Сладкая помощница для Альфа-кондитера - Рин Скай

— Моя Сладкая! — хрипит в унисон мне Дракон, — Любимая девочка моя!

Не успевает мой мозг отметить новое странное слово в лексиконе Романа, как он дергает ремень с моими руками на себя. Одним движением высвобождается от брюк и плавок, толкаясь, помещаясь в тесное пространство меж моих связанных ладоней. Он настолько огромен, что я едва ли успеваю обхватить мощный ствол. Дракон перевозбужден и немедленно взрывается от нескольких толчков, сотрясаясь своим могучим телом в сладких конвульсиях удовольствия.

Мои руки обильно залиты теплой жидкостью и Дракон немедленно достает влажные салфетки, тщательно вытирает прямоугольниками текстиля следы своей страсти с моих ладоней. Убирает ремень, целуя, зализывая орнамент, отпечатавшийся от ремня на нежной коже.

— Хочу тебя всю! Без остатка. Много раз! — заводит мотор, но руку мою, левую, что ближе к нему не отпускает. Положил к себе на живот, и прикрыл своей ладонью. А мне так важно его присутствие, его телесный контакт, его поддержка после всего, что произошло сейчас между нами. Не представлю, что было бы, если бы он отпустил мою руку. А так не страшно.

***

— Всё готово, Роман Олегович! — слышу чей-то мужской голос в телефоне у Дракона. — Закуска, фрукты, шампанское и джакузи.

— Отлично, Марат! — усмехается мой босс. — Будем минут через десять.

Дракон убирает телефон и возвращает мою руку к себе на живот.

— И все же, куда мы едем? — Джакузи? Я заинтригована до нельзя!

— Я могу сделать тебе сюрприз? — Дракон сжимает мою ладонь еще сильнее и ласкает венки на запястье подушечкой большого пальца.

Вот мне интересно, кому он больше делает этот сюрприз, мне или себе? Ведь явно везет меня не в ресторан. Там еще пока джакузи не устанавливают… Но эти мысли, сейчас уже стоит оставить подальше. Особенно после того, что произошло между нами только что. Я сама его позвала, и четко знала, надевая лучший свой кружевной комплект, что мы не пирожные печь поедем, благо их мы наделали сегодня достаточно.

Очень быстро мы съезжаем с трассы на тихую улочку, где чинно стоят уютные двухэтажные коттеджи. Дракон паркуется около такого, украшенного гирляндами фонариков, на манер американских. Выходит, помогает вылезти мне. На глаза мои тут же ложиться шелковая повязка, я и пикнуть не успеваю, как свет меркнет вокруг.

— З-зачем это еще? — спрашиваю я в волнении.

— Доверься мне! — мурчит Дракон нежно в ушко.

Берет бережно под локоток, руководя мною, лишенной зрения.

Ничего не видно, но зато обостряются другие чувства. Я держусь за Дракона как за единственного проводника в реальность. Чувствую рельеф его твердокаменного предплечья, слышу, как оглушительно бьется его сердце, неужели тоже волнуется перед тем, что нам предстоит пережить?

Звякает брелок ключа. Мне становится страшно. Надеюсь, тот самый Марат не будет нас встречать у входа, не то от стыда я не буду знать, куда себя деть. Но нет, в помещении тихо, тепло, где-то вдалеке потрескивают дрова. Камин! Моя мечта. Нет ничего более романтичного, чем сидеть в уютном кресле перед огнем, пить горячий какао и поглаживать задремавшего Степана на коленях. Хотя есть… например заниматься любовью с мужчиной мечты на уютной шкуре перед потрескивающими поленьями!

— Мы пришли, Сладкая моя!

— Снимешь повязку?

— Нет! — по голосу слышу, что Дракон ухмыляется.

— Как это нет, ты же…

Не успеваю договорить. На губы мои набрасывается жадный голодный Дракон! Что он делает с ними! Ласкает, прикусывает, вылизывает… пьет, точно не видел воды годы в пустыне.

Ворчит чего-то гневно-страстное на своем драконьем, выгибая меня на встречу к нему, на его готовому к любви телу.

— Люблю, слышишь! Возьму тебя! Много раз возьму! Даже спрашивать не буду! Трахну и сзади и спереди, везде, и в ротик твой сладкий, поняла меня… Ходила… соблазняла… попкой своей… И ты мне дашь! Это не обсуждается! И будешь меня вылизывать язычком своим шоколадным… всю мою длину будешь! Все желание!

Потоки рваных слов, сказанных охрипшим, севшим от страсти голосом никак не отражаются на его бережном обращении. Подхватывает меня на руки, и оханье мое тоже подхватывает, выпивает, несет куда-то, чтобы через секунду опустить на прохладный шелк. Нависает надо мной. Чувствую его дыхание на истерзанных губах, на шее, которая должно быть, уже вся в засосах!

Его рука властно ложиться на мою грудь, сминая ткань платья вместе с лифчиком. Рвет все к черту. А-а-а! Платье-то зачем? И зачем мой лучший комплект?! Готова поставить самую любимую силиконовую форму для выпечки на кон, что он даже не рассмотрел белья! Зачем ему что-то рассматривать, когда его язык припадает к горошине груди.

— Сливочные! — шепчет он вылизывая ареолу, точно эскимо наслаждается. Второй груди достается подушечка большого пальца, которая очень нежно поглаживает горошину круговыми касаниями. — И сама сливочная вся! Нельзя быть такой! Почему ты такая…

— Какая? — рвано выдыхаю, выгибаясь под этими невозможно-сладкими ласками.

— Охрененная, Алиса! Ты охрененная.

Его язык соскальзывает в ложбинку, ведет влажную от поцелуев дорожку к животу. Острые судороги наслаждения пронзают мои обостренные отсутствием зрения чувства, заставляя выгибаться, беззащитно подставляться под поцелуи и ласки своего Дракона.

Его пальцы, едва щекочут мне живот, когда рвут платье дальше. Вместе с трусиками. К черту трусики! Зачем они мне теперь, если верх точно так же нещадно разодран. Теперь на мне, ничего нет, кроме повязки на глазах. Его горячее дыхание сообщает, что он уже внизу живота. Короткие жесткие волоски его бороды щекочут и приятно покалывают нежную кожу ниже пупка. Он сгибает мои ноги в коленях и разводит их в стороны. Ох! Я знаю, что он собрался делать. Мне стыдно, мне не по себе. В машине он делал это пальцами, сейчас же я полностью раскрытая и беззащитная перед его глазами.

— Ром… — рвано шепчу я. — я в душ сначала…

— Какой нахрен душ, Алис? — Дракон бравирует, пытается выдать свой дрожащий от возбуждения голос за ухмылку, но я чувствую, как его трясет от нетерпения, колотит от желания.

И нетерпение выливается в нежнейшее прикосновение к самой чувствительной точке. Мир взрывается тысячью искр, что видны только мне, под черной повязкой. Я выгибаюсь дугой, пронизанная токами наслаждения, судорожно хватаюсь за простыни; пальцы ног, дрожащие сведенные от удовольствия поджимаются, коленки дрожат. Но Дракону мало полной моей капитуляции.

— Моя горячая девочка! — опаляет дыханием обострившиеся до предела узелки нервов, — чего я столько ждал? Зачем лишал себя сладенького?

***

Оргазмы сотрясают мое истерзанное ласками тело один за другим. Мне уже хочется увидеть глаза моего волшебника, что подарил мне столько наслаждения за последний час, сколько Вадим не смог за год отношений.