Дочь серийного убийцы - Элис Хантер

решительно захожу за угол к мусорному баку на колесиках и швыряю его туда, со всей силы захлопнув крышку. Это может всех перебудить, но на данный момент мне абсолютно на это плевать. После собственного изображения на видео голова идет кругом. Я так отчаянно хотела заснять на камеру того мерзавца, который все это со мной вытворяет, что и не подумала, что попадусь сама. И конечно же, до сих пор мне и в голову не могло прийти, что эти жуткие посылки мог оставлять Марк. Пока я обдумываю это, жжение в животе становится все сильней.

Уже не соблюдаю тишину, когда возвращаюсь в нашу спальню и топаю в ванную комнату – гремлю чем попало, резко распахиваю стеклянную дверцу душевой кабины, хватаю один за другим флаконы с гелем, шампунем и кондиционером, затем со стуком ставлю их обратно. Шумно отдуваюсь, откашливаюсь и отплевываюсь, а закончив и выйдя обратно в спальню из ванной, с треском захлопываю за собой дверь.

Марка в постели нет, чему я только рада. По крайней мере, он не стал свидетелем моей детской истерики. Или, наверное, только что улизнул из спальни как раз из-за этого. Остаюсь там, изнывая от жалости к себе, еще минут двадцать, пока разочарование не отпускает мое тело и я не чувствую себя более-менее спокойно. Или, во всяком случае, достаточно спокойно, чтобы встретить наступающий день.

Если не приходится ехать в клинику для экстренных консультаций, субботы отведены у нас для семейных развлечений. Плавание, тематические парки, катание на велосипедах – вот наши любимые занятия.

Хотя, похоже, не сегодня.

Марк лежит на диване, скрестив руки под головой и водрузив ноги на подлокотник, и смотрит субботнюю спортивную программу. По пути к лестнице прохожу мимо детей. Оба уединились в своих комнатах – Элфи играет со своими машинками «Хот Вилс», а Элла полностью ушла в чтение какой-то книжки. Я в замешательстве – из-за глубокого чувства разобщенности мне кажется, что я балансирую на краю пропасти.

Марк не слышит моего приближения, поэтому, прежде чем заявить о себе, я ненадолго прислоняюсь к дверному косяку и наблюдаю за ним. Эта история с Оливией вернула всю мою неуверенность в себе. А вчерашние подколки школьных мамаш подлили масла в и без того полыхающий огонь. Мне казалось, что надо мной откровенно потешаются. Выставляют меня на посмешище. Я сильная, успешная женщина – я не позволю, чтобы меня заставляли чувствовать себя дурочкой! И все же когда смотрю на Марка, все больше укрепляясь в мысли, что как раз он и может быть тем, кто выставляет на крыльцо мусорные мешки с мертвыми животными, то понимаю, что именно этим он и занимается – выставляет меня полной дурой.

Но почему?

Может, он хочет уйти от меня… К Оливии. А что, если они оба хотят долгосрочных отношений, а не просто интрижки? В моем сумбурном сознании это внезапно обретает смысл. Марк с Оливией вместе придумали этот план – если они повесят ее похищение на меня, уберут меня со сцены, тогда смогут быть вместе без помех со стороны всеми презираемой женщины. Это был бы просто идеальный план. Посмотрим правде в глаза: в реальной жизни случались и более задвинутые сюжеты. Правда, конечно, в итоге она должна «найтись» – все обвинения с меня тогда будут сняты и ничего из этой затеи не выйдет.

Если только они не исчезнут вместе: новые имена, новые документы, новые жизни… Это то, что в свое время проделала я сама, так что знаю: это выполнимо. Но тогда у меня не было детей – было гораздо проще начать все сначала. Таскать с собой по всей стране Эллу и Элфи – пытаться начать все сначала с ними на буксире – будет гораздо сложнее. А Марк никогда, никогда в жизни не бросил бы своих детей. Я готова поклясться в этом своей собственной жизнью.

Выкидываю из головы все эти параноидальные теории и, войдя в гостиную, наклоняюсь, чтобы поцеловать Марка в лоб. Он вздрагивает.

– Не слышал, как ты вошла… – Перекидывает ноги на пол и садится. – Доброе утро.

– Привет, – говорю я. – Разве мы сегодня никуда не едем?

– А ты этого и вправду хочешь? Я тут, в общем, подумал… Учитывая эту историю с… – Он смущенно смотрит на меня. Боже, неужели мы сейчас даже не в состоянии произнести ее имя? Она теперь «история»?

– Это могло бы немного отвлечь нас от сложившейся ситуации. Честно говоря, сейчас мне не помешало бы выбраться из деревни – тут просто нечем дышать. Каждый день видеть здесь полицию, репортеров и журналистов – это все равно что попасть в какой-нибудь дурацкий телесериал.

– Да, хорошая мысль… Может, тогда возьмем велики и скатаемся в Хэлдонский лес?

В его лице, в его голосе нет ни намека на беспокойство. Если он и вправду сегодня утром – и не только сегодня – подбросил на крыльцо мусорный мешок, разве я не заметила бы что-то в его манере себя вести? Не углядела бы чувство вины или предательства у него в глазах? Могу точно сказать, что видела это в прошлом году, когда их с Оливией интрижка выплыла на свет божий и я пришла к выводу, что он собирается немедленно меня бросить. Тогда Марк убил несколько дней, пытаясь убедить меня, что уходить нисколько не собирается и что с Оливией его, как говорится, просто бес попутал. Со временем я ему поверила. Или, по крайней мере, внешне. Сейчас я начинаю понимать, что в глубине души недоверие осталось, и хоть он никогда прямо не признавался мне в этом, равно как и она, я все-таки уверена, что это было нечто большее, чем просто разовый перепихон. Думаю, Марк настолько отчаянно пытался убедить меня, что в этом не было ничего серьезного, что в конце концов и сам в это поверил.

– Конечно, – говорю я. – Я сейчас не особо полна энергии, но если мы выберем легкий маршрут…

«Не особо полна энергии» – это еще мягко сказано. Я уже буквально на последнем издыхании. Однако это практически нормальное мое состояние, и так уже много лет. Бессонница – безжалостный убийца, и неудивительно, что лишение сна используется в качестве пытки.

Марк встает.

– Сейчас достану велосипеды из гаража и загружу их на твою машину. Не хочешь собрать детей? Позавтракать можно будет по дороге.

Смотрю, как он уходит, после чего бегу наверх, крича детям, чтобы были готовы через пять минут. Они просто обожают завтраки из «Макдоналдса», хотя лично я предпочла бы съесть собственные ногти на ногах, чем потреблять в пищу нечто подобное. Взамен предлагаю