Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» - Елена Княжина

Питерская Академия услугами «невидимеров» не пользовалась. Зато ее территория вместе с прилегающей деревней была обнесена высоченным забором с колючей проволокой и обвешана табличками с предупреждением о частной территории. Я так и не поняла, действительно ли земли принадлежали какому-нибудь меценату, или эти плакаты существовали для отвода глаз.

***

Из-за временной, как я надеялась, нелюдимости Джен я бродила по академии в одиночестве. В голове снова крутились слова усталого аристократа о чужих тайнах. Что, если это было настоящее пророчество? Про Рождество и мою кровь на супружеском ложе? Уточнил бы хоть, по какой причине она выплеснется… и в каком количестве.

На роль максимально таинственного злодея, явно желающего мне мучений, идеально подходит Демон. Он даже не пытается скрывать неприязнь. Что ему мешает прикончить меня под Рождество в каком-нибудь темном закоулке?

Близилась ночь, я спустилась в фойе, чтобы поглядеть, как Эйвери набрасывает на входную дверь защитные заклятия. Зрелище того стоило: главный страж мастерски рубил воздух жезлом, заставляя голубые сферы закручиваться в вихре и впитываться в древесину. Айзек и сейчас оставался сильным магом, сомневаться не приходилось.

В глубине коридора, ведущего к подземельям и хозяйственным помещениям, я увидела знакомую… ну, назовем это «ягодичной мышцей». Если бы мисс Пруэтт запускала свои знатные окружности по менее внушительной траектории, я бы ее даже и не узнала. Подлетела к девице, не желая упускать шанса подзадорить «зазнайку»:

– И что ты тут забыла среди ночи? Уж не в комнату ли для тайных свиданий собралась?

О такой я только слышала и понятия не имела, где она находится. Но вид у девицы был загадочным и нервным, так что я, похоже, угадала.

– Не твоего ума дело, «Мисс Эншантель»!

Присцилла изобразила оскорбленную невинность, но я не больно-то ей поверила.

***

Раньше, когда день проходил слишком спокойно, я просто тихо радовалась. Но во вторник я отнеслась к этому «подарку судьбы» с подозрением. Пять теоретических занятий пролетели, как одно, и даже показались интересными. Шестым значились «Снадобья». Вот тут бы фортуне вволю поиздеваться! Но за три минуты до урока мне, как и прочим ученикам, в затылок прилетела теле-маго-грамма:

«Профессор А. Карпов уведомляет Вас о том, что занятие по дисциплине «Магические снадобья и Волшебные травы» не состоится, и настоятельно рекомендует ознакомиться с главами 4 и 5 в самостоятельном порядке».

Подпрыгивая на одной ноге от восторга, я направилась в больничное отделение. Мари обещала составить график дежурств и показать какие-то волшебные повязки.

Интересно, куда провалился Карпов? Причина должна быть веской, чтобы Демон отказался от ежедневного измывательства над толпой студентов. Может, его все-таки слопал тролль, и последнее, что профессор успел сделать, это разослать извиняющиеся теле-маго-граммы?

Пока я дошла до обители госпожи Пламберри, мне в голову пришел еще десяток «уважительных причин» – от жесткого расстройства желудка до аллергии на котят, из-за который Демон вполне мог покрыться зудящей сыпью фиолетового оттенка.

В медпункте было тихо, спокойно и свежо. Райское местечко.

– Я ждала тебя попозже, – без недовольства буркнула Мари.

– Последнее занятие внезапно отменилось, – объяснила я, не вдаваясь в свои теории о сыпи, троллях и расстройствах.

– Тогда может начнешь дежурить прямо сейчас? У меня предчувствие, что на мою седую голову сегодня свалится не один окровавленный пациент. А оно редко подводит.

Госпожа Пламберри, конечно, красовалась: в ее волосах не было ни одного седого волоска. Я согласно кивнула, и она принялась показывать мне снадобья для первой магической помощи – антисептики, заживляющие мази, растворы для кроветворения. Часа через два я уже прилично разбиралась во всех склянках, стоявших на «быстрой полке», и даже перестала запутываться пальцами в саморегулирующейся повязке.

– Мари, живо сюда! – раскатистым рыком послышалось из-за двери. Я не сразу узнала голос Осворта, настолько тот был нервным и напряженным.

Целительница побежала на зов, и через минуту вместе с куратором втащила в кабинет тело подростка. Ноги парня совсем не держали и, судя по неразборчивой речи, мысли тоже путались. Темноволосого юношу бросили на кушетку, и он продолжил метаться по ней, оглашая медпункт хриплым бредом. В последних лучах закатного солнца я узнала нового постояльца: это был Энди Макферсон.

Белая рубашка была до пояса заляпана кровавыми пятнами. Густая красная жижа сочилась из уха и из носа. На шее и щеке – глубокие порезы. Мне стало так дурно, что я чуть не грохнулась на соседнюю койку.

– Анна, тебе плохо? – участливо спросила Мари, пощупав ладонями щеки и лоб. – Это от вида крови?

– Я справлюсь, – не слишком уверенно прошептала я, подползла к раковине и подставила шею под струю ледяной воды.

Уж точно не обо мне сейчас надо было волноваться главному и единственному лекарю Академии. Макферсон выглядел совсем скверно.

– Поцапался с восьмикурсником, – взволнованно объяснил Осворт. – Три кровопускающих заклятья кряду, и парочка суровых ментальных атак. Починишь, Мари?

Госпожа Пламберри кивнула и принялась вливать в непослушные губы кроветворящий раствор. Следом она опустошила в его рот еще пару склянок неизвестного назначения, и Энди перестал бормотать и закрыл глаза.

– Поспит час, потом будет как новенький. Такие быстро восстанавливаются. Анна, нужно обработать раны и остановить кровь, как я учила.

Дрожащими руками я взяла с «быстрой полки» антисептик и стерильную материю и принялась протирать порезы на лице. Парень крепко спал, но я все равно старалась действовать нежно и не причинять боли. Вблизи Энди оказался еще большим симпатягой, разве что кровоточащие раны меня смущали. Мари поглядывала растерянно и задумчиво. Наверное, размышляла, что боязнь крови не к лицу будущему врачу.

Дверь больничного отделения снова с грохотом отворилась, и в помещение вошел мужчина. Быстрого взгляда на него хватило, чтобы понять две вещи. Во-первых, сейчас он не профессор, а пациент. Во-вторых, с ним приключилось кое-что похуже расстройства желудка и аллергии на кошек.

Вся кожа Карпова – на лице, шее, руках – была покрыта тонкой синей сеткой, напоминавшей вспухшие капилляры. Из глаз Демона текли самые настоящие слезы, почти как у обычных людей… С той лишь разницей, что они были абсолютно черными.

– Ах, черт вас побери! – в ужасе вскрикнула я и зажала рот ладонью.

– Страшно? – вздернул уголок рта в кривой ухмылке преподаватель, из-за чего его вид сделался отменно жутким.

– Вот теперь… Вам удалось меня напугать. Кошмар какой… Мари, что это за… За вот это? – глупо промямлила я, хватая ртом воздух и ожидая моральной поддержки от госпожи Пламберри.