Когда проснется Марс - Вера Огнева

Взвыли далекие крики – кто-то верещал за колоннами технической надстройки и завалами. Взвыли сирены – надо же, где-то в курии работали запасные генераторы. Стоило их найти и взорвать. Но позже. Сперва легионер.

По телу побежали мурашки. Волосы на руках встали дыбом, словно рядом включили генератор.

Малая раздавила ногой обломок стены. Измерила расстояние до соседнего здания, откуда прилетали редкие выстрелы – детские плевки. Вероятность попадания – восемьдесят процентов. Посмотрела наверх, где закруглялся плавный виток эстакады. За ограждением бегали люди. Кто-то в форме махал руками, показывая путь к отступлению. Вероятность попадания – девяносто четыре процента.

Близкая вспышка на миг сбила показания датчиков. Одна пластина корпуса повредилась. На камеру верхнего вида что-то капнуло, серая пленка размыла изображение.

Дождь начинался. Как же давно она не видела дождь…

Вспомнив о раненом центурионе, Малая подошла к нему. Он лежал на спине, выставив над собой распылитель. Губы плотно сжаты, глаз сощурен, по пластине имплантата катятся грязные капли. Окуляр горит.

А ведь у нее почти такой же. И у многих заключенных на Орбитальной.

Малая занесла ногу и резко опустила, раздавив центуриону голову. Кровь брызнула из-под круглой подошвы.

Быстро, без мучений.

Ведь имманес – гуманная раса.

* * *

Она жила у сородичей давно. Сто тридцать корабельных периодов в космосе и двести некро-дней на планете под названием Мармарос. Сказали, что это – ее родина. Что ж, Малая не была против. Пускай сама планета выглядела, как огромное лавовое плато с щеткой небоскребов, от нового дома отказываться не стоило. Лучше такой, чем вообще никакого. И боги видели, Малая изо всех сил старалась понравиться новым сородичам.

Но накопилось столько вопросов. К примеру, время. На Мармаросе времени утекла прорва. Плюс долгие перелеты, которые она проспала в капсуле. А на Старой Земле прошло лишь недели две со дня ее побега. Каких-то две недели… Странно. Оказавшись у имманес, Малая будто попала во временной карман, исчезла для остального мира.

Может, имманес и правда исчезают? Прячутся в пространственную складку и ждут. С их технологиями возможно многое.

Снаружи плыла печальная Земля. Такая маленькая в сравнении с Мармаросом. Сморщенный каменный шар с пятнами куполов, под одним из которых поблескивало море. Вспомнилась теплая вода, наползавшая на песок. Увязшие в нем белые ракушки. Дети патрициев, с визгом забегавшие в прибой.

Было ли это воспоминание правдой? Оно казалось размытым, как акварель – тусклые от времени краски и ощущения. Какое-то эхо, ускользавшее каждый раз, когда Малая пыталась вспомнить детали.

Почувствовав на себе взгляд, она обернулась и от неожиданности вжалась в стекло спиной.

На стене замерло изображение Бел Шаи. Казалось, его призрачно-белая кожа светится на стене темной ячейки. Он не двигался, просто наблюдал. И был так реален, что даже во рту пересохло. Форма, волосы, собранные в узел. Все как во сне.

Это изображение лишь в ее мозгу, повторила про себя Малая. Бел Шаи не может контролировать ни ее саму, ни ее сны. Он находится во многих тысячах световых лет от Солнечной системы.

«Сегодня питание альфы отключалось».

Малая кивнула, кусая губы. Во рту вдруг пересохло.

– На пару секунд, – выдавила она хрипло. – Простите, моя вина.

«И ты потратила время на проверку орбитального хранилища информации».

– Орбитальной тюрьмы. Там людей держали, – поправила его Малая, о чем тут же пожалела. Лучше бы держала она – рот на замке.

Шаи молчал. Так долго, что у Малой скулы свело. О чем он думал? Что собирался сделать? Она никогда не могла понять. Улыбался Шаи или нет, выражение его глаз всегда оставалось ледяным.

Его губы наконец разомкнулись, и Малая задержала дыхание. Вот сейчас прозвучит приговор…

«Это не должно повториться. Помни, твоя миссия очень важна».

Она спрятала дрожащие пальцы за спину и кивнула, хотя сама до сих пор не поняла, в чем заключается ее миссия. В освобождении номеров? Этого хочет она, а не имманес. Желают помочь людям с другого края вселенной? Чушь собачья. Она не идиотка. То, что они творят, мало похоже на помощь.

Должно быть, Шаи хочет мести за погибшую исследовательскую группу. Понятное желание.

В нем они совпадают.

Шаи оборвал связь, и ячейка опустела. Снова тьма и тихий космос за длинной полосой иллюминатора. Малая потерла руки, ощутив, что успела замерзнуть.

Ничего.

Ничего.

Никаких проблем.

Она и так уже мертва.

Малая… Малая…

Она возникает в тоннеле, в стороне от мигающих шкафов серверной. Энцо угадывает ее очертания: плотные, сотканные из тьмы. Ловит запах – ее особенный запах. Только в нем теперь нет свежести. Сейчас он чуть сладковатый, тяжелый, будто цветочное масло прогоркло.

Она ступает неслышно.

– Ты будешь со мной? Не оставишь?

Звонкий голос обводит эхом своды, разносится по тоннелям, теряется в норах канализации.

Тише, Малая, тише. Не то услышат.

Надо бы подняться, но тело не слушается. Язык не ворочается, из глотки не давится ни слова. Камни впиваются в лопатки, скоблят спину. Под левой рукой собирается кровь. И поганая дурнота накатывает, как после анисовой самогонки.

Слышен отзвук дальних шагов Они тяжелые, – точно «псы». Надо бежать, но никак не подняться.

Только камни впиваются в лопатки.

Малая выныривает из тьмы в неясный свет индикаторов, болезненно тонкая в обтягивающей космоспецовке. Ноги босые. Под ступнями, между бледных пальцев, собирается вода. И глаз – ее бездонный кукольно-большой глаз, обведенный пухом светлых ресниц. Его выражение непонятно. Так она на него еще не смотрела.

Как давно он ее не видел… И как больно видеть ее сейчас. Даже дыхание перехватило, будто в живот пнули. Больно. Больно…

А она все молчит. Помедлив, опускается на колени, склоняется ниже. Легкий пух ее волос ложится Энцо на лицо, щекочет нос. Кончики прохладных пальцев сбегают по груди, касаются раны в боку. Теперь они алые от крови. Малая внимательно их изучает.

– Почему не забрал с собой?

«Я не мог», – хочется ответить, но слова звучат лишь в голове.

«Не сумел, подвел тебя».

И «псы» сейчас будут здесь.

Ей нужно бежать, вот что важно. Оставить его здесь. Ему ведь это не впервой. На роду написано, верно? Конец его нити здесь, в блоке техобслуживания Четвертой курии. На полу, среди мигающих серверов.