Искры из глаз - Марина Серова

Молодой человек тяжело дышал. Его руки были по-прежнему заведены назад — видимо, Николай решил не доверять никому в этой квартире.

— Привет, — сказала я.

Мужчина не ответил, продолжая с шумом втягивать в себя воздух.

— Ну что, полегчало? — участливо спросил его Симонов.

Молодой человек кивнул.

— Спасибо, — несколько прерывисто произнес он.

— Может быть, еще немного лекарства впрыснем? — Николай поднес к лицу парня аэрозоль.

— Нет, не надо.

— Как хочешь. Оно конечно, надо экономить, я согласен.

Я, смотря на эту сцену, спросила:

— Что здесь происходит?

— Парню стало плохо, — пояснил Николай. — Я сначала подумал, что он прикидывается, но потом вижу — лицо у него багровое, так не сыграешь. Затем он попросил взять у него в кармане баллончик и впрыснуть ему в рот. Я слыхал о таком, астматики используют для лечения.

— Скорее всего не для лечения, а для облегчения, — произнесла я.

— Тоже верно. Если хочешь, я сниму с него наручники.

— Пока не нужно. — Я решила на всякий случай оставить все как есть, раз уж Николай сразу не воспользовался моим разрешением освободить пленника. Потом обратилась к своему жильцу — охраннику: — Ты сегодня пришел рано.

— Отпросился у начальства. Думал перевезти кое-что из своего барахла. А тут этот парень появился. Ты знаешь, у него есть ключ от квартиры.

— Правда? — удивилась я и резко повернулась к молодому человеку. — Откуда у тебя ключ?

— Мне его дала Галина.

— Ладно, проверим.

Я прошла в комнату и сняла трубку телефона. Использовать сотовый нет смысла, когда под рукой домашний телефон.

Я набрала свой номер. Трубку сняла тетя Мила.

— Привет, тетя! — сказала я.

— Женя? Ты сегодня приедешь домой?

— Обязательно. Квартира Галины под присмотром, и мне нет смысла торчать в ней безвылазно. Дай-ка трубку твоей квартирантке.

Минутку пришлось подождать.

— Алло, — прозвучал голос моей клиентки.

— Галина, к тебе тут пришел некто Вадим Головаха.

— Неужели! Женечка, можно мне поговорить с ним?

— Можно, но только после того, как ответишь на пару моих вопросов. Во-первых, опиши мне его внешность.

— Зачем?

— Слушай, делай, как я прошу, и не задавай лишних вопросов. Начинай описывать. У меня немного времени.

— Это высокий молодой человек. Вернее, выше среднего роста. Волосы зачесаны назад. Нос крупный такой.

— Спасибо, можешь не продолжать. Ты говорила, что он болен.

— Да, у него астма.

— Он использует баллончик с аэрозолем?

— Во время приступов.

— Все, спасибо. И еще, странная у него фамилия какая-то — Головаха.

— Такая и есть, что теперь поделать.

— Ладно, передаю ему трубку.

Понятно, мне же нужно было удостовериться, что передо мной действительно тот самый человек, который писал письма Галине. Мало ли… Панин, несмотря на свою старческую немощность, очень хитер. Он может знать о Галине все, вплоть до мелких подробностей. О мельчайших говорить не буду, такой профессионализм ему вряд ли по плечу. А вот кое-что из жизни женщин он знать может. Возьмет и подошлет одного из своих молодцев, который назовется Вадимом Головахой.

Я прошла снова на кухню.

— Николай, сними с него наручники, пусть подойдет к телефону.

— Как скажешь.

Симонов освободил Вадима от браслетов, тот принялся растирать кисти рук, бормоча про себя проклятия.

— Галина на проводе, — сказала я. — Просит поговорить с тобой. Только быстрее, не задерживай добрых людей.

— Ладно.

Вадим ушел в комнату.

— Кто это? — спросил Николай Симонов, кивнув в сторону нежданного гостя.

— Бывший друг покойного хозяина квартиры. По совместительству — знакомый хозяйки квартиры. Писал ей письма до востребования.

— Тут какая-то история, о которой я не знаю, — произнес Николай. — Может быть, все-таки просветишь меня?

Я рассказала Симонову то, что сочла нужным. Тот, слушая, молча кивал головой.

— Так что оказалось теперь, — заключила я, — девушка под моим присмотром, а квартира под твоим.

— Что и говорить, милиция так не сработает, — отметил Николай. — Круглосуточную охрану никто бы не установил. Не до этого. Так что в подобных случаях вся надежда на вас, на частников.

— Может быть, мы когда-нибудь повзрослеем, — вздохнула я, — и нашей милиции будет доступно все на свете, не только принтеры с компьютерами.

Вадим говорил по телефону уж больно долго. Я пыталась прислушаться, чтобы узнать, о чем идет у него разговор с Галиной, но меня отвлекал Николай, заведя разговор о власти и ее проявлениях на местах.

Я прервала на время наше с ним общение и прошла в комнату.

— Долго болтаете! — сказала я. — Дай-ка мне трубочку.

Вадим торопливо попрощался с Галиной.

Я взяла трубку.

— Галина? Все нормально?

— Послушай, Женя, а можно мне встретиться с Вадимом?

— Ни в коем случае!

— Но послушай!..

— Нет, это ты меня послушай! Никаких контактов с внешним миром у тебя не должно быть до окончания дела! Запомни это раз и навсегда.

— Но, Женя… Я умру с тоски! Вы с тетей Милой для меня очень дороги, спасибо вам за все, но мне хочется увидеться с людьми, которых я знаю! После смерти Михаила у меня не осталось почти никого, с кем я могла бы поддерживать постоянные дружеские отношения.

— Галина, все это никуда от тебя не денется. Лучше скажи мне одну вещь: ты жить хочешь?

— Если честно, то уже не хочу. Прятаться неопределенно долгое время, не зная исхода дела, очень тяжело. Я уже смирилась с тем, что могу потерять все, что у меня есть: квартиру, жизнь…

Тут я взбеленилась окончательно:

— Послушай, Галина! Прекрати эти идиотские разговоры немедленно! Подожди, пока я приеду домой, поговорим обо всем более обстоятельно. И не принимай никаких решений! Ты меня поняла?

— Поняла.

— Вот и умница. Передай трубку тете Миле.

Когда тетя снова появилась на связи, я начала инструктировать ее:

— Тетя Мила, слушай меня внимательно.

— Слушаю. Нужно что-нибудь записывать?

— Нет, запоминай с моих слов.