали его держаться вдали от Лондона. Карточные долги. Семейные обязанности. Рассерженная любовница. Может быть, все три причины сразу, мрачно подумала она. В любом случае, как только он выполнит свою задачу, которая привела его в Йоркшир, он уедет среди ночи и никогда больше не вернется. Именно так он привык поступать.

Только на этот раз будет ранен и ее брат. Роберт очень нуждался в дружеской поддержке. Сейчас он стал энергичнее, живее, чем когда-либо с тех пор, как вернулся с войны. Что будет, когда Люсьен уедет?

Однако даже опасения за брата не помогли Арабелле справиться с эмоциями, вызванными близостью Люсьена, его взглядами, томительной лаской его рук.

Отгоняя непослушные мысли, она наблюдала, как он вставляет на место последнюю планку. Арабелла поспешно забралась в повозку, опасаясь, что он предложит свою помощь. Пока они работали, поднялся ветер, и теперь горизонт затянули тяжелые черные тучи. Люсьен запрыгнул в повозку, сел рядом, взял вожжи и пустил Себастьяна рысью. Потом посмотрел на Арабеллу:

– Ну?

– Что «ну»?

– Ты не собираешься сказать мне спасибо? По крайней мере это я заслужил.

– И не подумаю. Я уверена, что это было очень полезно для тебя. – Она сделала неопределенный жест. – Тренировка, свежий воздух. Осмелюсь сказать, это самая полезная работа, какую ты когда-либо делал.

Она намеревалась его обидеть, но он только ухмыльнулся и вежливо сказал:

– Вполне возможно. Но ты в одном ошибаешься: когда я чистил конюшни, воздух там был отнюдь не свежий.

Она прикусила губу, чтобы не хихикнуть. Как-то так получилось, что она забыла о его чувстве юмора. Теперь ей стало интересно, о чем же еще она забыла.

Люсьен повернул повозку на подъездную дорожку к Роузмонту и остановил Себастьяна перед домом.

– Приехали. Теперь выходи.

– Но мне надо распрячь Себастьяна и...

– Тебе надо идти в дом. В любую минуту может пойти дождь, а на таком холоде ты через две минуты превратишься в ледышку.

Было действительно прохладно, и плечи ее затекли от работы лопатой и перетаскивания кольев.

– Хорошо. Если ты уверен, что знаешь, как...

– Даже не говори об этом. – Он сердито посмотрел на нее, между бровями залегла складка. – Просто иди в дом и позволь мне самому позаботиться о лошади.

– Но ты никогда...

– Черт возьми! Ты будешь спорить со мной, что бы я ни сказал?

– Да, – выпалила она. Сдерживаемые эмоции вырвались наружу. – Я взрослая женщина, Люсьен, и в состоянии позаботиться и о себе, и о своей семье без твоего вмешательства.