Под боссом - Алайна Салах

Шлепанье босых ног заставляет меня повернуть голову. Ох, одиннадцатый айфон. Даже несправедливо, что все это мускулистое великолепие каждый день прячется под костюмом. Кирилл секунду смотрит на мое лицо, две — на соски, после чего, наклонившись, поднимает с пола брюки. Я молча наблюдая, как он одевается, чувствуя, как воспрявшая женская гордость вновь протестует. Все должно было произойти не так. Не знаю, как, но не так точно.

— Мне нужно ехать, — говорит Кирилл, застегивая пуговицы на рубашке. — Срочные дела.

Я придаю лицу безразличное выражение и, замотавшись в простыню, встаю. Он недостоин того, чтобы просто так разглядывать мои сокровища. Выглядя как хромой Сократ, ковыляю в коридор и демонстративно отпираю дверной замок. Пусть уже скорее валит, козлина.

Серов выходит следом за мной, надевает ботинки, несколько раз проводит рукой по растрепанным волосам в попытке их пригладить. Я отворачиваюсь. Чувствую себя неудачливой владелицей борделя, от которой разбежались все шлюхи и которой приходится работать самой.

— Поехал, — произносит Серов, глядя на меня сверху вниз.

— Баюшки, — бурчу я, проклиная собственную похотливость и идиотизм.

Чтобы сохранить крупицы достоинства, берусь за ручку, чтобы выпроводить его за дверь, и ойкаю, потому что Серов, то есть Кирилл, сгребает мой зад, крепко прижимает меня к себе и целует.

— Я позвоню.

Кирилл

— Куда едем, Кирилл Алексеевич? — чересчур бодро спрашивает Вадим, моргая сонными глазами.

Я бросаю взгляд на циферблат наручных Hublot: отсутствовал два часа, полтора из которых провел глубоко в Александре. Посреди рабочего дня, блядь. Отменил одну встречу, а теперь на двадцать минут опаздываю на вторую. О чем думал, вообще? Потанин нервный старик, может залупиться и долгожданной сделке конец. Я тру пальцами переносицу, и чувствую, как в штанах возобновляется броуновское движение. Кретин. Руки мог хотя бы помыть. На почве интоксикации нерастраченным тестостероном совсем мозг поплыл, и я забыл собственное золотое правило: дела всегда на первом месте. Все остальное потом. С другой стороны, если бы я с гангреной мошонки в хирургию загремел, все было куда хуже. Да, блядь, прекращай уже пальцы нюхать.

— Вадим, найди, чем руки вытереть.

Водитель извлекает упаковку влажных салфеток с изображение голожопого пупса и протягивает мне. Про баранку забыл и с любопытством меня разглядывает.

— И чего ты уставился? — уточняю.

Вадим быстро отводит взгляд и вновь смотрит на дорогу, а я опускаю солнцезащитный козырек. Бляяя. И как мне на встречу идти с лицом отпизженного разносчика пиццы? Из прокушенной губы сочится кровь, на подбородке отчетливо видны следы от зубов, на шее царапина, а волосы торчат как у пидора с MTV. Я тру пальцы салфеткой, но запах Александры будто только усиливается, а вместе с ним в ушах слышны ее стоны и визги. Ссссука. Хоть обратно разворачивайся. Стоит, как в пять утра.

Как я и предполагал, Потанин сидит за столом недовольный и со сморщенной рожей. Хотя не исключено, что она у него никогда не разглаживается.

— Прошу прощения за опоздание, Глеб Ильич, — протягиваю ему руку. — Непредвиденные обстоятельства.

— В моем возрасте, Кирилл, время на вес золота, а я здесь уже полчаса сижу.

Что тут скажешь? Начнешь ему про Александру объяснять — не поймет. Секс у него в последний раз еще при Советском союзе был, а сейчас это просто название графы в англоязычной анкете. В любой другой момент можно было перенести встречу, но свидания с этим седовласым хером я несколько месяцев добивался.

Я плюхаю перед ним папку с проектом и делаю знак официанту. Пока старик просматривает бумаги, прошу принести американо. Вспоминаю задницу Александры в кофейной луже и машинально спускаю руку под стол. Да что ж это, блядь, такое со мной? Вторая волна полового созревания?

Потанин продолжает неспеша листать бумаги, а я терпеливо жду его вердикта. В три часа у меня совещание, а потом можно сразу поехать к ней. И чего я галстук сегодня не надел? Можно было ей руки связать или шею. Ой, да соберись ты уже. Дело на пол ярда.

— Кирилл, проект интересный, но буду с тобой честным — положительный ответ не гарантирую, — шамкает Потанин. — Много рисков, да и ситуация в мире нестабильная. Нефть рухнула, люди мрут как мухи, границы закрывают…

Мне хочется попросить его заткнуться. Морщинистая трусливая жаба, старух на лавках пугать этим будешь. Совсем меня за зеленого придурка держит — отговаривается общими фразами. Не зря мне Влад в свое время говорил, что Потанин мелочный и мстительный говнюк.

— Я вам бумаги все же оставлю, чтобы вы еще раз ознакомились и с выводами не торопились. Возможно, еще передумаете.

— Бумаги я возьму, но на многое не рассчитывай, Кирилл.

Он встает и лезет в карман пиджака за бумажником. Я делаю знак, что не стоит, старик кивает и только после этого забирает папку. Удод. Он уходит, а я залпом допиваю кофе и прикрываю глаза. Всего одно опоздание — и год стараний псу под хвост. Не сыграй я этой ночью в кастрированного джентльмена, все могло бы быть по-другому.

По дороге в офис телефон не затыкается: бухгалтер, пытаясь достать бумаги с верхней полки картотеки, навернулась со стремянки и ее увезли в больницу, начальник отдела продаж сообщает, что товар задержан на таможне и теперь нужно что-то срочно решать со срывом поставок, и на десерт поступило очередное налоговое требование. Словно мир ждал того, когда я, наконец, потрахаюсь, чтобы спустить на голову апокалипсис.

— Лена, принеси кофе и в экстренном порядке собери продажников в конференц-зале.

Мой робот-ретривер сканирует мои пострадавшие лицо и шею, поджимает губы и бубнит «сейчас». Пусть только повод мне даст — разберу на запчасти.

В течение часа я обсуждаю с дюжиной сотрудников, как выйти из сложившейся ситуации с недопоставками, и параллельно выясняю, что половина из них либо немые, либо попросту боятся открывать рот в моем присутствии. Телефон надрывается десятком звонков и, поборов желание расколотить его об стол, я ставлю его на беззвучный. Из офиса выхожу в половине девятого вечера, голодный, уставший, со стояком и выглядящий так, словно меня подрали собаки. Интересно, у хромоногой фурии есть дома еда? Трахнуть ее и поесть — мои последние желания на сегодня.

Я пролистываю записную книжку до буквы «С» и выбираю нужный номер. Надо ее переименовать, пока не стало слишком поздно. Бешеная коза мне запросто глаза может выцарапать. Гудок, гудок, еще один. Не берет. Я мучаю ее номер всю дорогу до ее дома, но результат остается неизменным. Александра меня упрямо динамит. А ведь так день хорошо начинался.

Я возвращаю телефон в карман и прижимаюсь лбом ко окну. Ссссука. Как же я, блядь, устал.

— Вадим, рули домой.

Саша