Анастасия, ты прекрасна! - Владимир Атомный

— от вожделения и прочих страстей не остаётся ровным счётом ничего. Человек обретает безмятежность и равнодушие к мимолётным возмущениям от мира. Я в полной мере познал суть своего состояния до — одурманенность и подчинение звериным желаниям. Такое не может не претить существу, наполнившемуся светом.

Твёрдо вознамерившись сегодня никаких низких поступков не совершать, я выключил свет и пошёл наводить порядок на склад. Настя придёт, постучит и уйдёт. Это будет правильно.

Всё бы ничего, но я запнулся об упавшее вместе со шваброй ведро, въехал со всей дури в шкаф и обрушил пару полок. Боль и досада от произошедшего сдёрнули с небес на землю. Я крепко выматерился, потирая ушибленные места и взялся восстанавливать хотя бы то подобие порядка, что было тут до неудачного посещения.

У меня откровенно вылетело из головы, что должна прийти Настя. Свет зажёг, поставил греться чайник. От удара немного стреляет нерв в спине — я взялся делать массаж. В этом момент в окно раздался стук и снова заставил вздрогнуть.

— Привет! Ты чего на ужин не пошёл? — раздалось из сумерек.

Я взял покрепче её за руки и помог забраться.

— Не сильно хотелось. Да и у нас есть чем скрасить вечер.

— Я знала! — радостно заявила она, оправляя довольно короткую юбку — если бы горел свет, то я бы точно увидел бельё. — Поэтому не стала много есть и теперь голодная.

Щелкнув выключателем, я проговорил:

— Голодная?

Правильно поняв интонацию и намёк, она смутилась, — а такая прекрасная, что всякое равновесие в груди живо смыло волной восхищения и страсти! — но Настя быстро обрела почву и довольно смело взглянула на меня.

— Да, очень голодная. Во всех смыслах.

Я сделал глубоки вдох и долгий выдох.

— Тогда позволь ручку… теперь присаживайся. Минутку…

На стол накрыл в мгновение ока и тут же снова с просьбой:

— Можно ещё раз ручку? А теперь присаживайся.

— На колени? — закусила она губу.

— Пожалуйста.

— Хорошо, — выдохнула Настя и осторожно присела. Я же счастливо закрыл глаза и впитал момент всеми чувствами, кроме зрения. От моей красавицы вновь очень приятно пахнет. Но она не принимала душ как минимум часа два, а может и больше. У меня даже живот свело от мыслей, что возможно её нежные ароматики, там, между ног, могли набрать силы от этого. Скорей бы…

Но пока время трапезы и я специально неспешно принялся кормить Настю, внимательно наблюдая, как она ест и мило болтает. Словно птичка. Только из клетки, едва-едва обретшая смелость открытого общения с мужчиной. Её доверие стоит дороже всего.

Пусть Настя и худая, но мышцы бедра всё равно начали болеть, крепко прижатые самой прекрасной из видимых мной попок. Я, как натуральный БСДМ-щик нахожусь на грани порога перехода боли в удовольствие, ибо помимо осознания момента, ощущаю как печёт ногу укромный уголок Насти. Не знаю, всегда ли так у девушек или просто сейчас моя платиновая блондинка в сильном возбуждении, но от этого чуть ли не жжения меня начинает дурманить.

Я уже лучше чувствую момент и могу без «склеек» смущения и неловкости перевести ситуацию из одной ипостаси в другую — погрузив комнату в полумрак, мы снова оказались на кровати. Тут я с удивлением понял, почему место, где сидела прекрасная нимфа теперь холодит — на ней не оказалось трусиков.

Настя даже охнула от моей смелости — я притянул скорей её бёдра к себе и, наконец, погрузился в благоухающий рай! Сопротивление страсти не продлилось долго и вот уже я ощутил, как она едва ли не всем весом опустилась сверху, поёрзала, перемежая движения со сладкой судорогой и уже более удобно устроилась над моим лицом. Так у меня больше свободы для действий.

Запах действительно оказался сильнее обычного. Бессмысленно искать оправдания этой удаче, ведь к личной гигиене у Насти безумно трепетное отношение. Мной овладело жгучее желание, то самое, что заставляет нас совершать безумные и порой даже постыдные поступки. Каждый лепесточек её переполненного ожиданием ласк бутона я стараюсь не просто облизать, а воздать оду великолепию. И внешнего вида, и нежности, и аромата.

Вскоре мне пришлось подвинуться выше, ибо Настя решила сменить положение и практически легла на меня. Несколько томных секунд прошло до того, как я вдруг ощутил её руки поверх паха. Неверяще замер!

Настя поёрзала для удобства, отчего попа только сильней подалась назад и провокационный вид промежности впрыснул мне в кровь очередную порцию наркотика.

Ручкой, где-то там внизу, она стала ощупывать давно затвердевший член. Осознанно и целенаправленно изучать. Вот сжала яички, почти до боли, но тут же расслабила руку и снова вернулась верх.

Я опомнился и приник к раскрывшимся лепесткам, кончиком носа задевая за розовый бархат анала. Пусть всё будет, как будет. Если Настя заинтересовалась мной, то нет больше надежды и жарче мечты, чтобы довела поиски до конца.

Словно услышав, она вдруг подцепила резинку шорт, а с ней и трусов, а затем уверено стянула. Я вовремя приподнялся, чтобы ткань спустилась ниже. Интересно, как ей вид моего члена? Нравится ли форма? Запаха не должно быть вообще, только парфюмерная отдушка от геля. Волосы я срезал практически под ноль, а на мошонке и стволе члена сбрил начисто. Как и любому мужчине мне важно, чтобы половой орган был приятен и, может быть даже, вызывал восхищение.

Стараюсь всё же не забывать про ласки. Подключил пальцы. Это тоже мечта. Язык не даёт того богатства чувств, как могут дать они. Невыносимое желание ощупать трепетные складочки сбылось. Я даже немного погрузил один в девственное лоно. Сейчас, когда Настя в таком положении, мне легко удалось дорастянуть створ и увидеть драгоценную плёночку плевы. Практически прозрачную и нежную. Последний бастион обороны, который своей умилительной смелостью смягчит даже самое жёсткое сердце захватчика. Что говорить про меня, любующегося на предмет природного совершенства с таким глубоким трепетом, что скорее уж я уйду в скит и помру там, чем лишу мою прекрасную Анастасию девственности.

Она же вдруг ухватилась за основание подрагивающего, в такт биению сердца, члена и я с оглушающим откровением ощутил жар и скольжение её рта. Словно Кошка недавно, хочу закричать, что такого просто не может быть!

И тем не менее головка действительно оказалась осторожно прихваченной зубами, а язык Насти смело обкатывает её внутри. Мои бёдра дернулись и я на чуть-чуть погрузился глубже. Потом назад и снова вперёд. Какие медитации и сила воля — сейчас я оказался самым ничтожным из рабов своего вожделения. Я готов на любые унижения,