С кем и за что боролся Сталин? - Валерий Евгеньевич Шамбаров

с Германией и Японией (и Бухарину пришлось подтвердить разговор, он лишь оговаривался, что не во всем был согласен с Радеком).

А Сосновский и Куликов дали показания, как Николай Иванович в начале 1930-х признавал правомерность терроризма, и на очной ставке это также подтвердилось. Ну а Радек настроился купить себе жизнь любой ценой. Объявил, что хочет рассказать о тайных механизмах развязывания Первой мировой войны. На публичном процессе говорить ему не позволили, перебили, но за закрытыми дверями он стал давать секретные показания. К нему присоединился Сокольников. А знали они очень много. Оба выступали связующими звеньями Ленина и Троцкого с могущественными кругами западной «закулисы», работали в сети Парвуса по финансированию революции…

В это же время были получены свидетельства против другого высокопоставленного заговорщика. Томский, узнав об обвинениях в свой адрес, застрелился, оставив записку Сталину. Дескать, если он хочет знать, кто втянул Томского в тайные дела оппозиции, «спроси мою жену лично, тогда она их назовет». Жена назвала Ягоду. А на февральско-мартовском пленуме партии член ЦК Каминский рассказал о давнем случае, как в 1932 г. троцкисты Дерябин и Мрачковский агитировали коммуниста Лурье примкнуть к террористической организации. Убеждали его: «Убить Сталина должен коммунист, иначе скажут, что убил кулак». Лурье тогда доложил о разговоре Каминскому, но Ягода замял дело. Им занялись уже персонально. Пленум ЦК дал и санкции на арест Бухарина с Рыковым.

Глава 14. Большая зачистка

К весне 1937 г. Сталин нацелился круто прошерстить НКВД и партийные органы. Но… направление кампании вдруг резко сменилось. На военачальников. Историк А.В. Шубин пришел к выводу: «События апреля — июня 1937 г. наводят на мысль, что Сталин наносил не превентивный удар, а парировал внезапно обнаруженную смертельную опасность». Обнаружился заговор среди военных.

Его реальность подтверждают многочисленные свидетельства. Л. Брик вспоминала, как в 1936 г. жила в Ленинграде и «чем дальше, тем больше, замечала, что по вечерам к Примакову приходили военные, запирались в его кабинете и сидели там допоздна». Невозвращенца Орлова еще в феврале 1937 г. посетил в Испании его родственник, нарком внутренних дел Украины Кацнельсон, сообщил, что военные намерены арестовать Сталина. Причем ряд деталей, переданных в этом разговоре, совпадают с последующими показаниями Тухачевского. О раскрытом заговоре в армии заместитель Ежова Фриновский говорил уезжавшему за границу невозвращенцу Кривицкому.

Нашумела история с «красной папкой», компроматом на Тухачевского, в играх спецслужб состряпанным германской СД и переданным в СССР через чешского президента Бенеша. Но… оказалось, что материалы «красной папки» в обвинениях против Тухачевского вообще не использовались! Сталин знал, что это фальшивка, и не нуждался в ней. Молотов уже после смерти Иосифа Виссарионовича комментировал: «Не мог Сталин поверить письму буржуазного лидера, когда он не всегда своим доверял. Дело в том, что мы и без Бенеша знали о заговоре, нам даже была известна дата переворота». Анализ показывает, что самым удобным моментом был июньский пленум ЦК. Но в мае Тухачевского арестовали.

Заговорщиком он был с немалым стажем. Еще в 1924 г., сразу после смерти Ленина, вел переговоры и с троцкистами, и со сталинистами, предлагая для борьбы за власть свои войска. Попадался на тайных кружках в 1930 г., за границей мутил воду со сторонниками Троцкого в 1932 г. А теперь, когда его взяли, он отнюдь не подписывал показаний, составленных и подсунутых ему следователями. Нет, он сам изложил более 100 страниц, написанных ровным спокойным почерком. Признал, что заговор существовал с 1932 г., перечислял очередность вовлечения в него военачальников, не скрывал разногласий между ними. Признал и контакты с троцкистами. Указал, что с 1935 г. единственно реальным представлялся «переворот, подготовляемый правыми совместно с работниками НКВД».

Кстати, оппозиционные военные обсуждали переворот 5 лет. Но ничего не предпринимали. Очевидно, не спешили рисковать. Ведь и при Сталине занимали высокое положение, имели все возможные привилегии. Так почему же весной 1937 г. дело вдруг сдвинулось с мертвой точки и наметилась попытка переворота? Из-за массовых репрессий партийцев? Весной их еще не было, они развернулись с лета. Не логичнее ли предположить, что причиной стало раскрытие эмиссаров «мировой закулисы» в советской верхушке? Обнаруженные связи оппозиции с зарубежными политическими, финансовыми, масонскими кругами? Поле чего эти самые круги прямо или косвенно подтолкнули военных нанести удар?

Факты показывают, что «физические методы» применялись не ко всем обвиняемым. Но, в отличие от последующих оклеветанных, как Рокоссовский, Горбатов и др., под пытками так и не признавших несуществующую вину, Тухачевский с соратниками не упорствовали. Ознакомившись с показаниями других, сразу сознавались.

Хотя вину на себя брали не любою. В заговоре каялись все. Якир отрицал обвинение в шпионаже, Уборевич — в шпионаже и вредительстве. Корк оговаривался, что их организация смотрела «на связь с Троцким и правыми как на временное явление». 11 июня состоялся суд над Тухачевским, Якиром, Уборевичем, Примаковым, Корком, Эйдеманом, Фельдманом, Путной, Медведевым. Всем был вынесен смертный приговор.

А в ходе следствия Тухачевский признал, что обсуждал план борьбы против Сталина с Бухариным. Открылось, что и Ягода знал о заговоре военных, в 1936 г. перебрасывался с Тухачевским репликами: «Ну, как дела, главный из борцов?» «В случае надобности военные должны уметь подбросить силы к Москве». Клевета в угоду следствию? Нет, клевета могла быть более конкретной. А фразы, приведенные в показаниях, построены округло, намеками — бывший шеф НКВД мог при желании трактовать их вполне безобидно для себя.

В марте 1938 г. состоялся последний публичный процесс — над Бухариным, Рыковым, Раковским, Ягодой, Крестинским, Розенгольцем, Черновым, Икрамовым, Ходжаевым, Шарантовичем, Гринько, Зеленским. Впоследствии всплыла история, будто Бухарин перед арестом составил письмо «будущим руководителям партии», и жена заучила, хранила в памяти долгие годы. Но это письмо вполне может быть фальшивкой. Мало ли, кто мог написать его? А жена-то была не простой, дочка Ларина. Озвучила, когда оказался востребован антисталинизм и начал создаваться культ Бухарина.

На самом же деле он даже во время следствия и суда еще на что-то надеялся! Из тюрьмы неоднократно писал Сталину. Признавал вину, но просил его не уничтожать, а использовать — выслать за границу, чтобы сделать из него «анти-Троцкого». Наивно? Наивным Бухарин никогда не был. Выходит, не терял надежды, что «силы неведомые» защитят его. Знал, что у них остались эмиссары в окружении Сталина — повлияют, уговорят. Нет, теневые силы не вступились. Для них Бухарин был уже отработанной фигурой. А на будущее он был полезен как раз в ореоле «мученика». С репутацией «любимца партии», поборника интересов народа. И с письмом, заученным женой.

Но обвинения на суде прозвучали еще более чудовищные, чем на прошлых процессах. Вредительство, организация «кулацких восстаний», голода… А Бухарину в числе прочего было вообще предъявлено обвинение в соучастии в покушении на Ленина в 1918 г.! Фантастика? Но почему — фантастика? Конечно, подсудимые не агитировали кулаков браться за обрезы. Однако те методы,