Урок двойного подчинения - Амира Ангелос

Сама во всем виновата… откладывала разговор, не хотела портить идиллию… Как могла быть такой наивной? О чем только думала? Что проклятый Стен сам собой растворится в воздухе? И ничего не сделает? Не придет требовать свое?

Не знаю, чего страшусь больше. То, что Миша поверит в ложь, придуманную Стеном про минет, или что поверит в правду… что меня хотели нанять шпионкой… а я ведь даже «нет» не сказала. Я думала о том, выполнить это или нет!

Стыд буквально расплющивает, меня душит ненависть к самой себе. Столько разных эмоций. Стыд, боль замешательство, безнадежность…

Миша внезапно останавливает машину и выходит, направляясь в магазин. Чем несказанно удивляет меня. Магазин для взрослых, на провокационной вывеске помимо пошлой картинки – восемнадцать+.

Боже, что в такой момент ему могло понадобиться в секс-шопе?

Нервы натянуты до предела. Измотанная, я мечтаю лишь о том, чтобы забиться в тихий угол и прийти в себя.

Куда он меня везет? Что будет дальше?

Одно знаю – он благороден и не причинит мне физического вреда. А морально, наверное, хуже уже просто некуда. Но напряжение не покидает.

Возвращается Михаил минут через пятнадцать, в его руках большой пакет с логотипом магазина. Что же он купил? Ноя задаю другой вопрос:

- Куда мы едем?

Он не удостаивает меня ответом.

Впрочем, долго ждать не приходится – пятнадцать минут автомобиль въезжает в знакомый двор. Миша привез меня к себе. Я так боялась, что отвезет меня ко мне домой и не сказав ни слова уедет!

Как же я устала всего бояться…

- Выходи.

Не хочу ему перечить, но внезапно понимаю, что не могу пошевелиться. Миша сам выходит из машины, открывает дверь с моей стороны и с грубой бесцеремонностью вытаскивает меня наружу. Тащит меня в сторону подъезда, еще больше пугаюсь, пытаюсь вырваться, но он еще крепче сжимает мою руку чуть ниже плеча.

- Что ты делаешь? Ты меня пугаешь! – говорю едва слышно, продолжая дрожать. Не знаю от чего больше – от боли, вперемешку и физической и душевной, или от панического страха.

- Хватит строить из себя овцу на заклание.

Его слова бью точно сильная оплеуха.

На нас с любопытством смотрит молодая парочка, проходящая мимо.

- Прекрати, слышишь? Можешь бросить меня, уволить… но не так себя вести! Да и… это же не ты! Ты так не поступаешь! – почти кричу, кусая губы.

- Как «так»? – кривится Михаил.

- Как Стен…

- Я могу быть разным. Если ты все это время думала, что я плюшевый остолоп, то придется убедиться, что это не так.

- Мне больно.

У меня по-прежнему жалкий дрожащий голос. Хотя понимаю, что должна постоять за себя!

- Иногда без боли никак.

Хорошо. Он имеет право на разговор. Даже если применит физическую силу… я выдержу. В конце концов, может мне даже полегчает, ибо сейчас сильнее остальных чувств превалирует вина. Она разъедает все внутри. Поэтому, больше не сопротивляюсь. Нахожу какие-то внутренние ресурсы спокойно последовать за ним. Грязная сцена на улице – точно не то что надо нам обоим…

В лифте едем в полном молчании. Заходим в квартиру. Разуваемся…

Первое что делает Миша, это грубо тащит меня в ванную, засовывает под душ прямо в одежде. Выливает на меня шампунь, гель для душа. Сам тоже мокрый насквозь… Это грубая, грязная сцена. Он показывает, какой видит меня. Запачканной потаскухой. Заставляет несколько раз почистить зубы… Всхлипывая, выполняю все его требования. Под его горящим взглядом избавляюсь от одежды.

Все это происходит в полном молчании, хотя его оскорбления, возможно, были бы лучшим вариантом. Вижу, что большую часть ярости он в себе держит, не дает ей выплеснуться. Это заметно по его горящим глазам, по ходящим взад-вперед желвакам, дергающемуся кадыку.

Он моет меня долго. Сам тоже споласкивается, стащив рывками мокрую одежду. Выйдя из под душа наскоро вытирается, а я продолжаю стоять под струями, беспомощно смотря на него…

Он сам выключает воду. Бросает мне полотенце – прямо в лицо, больно.

Медленно стягиваю полотенце, промокая лицо, груди, живот. Потом заворачиваюсь кое-как. От мочалки, которой Михаил тер меня, саднит кожа. Я вся горю, не чувствую холода.

Михаил поворачивается ко мне спиной, выходит из ванной. Следую за ним, молясь чтобы поскорее все закончилось.

Мы останавливаемся в центре гостиной, друг напротив друга.

- Теперь говори. Правду.

Низкий голос звучит безжизненно. Сглатываю, стараюсь сконцентрироваться. Я как на допросе.

Миша вдруг подается ко мне и срывает с меня полотенце.

Замираю. Застываю точно статуя, перестав дышать. Его глаза темнеют, и в них появляется такая безнадежность, что у меня горло спазмом сжимается.

- Молчание сейчас не поможет.

- Ты ни за что не поверишь...

- Так попробуй убедить меня. Ты должна мне, - Миша стискивает челюсти. В его глазах клокочет ярость. - Благодаря тебе я сегодня побывал в аду.

У меня пересыхает во рту. Опускаю глаза и горестно качаю головой.

- Я виновата, - запинаюсь.

Предательские слезы готовы вот-вот брызнуть из глаз, но я отчаянно моргаю, не пуская их наружу. Не поможет. Лицо у Миши сейчас будто каменное, глаза – две льдины. Не человек, а скала.

У меня вдруг перехватывает дыхание.

Сейчас он сделает что-то ужасное… затем просто вышвырнет меня из своей квартиры. Из своей жизни… Сказка закончилась. Миша не просто зол, в его глазах горит ненависть. А может, оно и к лучшему? Я и так достаточно пожила в этой фантастической стране. Чем дальше, тем тяжелее будет возвращение. Пусть это возвращение произойдет сейчас, пока я не привыкла настолько, что это стало смертельным…

У меня дрожит подбородок, но я крепко стискиваю зубы.

У меня стойкое ощущение, что уже ничего не поможет. Ладно… Начинаю свою покаянную речь.

- Он появился возле школы однажды… Мы еще не были вместе. Наговорил всякого. Всякой мерзкой грязи. А потом сказал, что ему нужен от тебя документ. Что я должна… сфотографировать его. Я сказала, что мы не общаемся, даже не видимся в школе… Он велел быть расторопной… умелой… Черт, да я и не помню уже! Я в шоке была! Он сказал, что у вас обоих есть запись той ночи… где мы все…

- Ты поэтому пришла ко мне и позволила себя трахать?

- Нет! Я почти забыла о нем! Я ничего не хотела фотографировать! Даже не помню толком что он просил… какой-то перевод...

Смотрю прямо в лицо Мише, надеясь, что он прочтет в моих глазах всю правду…

Но он вдруг отворачивается, идет в коридор… и возвращается с пакетом.