Клан Ельциных - Анна Гранатова

Мужу Елены, Валерию Окулову исторических цитат в ельцинских мемуарах не досталось. Наверно, просто потому, что его не было в гуще событий — он занимался своими самолетами, которые должны были летать точно по расписанию.

Ну и «на закуску» реплика самого Бориса Николаевича. Из жуткого дела «заговора» Ельцин вышел победителем, хотя видел следственный документ, который, хоть и был похож на фальшивку, но все же заслуживал цитирования в президентских мемуарах:

«В беседе с Горбачевым предусматривался даже вариант накануне принятия окончательного решения о введении ЧП уничтожить 18 августа ночью в воздухе самолет, на котором следовала в Москву делегация Российского правительства во главе с Б.Ельциным из Казахстана».

Вот они какие кровавые, оказывается, гэкачеписты!

Зато в отношении своего главного политического противника, Горбачева, Борис Ельцин отзывается как-то очень даже по-человечески: «В эти ночные часы Горбачев лихорадочно пытался обдумать произошедшие перемены. Находиться под домашним арестом, фактически в четырех стенах, не зная, что произойдет буквально в следующую минуту, было конечно, очень тяжело. Просто невыносимо».

«Под каждым кустом — снайпер»

Утром 19 августа Борис Ельцин обзвонил всех, кто мог ему понадобиться в ближайшие часы; помогали звонить жена и дочери. Через несколько минут примчался начальник охраны Александр Коржаков. Он начал расставлять посты и выводить из гаражей машины.

Решили писать обращение к гражданам России. Текст от руки записывал Руслан Хасбулатов — тот самый, кого спустя два года, 4 октября, прикажет вывести из обстрелянного с танков Белого дома Борис Ельцин. Глава парламента Руслан Хасбулатов будет объявлен главным саботажником правительственной линии…

Такая вот ирония судьбы.

Текст обращения к гражданам страны диктовали и формулировали все, кто был рядом. Шахрай, Бурбулис, Силаев, Полторанин, Ярошенко. Стали звонить по телефону знакомым, думая, куда передать в первую очередь текст.

Вскоре появился и мэр Петербурга Анатолий Собчак. Он пробыл недолго, потому что торопился уехать в Питер и боялся, что его задержат в пути. Дал свою оценку событиям как юрист. На прощание он пожал Наине руку и трагическим голосом сказал: «Да поможет вам Бог». Эти слова усилили в ее голове ужас происходящего. Она посмотрела на Собчака глазами, полными слез.

Ельцин довольно быстро принимает решение ехать в Белый дом. Очевидно, что его семья переживает это решение болезненно — ведь ей уже мерещатся на всех дорогах вооруженные блок-посты КГБ, а под каждым кустом и на крыше каждого дома — снайпер группы «Альфа».

ИЗ КНИГИ Б. ЕЛЬЦИНА «ЗАПИСКИ ПРЕЗИДЕНТА»:

«Перед самым отъездом из Архангельского жена остановила меня вопросом. Куда вы едете? Там же танки, они вас не пропустят. Надо было что-то сказать, и я сказал. У нас — российский флажок на машине. С ним нас не остановят. Она махнула рукой. Признаться, мало что радовало в тот момент. Все казалось зыбким и ненадежным. А вот флажок был чем-то реальным, настоящим».

Когда Борис Николаевич наденет на себя бронежилет, Наина в сердцах бросит:

— Да что он защитит, этот бронежилет! Стреляют ведь в голову!

В самом деле, такая защита вряд ли бы помогла. Если бы хотели убить — убили бы в любом случае, как ни защищайся.

Почему «Альфа» не выполнила приказ?

Российский спецназ способен был выполнять задачи любого уровня сложности, включая смену правительства на территории другой страны. Вспомните операцию «Шторм-333» и работу российского спецназа по ликвидации правительства Амина в Афганистане 27 декабря 1979 года. Именно тогда боец спецназа Виктор Карпухин поставит точку в операции «Шторм», найдя спрятавшегося во дворце Амина, за это его удостоят звания Героя Советского Союза.

Пройдет десятилетие, и именно ему, командиру группы антитеррора КГБ СССР «Альфа», легендарному бойцу спецназа Виктору Карпухину, в 1991 году поручат задержать кортеж Бориса Ельцина, выехавший из Архангельского. Этот приказ ему будет отдан генералом ВДВ Владиславом Ачаловым.

Но в этот раз в «Альфе» начался разброд… Глядя на кортеж Бориса Ельцина, бойцы «Альфы» вели себя нерешительно. Они не выполнили приказ Карпухина… Почему?

Загадка, ответ на которую спрятан во мраке тех лет…

ИЗ КНИГИ А. КОРЖАКОВА «ОТ РАССВЕТА ДО ЗАКАТА»:

«Я немного успокоился, когда в Архангельское прибыла персональная «Чайка» президента России. После короткого совещания решили ехать открыто — с российским флагом. Мы впервые в жизни сели втроем на заднее сиденье: Борис Николаевич посредине, а по бокам — телохранители, я и Валентин Мамакин. Шеф отказался надеть бронежилет, поэтому мы сверху обложили его жилетами и вдобавок прикрывали Ельцина своими телами. Валентин сидел с левой стороны, за водителем, а я — справа. Наш кортеж с любопытством разглядывали танкисты — несколько машин ехали впереди «Чайки», несколько сзади. Российский флаг гордо развевался на ветру. Заранее договорились, что поедем на большой скорости. Самый опасный участок пути — от ворот Архангельского до выезда на шоссе. Это километра три. Кругом густой, высокий лес. За деревьями, как потом выяснилось, прятались сотрудники «Альфы». Они должны были выполнить приказ руководства ГКЧП — арестовать Ельцина. Но «Альфа» ничего не сделала — бойцы молча наблюдали за пронесшимся кортежем. «Альфисты» потом рассказывали, что только один Виктор Карпухин — начальник спецгруппы — по рации кричал, требовал остановить машины. Карпухина, кстати, после путча пригласил к себе консультантом по безопасности Назарбаев».

Затем в своих воспоминаниях Борис Ельцин напишет, каким великим опасностям подверглась его семья. С какими великими предосторожностями была организована ее эвакуация.

ИЗ КНИГИ Б.ЕЛЬЦИНА «ЗАПИСКИ ПРЕЗИДЕНТА»

«Никогда не забуду эти томительные минуты. Эти бесконечные колонны военной техники. Автомат на коленях Коржакова. Яркий солнечный свет в глаза… Скромный сотрудник охраны, о котором я хочу сказать несколько добрых слов, Виктор Григорьевич Кузнецов. Именно на его квартире первую ночь скрывалась Наина с детьми. Эта двухкомнатная квартира в Кунцеве, по нашим сведениям, не была засвечена КГБ.

Семью посадили в «рафик». Сзади поехала машина прикрытия. В «РАФ» при выезде заглянули — увидели женщину и детей и ничего не сказали. На следующий день уже вся семья переехала в нашу квартиру у Белорусского. Наина в первую ночь звонила мне из телефона-автомата. Слава богу, тогда ее еще никто не знал в лицо»…

Наина. Он уезжает, а дети ему: «Папа, вся надежда только на тебя. Только ты сейчас можешь всех спасти». А я говорю: «Слушай, там танки, что толку от того, что вы едете? Танки вас же не пропустят». Он говорит: «Нет, меня

они не остановят». И тут мне стало страшно. У меня появилось ощущение, что может случиться все. Когда он уехал, мы были как на иголках. Мы звонили без конца. Доехал, не доехал? Наконец нам позвонили, что он в Белом доме. Это ожидание было целой вечностью.