Ни пуха ни пера, лорд ректор! Зима в Крылатой академии - Ольга Райская

Герцог застыл и не сводил с меня взгляда. Только когда появился краешек нижней рубашки, он спросил:

— Что вы собираетесь делать?

— Долг отдавать, — ответила я. Не люблю интимных моментов. Всегда стесняюсь и, как следствие, комплексую.

— Какой долг? — нахмурился Светлость.

— Супружеский. Только давайте сегодня сделаем это разок и быстро. Хочется раньше лечь спать. Все же завтра первый день в академии. Сами понимаете, волнение, нервы! — выпалила я, а он…

Агиар завис, переваривая полученную информацию. Как сказал бы Лошарик, ламер голимый. Правда, через минуту он переспросил:

— Разок и быстро?

Ничего не понимаю, мужа такой вариант не устраивает?

— Так ведь отдохнуть надо и все такое… — жалобно пискнула я, когда он стремительным броском оказался рядом. Его дыхание пошевелило прядь волос и коснулось моей щеки. Мурашки дергались в экстазе, а я…

Я волновалась так, что даже ладошки вспотели.

— Вы удивительное существо, Тэс, — шепнул Светлость, а потом приподнял мой подбородок и впился в рот горячим, сладким, словно патока, поцелуем.

А я растворилась в нем, обвила руками шею супруга и сама прильнула к его мощному обжигающему телу, и бесстыдно терлась, словно похотливая кошка. Недолго. Потому что почти сразу все прекратилось. Герцог отстранился, дотронулся пальцем до моих влажных губ, погладил их бережно и очень осторожно, а потом…

Потом он сказал:

— Отдыхайте, Теси. С долгами мы будем разбираться позже, когда станет меньше волнений.

— Обещаете? — зачем-то спросила я.

— Обещаю, — серьезно ответил Светлость и… Он ушел.

«У-у-у-у-у-у!» — взвыли растревоженные, неудовлетворенные мурашки. И я их отлично понимала. Только и осталось, как накормить Лошарика ветчиной, пока слуги убирали со стола прочую снедь.

Дневник деда я взяла с собой в кровать, и даже мужественно открыла его, а вот прочесть не успела, потому что стоило голове коснуться подушки, как сон сморил меня.

Глава 12

Утро началось с причитания Фриды. Я уже привыкла к ее слегка визгливому голосу, и больше он мне не казался неприятным.

— Как же так, ягодка вы наша? Проспали ведь! Проспали! Спать легла, и словно меня кто пологом сонным покрыл! — кудахтала она, расхаживая по спальне.

И меня кто-то вчера выключил. Удивительно, я даже после трудных суток на работе никогда так быстро не засыпала. Однако, на первый взгляд в спальне все было на месте. Поверх одеяла сиротливо лежал дневник Толди, а рядом примостился попугай.

Он тоже проснулся и сейчас демонстративно чистил перья, делая вид, что ему не только на Фриду, но и на меня плевать с высокой колокольни.

— Доброе утро, Лошарик, — улыбнулась я и погладила птицу по черной голове.

— Предупреждения закончились! — сообщил аррел и…

Он бы меня клюнул, честное слово!

— Фрида, попроси подать ветчины, — за мгновение до выпалила я.

Клюв остановился в миллиметре от моей руки. Я едва заметно, чтобы не увидел попугай, выдохнула.

— Будешь на меня нападать, сдам обратно в питомник, понял? — заявила прямо в нагло посверкивающие глазки.

— Не по правилам! — тут же завопил он.

— А мне плевать! Я опаздываю!

Всунув ноги в тапки, заботливо поставленные нянюшкой у кровати, рванула к умывальнику. В тазу, который заменял раковину, уже сидел Лошарик и сверлил меня злым взглядом. Шустрый!

— Ты что здесь забыл? — рассердилась я. Тратить время на аррела не планировала.

— Умываться полезно всем, не только бесполезным двуногим! — заявил наглец.

Умываться? На здоровье! Я схватила кувшин с питьевой водой для полоскания рта и вылила на наглую птицу.

— Каррау-у-у-у-ул! — заорал он. — Топят магическую редкость!

— Умывание полезно всем, — повторила за ним я и, сжалившись, завернула промокшую тушку в полотенце.

Это была маленькая победа. Потому что Лошар молчал, пока я приводила себя в порядок, молчал, пока одевалась, молчал даже тогда, когда я натягивала сапоги. И даже на вошедшую с тарелкой ветчины нянюшку он не прореагировал.

— Не понимаю, зачем вам ветчина, миледи? Герцог сказал, что завтрак подадут в академии… — ворчала нянюшка, вдруг увидела меня, облаченную в форму с зеленым знаком отличия, означающим целительское отделение, на груди и замерла. Ненадолго. Потому что потом она отмерла и… — Это что же теперь порядочные женщины штаны носят? Вот в мое время магия требовала почтительного отношения…

— А что непочтительного в штанах? — пожала плечами я и забрала тарелочку.

Пока Лошарик поглощал завтрак, я причесывалась, спешно собирая волосы в высокий хвост. Вряд ли здесь лекарям положена униформа, а тем более медицинская шапочка. Я же очень не любила, когда волосы лезли туда, куда им лезть не положено. И вообще, стерильность — это залог успешного лечения, жаль, что на Леандоре даже такого понятия не существует.

Собственно, со сборами было покончено, но два вопроса меня волновали. Их я и задала Фриде.

— Где Его Светлость меня ожидает?

— Он зайдет сюда, как только вы будете готовы, — ответила старая служанка. На попугая, поглощающего ветчину, она косилась с испугом.

— Никогда его не приходилось видеть? — меня терзали сомнения, уж не птичка ли это дедушки Толди?

— До вчерашнего дня боги уберегали меня от пернатых чудовищ, — пробормотала Фрида. Она взяла мою ночную рубашку и, обойдя по большой дуге кровать с Лошариком, направилась в будуар.

— Напомни, как полное имя моего супруга? — я, наконец, озвучила то, что мне было жизненно необходимо, но про что я упорно забывала узнать.

— Вы и этого не помните, деточка моя?! — почти всхлипнула старушка.

Вот только сырости мне не хватало!

— Я вспомню, но иногда тебе все же придется рассказывать мне то, что, скорее всего, известно всем.

— Супруг ваш — Тамил Орфес Фредерик Агиар, — просветила меня Фрида.

И на том спасибо. Значит, Ори это производное от Орфеса. А по мне Тамил звучит нежнее и мелодичнее. Тамми! Милый Тамми!

Раздался стук, и нянюшка, забросив рубашку в гардероб, поспешила открыть двери.

— Доброе утро, Тэс, — поприветствовал меня герцог.

— Доброе утро, — улыбнулась я, так и не решившись назвать его по имени.

— Готовы к первому учебному дню?

— Вполне, — я кивнула.

— Тогда приступим, — произнес Светлость.

Куда приступим? К чему? Он же не намекает, что я ему тут перед занятиями долги супружества отдавать буду?