Белый плен - Катрин Корр

пошел снег. И вдруг автобус резко затормозил, а потом задел обочину, а дальше всё было, как в кино. Многие из ребят были не пристегнуты. Автобус перевернулся и остановился поперек оживленной дороги. А потом в него врезалась большая грузовая машина, полностью уничтожив заднюю часть, где… – Кристиан поджал губы. – Почему-то никому не нравилось сидеть в самом начале автобуса. Всегда подальше от тренера и его помощника, чтобы спокойно поговорить по телефону, отправить селфи девушке и просто отдохнуть от разговоров… Я бы тоже сидел там, если бы успел занять место. Не помню, почему мне тогда не удалось этого сделать. Пришлось садится рядом с тренером, который собственноручно пристегнул мой ремень безопасности.

– И все, кто…

– Да, – не дал ей закончить Кристиан. – Парни, которые сидели в задней части автобуса, погибли. Девять человек.

– …О, боже.

– Мы были лучшей командой, – сказал Кристиан. В его глазах застыла добрая и болезненная грусть. Теперь она всегда будет навещать его и вместе с ним вспоминать его брата и верных товарищей. – Большая и действительно дружная семья. Один за всех и все за одного. Поэтому, – тяжело вдохнул он воздух, – больше никто из нас не играет.

– Ты знаешь, что стало… причиной аварии?

Кристиан взглянул на нее, в очередной раз похитив воздух. Собственные пальцы на шее замерли, сердце заколотилось, но стука почти не было слышно.

– Журналистам тогда достался смачный кусок торта, ведь виновником аварии оказался личный водитель известного режиссера Разумовского. У него случился сердечный приступ. Машина задела обочину и перевернулась, а потом в нее начали врезаться другие и пошло-поехало – самая настоящая каша из покореженного железа, крови и снега.

Стараясь совладать с нахлынувшими эмоциями, Кристина спешно заправила за уши волосы, почесала нос, расправила футболку и обвела спешным взглядом пространство вокруг себя. Она вела себя так же глупо, как это делали герои фильмов, которые всеми правдами и неправдами старались отвести от себя подозрения. Видя эти смешные сцены, зритель всегда чертыхался, потому что актерская игра была до тошноты паршивой.

– Если бы я знал, что ты настолько восприимчивая, то не стал бы отвечать на твой вопрос.

– …Нет, я просто… Я просто думаю, что мне уже пора. Сейчас я переоденусь, и мы можем ехать.

– Но завтрак на столе.

– Я не голодна! – тут же отпарировала она. – Спасибо тебе, Кристиан, но я думаю, что мне нужно скорее вернуться в свою привычную жизнь. Пожалуйста.

Не сводя с нее подозрительных глаз, он медленно кивнул.

– Как скажешь.

Полная решимости скорее покинуть дом, в котором уже не умещался снежный ком её прошлого и настоящего, Кристина натянула свои пахнущие стиральным порошком теплые колготки, кофту и, хромая, направилась в прихожую. Ей с трудом удалось просунуть ноги в дутые штанины теплого комбинезона. Подавляемая самыми противоречивыми чувствами, Кристина впервые приняла и согласилась с ненавистным ей суждением – сейчас она вела себя совсем, как ребенок. Только напуганный, сдерживающий в себе слезы отчаяния ребенок.

– Кристина?

– Мм? – Она осторожно присела на мягкий пуф, чтобы обуться.

– Ты хочешь мне что-то сказать?

Её взгляд моментально распахнулся. Нервозность улыбки выдавали вздрогнувшие уголки губ, и она злилась, понимая, что не могла даже и это в себе контролировать.

– Только то, что я очень тебе благодарна за всё, что ты для меня сделал.

– Что ж, – с усмешкой выдавил он, – всегда пожалуйста. Но меня всё равно не покидает чувство, что ты хочешь мне что-то сказать. Что-то очень далекое от благодарности.

– А ты опять много говоришь, – буркнула она с раздражением.

– Тут ты права. Обычно я немногословен.

Кристиан опустился перед ней на колени и помог застегнуть ботинок на правой ноге. Непрошеная забота с его стороны начинала выводить из себя. И хотя Кристина понимала, что злилась она только на себя, обуздать это несправедливое чувство всё равно не удавалось.

– Что? – спросила она, не выдержав его взгляда.

– Почему у меня такое чувство, что я чего-то не знаю?

– Я понятия не имею, о чем ты.

– Думаю, что тебя это точно касается. – Кристина не сдержала нервный смешок. – Ты что, боишься меня?

– Я провела с тобой целую ночь. Думаешь, из-за того, что боялась?

– Я думаю ты балансируешь между страхом, вызванном бог знает чем, и Кристиной, которая просто хочет убежать от чего-то и расслабиться.

– А я думаю, что ты снова много говоришь и зря тратишь время. И если уж на то пошло, то ты вроде как тоже убегаешь от чего-то сюда.

– «Тоже убегаешь», – нарочно повторил Кристиан и задумчиво кивнул. – Что ж, – улыбнулся он, как бы заключая эту нелепую беседу, – разрядка организма, а главное мозгов, удалась на славу. Но, прежде, чем мы вернемся в наши привычные и утомляющие жизни, ответь на один вопрос, который, никак не дает мне покоя. – Кристина терпеливо посмотрела на него, застыв в ожидании. – Почему отец не знал о твоем существовании?

– Очевидно потому, что этого не хотела мама. Всё?

– Почему?

Кристина издала громкий и нетерпеливый вздох.

– Что в этом такого интересного, я не понимаю?

– Простое любопытство, – улыбнулся Кристиан хитрющей улыбкой. – Утоли его напоследок, пожалуйста. Я хотел спросить об этом ещё вчера, но ты вскружила мне голову, а дальше сама знаешь, на разговоры уже не было времени.

В его черных глазах яркими языками пламени плясала страсть прошлой ночи. Во рту моментально пересохло, Кристина будто снова ощутила его в себе, впивалась ногтями в горячую кожу, стонала от удовольствия, полностью отключив сознание.

– Понятия не имею! Как-то времени не было спросить у мамы об этом!

– Но у отца-то ты спрашивала? – Кристина отрицательно покачала головой, застегивая ботинок на левой ноге. – Удивительная ты девушка, – усмехнулся Кристиан, надевая теплую куртку. – Сплетни большого города не читаешь, новости не смотришь, вопросы не задаешь. Неужели тебя никогда не интересовало, почему твоя мама лишила тебя отца на одиннадцать лет?

– Он у меня появился и это главное. И я с детства понимала, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

– Кто твой отец? – прямо спросил Кристиан, застав её врасплох.

– …Какая разница? Ты его точно не знаешь.

– Я с ним точно не знаком, – исправил он, не сводя с нее глаз, – но возможно, что я его как раз знаю.

– Мы можем ехать? – с раздражением спросила Кристина, набрасывая на плечи подтяжки.

– Твой отец известный человек?

Кристина мгновенно вспыхнула от злости и страха быть пойманной с поличным. Она резко поднялась на ноги и тут же вскрикнула от резкой боли в ноге.

– Хватит задавать мне глупые вопросы! Моя жизнь тебя не касается, Кристиан!

– Ты права, – совершенно спокойным и размеренным тоном